Когда всё идёт хорошо – это плохо.
В Зоне я узнал, что это хорошее очень часто сменяется чем-то плохим. Находишь хабар, попадаешь в аномалию. Приходишь на сигнал СОС, спасаешь раненого человека, а в спину, неведомо откуда, тебе прилетает пуля. Вот она – людская подлость. Ведь только человекообразное может быть настолько эгоистичной тварью, что сможет убить даже собственного брата ради наживы. Банальный пример – блокада Ленинграда, элемент из истории. Кто-то, в период голода, занимался каннибализмом, а кто-то – смог остаться человеком. Ведь характер напрямую зависит от условий окружающей среды, в которую ты попал, а также от психологической подготовки. Готов ли ты идти километры по бездорожью, по пояс в высокой, желтоватой траве, превозмогая голод, боль и усталость? Считаешь ли ты себя настоящим солдатом? Бойцом, способным не ведая страха прошагать в полной экипировке с десяток километров, останавливаясь лишь на несколько минут. Прошагать за человеком, которого ты даже не знаешь, но который уверенно ведёт тебя в незнакомый тебе бар на Агропроме? И причём, ты идёшь, зная о людской бесчеловечности, подлости…
Как бы то ни было, я полностью доверился этому человеку.
Солнце, показавшееся всего на мгновение, быстро спряталось за хмурыми, тёмно-серыми тучами. Казалось, что вот-вот пойдёт дождь, перерастающий в ужасающий кислотный ливень. А это для организма человеческого вредно.
Я слился с оружием воедино – дробовик стал продолжением моих рук, на секунду возникло ощущение, что я буду стрелять из пальцев, сразу же после вскидки в сторону вероятного противника. Казалось, вот только появись что-нибудь из кустов и «Сайга» сама хищно огрызнётся, выплюнув в голову врагу двенадцатикалиберную пулю, несущую быструю, неотвратимую смерть.
Плечи, на которые давили лямки бронежилета и рюкзака, ныли, а полусогнутая спина намекала, что тактический шаг совсем не подходит для многокилометровых переходов. Я и сам не заметил, как перешёл на него. Только вышел, дробовик болтался на ремне, на шее, спина прямая, взгляд рассеянный, и тут бам! «Сайга» уже в руках, приклад её упёрт в правое плечо, пальцы левой руки лежат на коробчатом магазине, в любую секунду готовые переместиться на цевьё, для погашения отдачи при стрельбе. Весь такой боевой, аж самому страшно.
Но целей не было.
Была стайка кабанов всего в пять рыл, но ведущая меня Ланка ушла «в крюк» практически на километр, не давая шансов показать своё безупречно «мастерство» стрельбы из дробовиков. Ну и правильно сделала.
Вообще сталкерша ориентировалась по какому-то своему прибору – датчику жизненных форм, и иногда поглядывала в КПК, свериться с маршрутом. Я же полагался на свои чувства, интуицию и прочее «чутьё», которое меня подводило если не каждый раз, то очень часто. Однако, я не терял надежды отточить эту самую «чуйку» до того состояния, что я буду ощущать врагов за километр.

Снова остановка. На этот раз после небольшого болотца ржавого цвета. Мы прошагали по этой «луже» где-то с полтора километра, ноги были мокрые и от нас уже заметно несло. Уж кто-то, а мутанты точно не будут нападать – мы воняем как две бурые кочки, что были в том болотце. Я бы уж точно не рискнул. При том условии ещё, что эти «кочки» ещё и вооружены…
Снимая берец и ставя ногу на небольшой валун, девушка немного нагнулась, отчего я незамедлительно отвёл взгляд в сторону – не дюже любоваться женскими прелестями, обтянутыми в комбинезон, не дюже… По крайней мере, пока мы в Зоне…
Да о чём я вообще думаю?!
Встряхнувшись, и отгоняя странное оцепенение и дополнительные мысли с эротическим «грязным» уклоном, я развернулся к девушке в полоборота, делая вид, что старательно наблюдаю за местностью. Мол, у меня сектора поделены и всё такое…
- Бывает, что дёргаюсь без видимой причины, – внезапно, без сякой подготовки, произнесла девушка. Так резко, что я вздрогнул и повернулся к ней. Она уже завязывала берец на ноге и я вновь умилился этой маленькой, почти детской, обувке, сидящей на женской ножке. – Как там, на Дикой, помнишь? Когда «Контроллёр!» закричала?
