... Сегодня в баре было пустовато - большинство сталкеров, видимо, ушло на промысел ещё ранним утром, и в ангаре наблюдалось лишь трое незнакомых Зимину лиц. В углу, за небольшим квадратным столиком сидели двое немолодых уже мужчин, с усталым взглядом, и глядели, кажется, на непочатую бутылку водки, что стояла аккурат между ними. Первый, лицо которого заросло щетиной, сквозь которую всё равно было видно уродливый шрам, перечёркивающий левую щёку, положил голову на руки, и тихо шевелил губами - может быть что-то говорил своему собеседнику, а может - шептался сам с собой. У некоторых старожилов наблюдается подобное - вещь довольно жуткая со стороны, но безобидная.
Его напарник по неоткрытой до сих пор бутылке, кажется, и вовсе умел спать с открытыми глазами. Надвинув на глаза зеленоватый капюшон зелёной куртки, он смотрел в одну точку, упорно игнорируя все внешние раздражители в виде захода в бар нового лица, к примеру.
Третьим же бродягой и самым подозрительным типом был человек в армейской униформе, сидящий за невысокой барной стойкой. Военный бронежилет, шлем, разгрузка, новенький АК-105 на ремне, который вояка дружелюбно расположил на своих коленях. Из-под каски бар осматривал добродушный взгляд молодого парня, который, судя по глазам, уже успел насмотреться чего-то, чего смотреть в таком возрасте не следует. Блаженным взором паренёк посмотрел на вошедшего Бобра, улыбнулся чему-то, и снова отвернулся, закладывая за кадык очередную стопку виски с колой. Таких стопок было уже около трёх, но у армейца всё впереди...
Стоявший за стойкой бармен, услышав вопрос, задумчиво закусил губу.
На вид мужику было за пятьдесят. Короткие, уже редеющие чёрные волосы, крупный нос картошкой, который, по виду, не раз участвовал в драке в виде боксёрской груши, не иначе. Тонкие губы, низко посаженные карие глаза с женскими ресницами. На теле у него был армейский бронежилет - почти такой, как у блаженного вояки за стойкой. Разве что расцветка другая. А вот цвет кожи был загорелый, слегка даже желтоватый.
- Работа есть. Она всегда есть. - голос у мужчины был приятным, низким, разве что немного гнусавым. - Но только мне вот молодняк не нужен. - бармен прищурил карие глаза, и стал похож на азиатскую страшную женщину. - Ты чем похвастаться можешь, к примеру?

- Не произвёл впечатления, - бармен отрицательно покачала головой, и Бобёр только сейчас услышал, что он говорил с лёгким, восточным акцентом. - Призраков в Зоне много кто видит. Вон, этот бедолага, - с этими словами мужчина знаком показал в сторону вертящего головой по сторонам военного. - Он под излучение попал в составе группы. По мысленному приказу твари какой-то, свернул голову родному брату, оставаясь при этом в сознании. - бармен прикусил губу, немного понизив голос. - Два дня добирался до Агропрома с пустым автоматом без боекомплекта. А ты - со своими Плутонами да Изями. Артефакта я не вижу, а значит брешешь небось с три короба. А со своей стаей крыс - это к кому-нибудь другому, кто твоё бегство оценит... Так что, - мужчина снова нахмурил кустистые брови, обращая взгляд к Зимину. - Мне молодняк не нужен. Вот докажешь, что бывалый сталкер - приходи, поговорим. Только делом стоящим, а не тем, что ты палёную водку можешь бухать в месте, куда со своим нельзя.
Скрестив волосатые, крупные руки на груди, бармен стальным взглядом дал понять Бобру, что разговор окончен.
В наступившей тишине продолжала негромко играть красивая, медленная мелодия, раздающаяся из-под гитарных струн. Через секунды запел прелестный женский вокал, трогающий сердце и душу измученных сталкеров. Всё это чудо раздавалось из старенького приёмника, воодружённого на полку с недорогим алкоголем, за мощной спиной бармена.