Я с готовностью кивнул. Ага. Вот это я хорошо помню. Шуганула тогда конкретно всех. Вот только… причём здесь это?
- Это мерещится иногда что-то… – продолжила Ланка, зашнуровывая второй берец, который, видимо, тоже пришлось переобуть. Причём голос у неё был… нежизнерадостный. Будто мерещился ей призрак в чёрном одеянии, ага… Сказать может про Легенду Зоны?.. Однако, додумать на эту тему мне не дали. Покончив с обувью, девушка притопнула и посмотрела на меня, выдавив улыбку:
- Издержки Зоны, сам понимаешь. Любит она мудрить. Ну что, пошли?..
И мы снова пошли.
Мне иногда начинает казаться, что жизнь сталкера в реалиях Зоны состоит только из ходьбы. Ведь это же так классно – не передвигаться на машине, или, хотя бы, не по ровной дороге. Нет же. Надо ходить. По воде, по комковатой траве, по грязи, по песку, по гравию или щебёнке! Асфальтированных дорог здесь не так уж и много, но я бы предпочёл по ним ходить, чем по всему этому. Хоть с тактической стороны это было неправильно, ведь выбирая путь между полностью открытой дорогой и скрывающим тебя деревьям… Я отдам предпочтение последнему, ибо толстый ствол хоть какое-то укрытие, как от пули, так и от чужих глаз.
Спустя некоторое время поднялся сильный ветер. Датчик у Ланки затрещал – подлый циклон принёс с собой облако радиации, которое опять надо будет выводить таблетками или алкоголем. Причём снова хлестать водку не хотелось. В последний раз, в баре, я разбил бармену всё лицо, после того как «полечился» от радиации, и больше меня туда, увы, не пускают.
Да и в общем-то бары я не очень любил. На Большой Земле-то уж тем более. Считал, что бар – это априори скопление неразвитого, больного и накаченного алкоголем быдла, которое норовит подойти к тебе с одной лишь целью: выяснить, «а чё это ты здесь забыл?». Затем вывести на улицу и существенно покалечить.
Тем временем, мы уже начали принимать немного влево, и я вскоре понял почему: впереди, метрах в семи, местность была покрыта ярко-зелёной травой, кое-где росли васильки, ромашки, лютики… И все эти чудеса были ложью. Вся вот эта псевдо-область была одной большой аномалией, попав в которую, человек обречён на вечное блуждание по кругу. Практически сходно с «туманом», который я видел на железнодорожной полосе… Страшная, голодная смерть.
- Видал? – Снова подала голос Ланка. – Цветочки… Травка зелёная. А ни одна веточка не шелохнётся, хотя деревья вот ходуном ходят…
Вот тут вот девушка была права. Всю «реалистичность» этой идеализированной местности портил сильный ветер, никак не задевавший зелёные, сочные растения. Будто бы это надёжно защищено прозрачным куполом, пройти в который может лишь человек… Угу. Человек, у которого начисто сорвало башню.

- И вот так каждый день. – Я посмотрел на Ланку. Та изо всех сил боролась со своим КПК и, наконец, взглянула на меня. Вымученно улыбнулась. – То ли КПК глючный, то ли со мной что-то не так… Посмотри у себя пожалуйста, далеко ещё до Агра?
- Чёрный Сталкер как бэ намекает, – улыбнулся я, доставая свою машинку и, включая карту. – Что тебе надо бы выкинуть КПК. Или подчистить от вирусов... До Агропрома почти километр с гаком. Если по прямой. Прямо через заболоченный водоём и лесополосу.

Восемь часов ходьбы. За столько же можно пересечь город Петербург, если идти пешком от верха до низа.
Вымотанные, усталые, мы вышли на битую асфальтированную дорогу. Я готов был расцеловать грязную поверхность только лишь за то, что она твёрдая, и не ходит под ногами, как тот моховой ковёр на «болотце».
Дело было в том, что «километр с гаком», который я определил по карте, занимало одно лишь огромное болото, покрытое мхом, а потом пересекающееся с множеством колючих деревьев. Финалом всего действа был поход через кустарник, охи-вздохи моей попутчицы, в волосах которой застряли по меньшей мере с десяток колючек, и мой эпичный провал в воду.
Идти по дороге нам оставалось недолго – я уже видел уходящую вверх трубу завода, скрытого за бетонной стеной, метра два с половиной в высоту. Обитающие здесь укрепили ворота металлическими листами и также организовали парочку долговременных наблюдательных пунктов в лесу, который шёл с обоих сторон дороги. Эти ДНП я углядел ещё на подходе – я был уверен, что эти, стоящие во фронте, полностью заброшены, стоят для вида, отвлекая собой от настоящих «лёжек». Вряд ли здесь окопались полные уж профаны.
- И кого это несёт к нам на ночь глядя?!
Внезапно раздалось со стороны ворот. Я присмотрелся: несколько площадок были расположены прямо на стене, над входом. Они были замаскированы, укрыты зелёной сетью, а из глубины слегка поблёскивал прицел снайперской винтовки… Хотя, возможно, что я сам уже дорисовал блеск, подсознательно зная, что там кто-то сидит. Логичней было бы прямо посредине ещё крупнокалиберный пулемёт «Корд» припендюрить и косить подходящих одной очередью. А добивать буду те, кто находится в лесочках по бокам…
За меня ответила Ланка:
- Сталкеры… Нам в бар нужно!
Девушка растерянно оглянулась на меня, и я, незнамо зачем, помотав головой, приподнял руки с оружием над головой. Чисто на всякий случай. Деваться-то мне всё равно некуда, верно?
- В бааааар, – задумчиво протянул караульный из глубины своей замаскированной лёжки над воротами, - Ну проходите что ли.
Едва ли мы сумели подойти к стене вплотную, как раздался голос второго. Неприятный такой, чуть писклявый, от которого хотелось зазвездить владельцу прямо в нос. Этот голос процедил что-то насчёт оружия. А мы тупые, наверное, собрались бар вдвоём захватывать! Действительно, хрен поймёшь этих сталкеров! Чо у них на уме?..

Наша пара была пропущена внутрь, и, пройдя по искусственно созданным закуткам, гордо зашла прямо в бар «Хамелеон».
Убогое заведение. Убогие люди. Убогий, странный запах. Пахло давно немытыми телами, сигаретами, алкоголем… И вряд ли тут было хоть какое-то открытое окошечко.
Ланка повела меня прямо к барной стойке и мы довольно уселись прямо перед стоящим за ней толстым мужиком, с косыми глазами - зрачок левого реально откашивал куда-то влево, прямо на меня, а правый – на Ланку. Видимо в честь этого экземпляра бал и был назван «Хамелеон», да?.. Разумеется, в слух я ничего не сказал и даже не подал виду, что меня заботит внешность бармена.
- Приветствую, уважаемый, – снова вытащила нас из глубины молчания Ланка, обращаясь к «хамелеону». А она у меня молодец, а?.. Если я разговор не начну, то она поддержит… Умница… - Нам бы поесть чего хорошего. И винтовку хочу обменять. Ну и продать кое-что.
Бармен на мгновение зыркнул на меня, меня аж передёрнуло, поэтому я мигом обратил свой взор на сидящую позади «публику». Разномастное отребье. Но драки не видно – все сидят за столами, культурно разговаривают. Кое-где слышны звуки гитары, чьё-то тихое хоровое пение. Ну да, это не те места, где я бывал…

Здешний бармен ещё с секунду сверлил меня взглядом, затем ушёл выполнять заказ. Странный он… Глазами своими в сторону Ланки стреляет – будто первый раз видит. Я-то думал, что девушка здесь гость частый, ан нет.
- Ашер, – обратилась ко мне моя спутница, вставая с высоко стула и, беря в руки «гэху». - Я отойду на минутку. Хочу оружие поменять.
Я с готовностью кивнул, стаскивая с себя рюкзак и кладя его рядом со стойкой. И тут же краем глаза обвёл прокуренный зал бара: конечно, практически половина его посетителей вперились своим взглядом в Ланку, и даже думать не хотелось, что за грязные мысли посещали их головы в данный момент. «Дурацкий комбинезон у неё, - пришла на ум мысль. – Переодеть бы её во что-то более свободное, чтоб не пялились».
Хотя стоп. А мне-то какое дело?
У меня задача простая – девушку сопроводить до бара, и оправиться по своим делам. У меня друг пропал, вашу мать!
- Ветер шумит негромко, Листва шелестит в ответ… – Надрывалось старое радио, стоящее за стойкой. Я поморщился. Хоть я и любитель советских песен, но вот эта… Именно она ассоциировалась у меня с Катей. Именно под неё мы танцевали вместе, именно эта песня играла у меня в голове, после нашего расставания… Чёртовы ассоциации! – Идёт не спеша девчонка… Девчонке шестнадцать лет!..
Люблю эту группу. Хорошие у них песни.
- Ланка!!! – Внезапно взревело что-то возле меня, и я резко поднял голову. Метрах в пяти от меня, Ланку уже загробастал какой-то гигант, и подбрасывая её как пушинку, по-детски улыбался: - Жива! Ну ты даёшь! Жива!!
Судя по реакции девушки, ей помощь не требовалась, а если бы и требовалась… Вряд ли я бы вообще что-нибудь сделал. Несмотря на лежащую на коленях «Сайгу», стрелять здесь я е собирался. А с таким «телохранителем», как этот двухметровый верзила, ей точно ничто не грозило.
Моя спутница что-то пролепетала – из-за музыки, которая хрипела из старенького радио, я не слышал практически слов, но вот голос гиганта перекрикивал всё. Он, наконец, скользнул взглядом по мне, и внутри всё мгновенно обмерло.
- Гы! Я тоже рад тебя видеть, сестрёнка… – И верзила посмотрел на меня уже внимательно и, немного настороженно. От взгляда мне стало ну прям очень не по себе. Особенно уверенности не давал разряженный дробовик у меня на коленях. А даже если бы магазин был пристёгнут – казалось, что это «чудо» просто подойдёт ко мне и на «раз-два» свернёт ствол «Сайги» в трубочку. А потом в такую же трубочку свернёт и моё бесценное тело. – А эт кто с тобой?
«Уйди, уйди!.. Твою мать».
Ланка, - несмотря на мои внутренние пререкания, - улыбаясь, подвела гору мышц к стойке, где мы сидели, что-то говоря – слов я по-прежнему не мог расслышать. То ли из-за музыки, то ли из-за перенапряжения, которое вызывал у меня этот мутант. Короткая стрижка, «ёжиком», горбатый, не раз ломанный нос, чёрная разгрузка на тёмно-синей майке, обнажённые, накаченные руки… Повязки на лбу не хватает – и вылитый Рембо, блин.
- Ашер, это Макс. Макс – это Ашер. – Девушка, наконец, подошла ближе, представляя нас друг другу. И тут я как некстати вспомнил, что должен вообще отыгрывать роль сурового военного. Поэтому правой рукой молча отсалютовал подошедшей ко мне громадине, добродушно улыбаясь.

Макс оказался на редкость хорошим мужиком. Особым интеллектом не отличался, как и всякий военный, который отдал службе большую часть времени. Возможно, это моё личное мнение человека, в русской армии не служившего, но по крайней мере мнение у меня есть…
Пока Ланка ушла к торговцу – обменивать немецкую винтовку на что-то получше – мы вышли покурить на улицу. Ну как покурить… сигарету достал верзила, а я присел рядышком, дыша свежим воздухом ночной Зоны. Слегка поёжившись от лёгкого мороза, я открыл было рот – спросить здоровяка о том, откуда он знает Ланку. Но осёкся, услышав рёв мотора за воротами.
База вмиг оживилась – к стене подтянулось несколько вооружённых человек – они бежали убирать шлагбаум, которого я, поначалу, не заметил, а также открывать обитые металлическими листами массивные ворота.
Макс бросил сигарету, затушив её мыском чёрного, отполированного до блеска берца, и поглядел в сторону ожившей стены.
Ворота уже были открыты настежь, и на территорию базы, ревя двигателем, въехала самая настоящая гордость отечественного автопрома – бронеавтомобиль ГАЗ «Тигр». Машина в условиях Зоны уже казалась нереальным бредом – мимо аномалий не проедет, обязательно зацепит массивным бортом, и шесть тон взлетят вверх на первом же гравицентрате… Но люди, ехавшие на крыше автомобиля, об этом совершенно не беспокоились. Четыре человека, вооружённые, излучавшие спокойствие – сразу видно, как к себе домой приехали.
Из машины, помимо четырёх пассажиров с металлической крыши, высадился ещё один – видимо, командир отделения. Он бойко и чётко раздал всем приказы, а мы, тем временем, слиняли подобру-поздорову. Уж к кому к кому я не хотел – так это в лапы русскому контингенту военных. А судя по бронированному автомобилю «Тигр», раскрашенному в серый цвет с чёрными пятнами, это были как раз-таки вояки.
Когда мы вернулись за стойку, нас познакомили с ещё одним другом Ланки – Спицей. Это был длинный, худой сталкер, с практически отсутствующим загаром, из-за чего его кожа на лице имела слегка нездоровый вид. Но склад ума у него оказался отменный – было видно, будто он окончил МГУ, и зачем-то двинулся в Зону. Говорил он складно, много, но очень тихо. Так говорят ботаники и заучки в школах и университетах.
Пока девушка ходила по своим делам – а именно обменивать винтовку – мы завели разговор. Говорили лишь мы со Спицей – Макс молчал, потягивая пиво из высокого стакана, и косился в сторону своей «сестры».
Дверь бара раскрылась внезапно и в прокуренное помещение воли два высоких молодых человека, явно военного вида. На одном из них – это был тот командир отделения, который вальяжно вышел из «Тигра», тогда, пока мы стояли на улице – был флисовый тёмный шарф, который он стянул до подбородка. Вполне себе командирское лицо: узкие, расчётливые глаза, которые сразу обвели помещение зорким взглядом, выпирающие скулы, плотно сжатые губы… И он явно с первого раза заметил новых людей. Однако, виду не подал – сразу утопал в другой конец барной стойки, к мигом подскочившему к нему бармену. Они пошептались чутка, во время разговора, как мне показалось, «хамелеон» зыркнул пару раз на меня, а затем командир отделения, захватив с собой вторую личность, неотступной тенью следующей за ним, направился в сторону Ланки и торговца.
Личность номер два, кстати, сразу показалась мне немного неприятной. Глазки, стреляющие во все стороны, а также странный костюм «горка», в расцветке потёртого «тибета». Этот пятнистй камуфляж был чем-то похож на старый, немецкий, который использовали во второй мировой диверсионные группы, а также штурмовые отряды. Разве что пятная там были побольше… А так это вполне тянуло на русскую версию.
За плечами у второго номера висела СВ-98, отчего я даже присвистнул – достать такую винтовку в условиях Зоны было слегка… Нереально. Уж слишком сложной и так была скупка всякого хлама, типа «калашей» и пародий на «М4а1». А вот эти парни сразу видно – крысы правительственные, ибо с обеспечением у них всё нормально.
По мере приближения двойки к Ланке, лицо Макса менялось на более угрюмое. В его голове наверняка была мысль типа: «надо подойти». А мне чутьё подсказывало, что лучше этого не делать.
Странно, но то же самое понимал Спица.
- Макс… – произнёс он, опасливо косясь в сторону наливавшегося кровью лица здоровяка. – Стой ты на месте, а? К ним нельзя подходить, это ребята серьёзные. Ты глянь на вооружение – винтовки навороченные, автоматы… Брось ты. Я сам за Лану вклинюсь, если чего. Но просто так подходить, не зная, чего они хотят... Не рационально.
Однако Макса было реально сложно уговорить, а также сподвигнуть на какие-то действия, делать которые он не хочет. И он решительной походкой двинулся в сторону девушки и военной пары.
Твою мать.
Когда он уже был на полпути, Ланка повернулась к нему и от всей души улыбнулась, мол, всё нормально. Однако актёрских способностей на то, чтобы скрыть тревогу, у неё не хватало. Да и гиганту это не хватило: вместо того, чтобы вернуться обратно, он, нерешительно потоптавшись на месте, прислонился к углу барной стойки, который как раз шёл буквой «Г», и стал ждать.
Честное слово, тут он мне напомнил приученную собаку. Типа ротвейлера. Интеллекта не ахти, но силы хоть отбавляй.
Снайпер тем временем уже ушёл. И вернулся он минуты через две, неся с собой сто пятый калашников на тактическом ремне, с глушителем и коллиматорным прицелом, и чёрную новенькую разгрузку.
И только сейчас я заметил отсутствие на Лане её разгрузочной системы, а также «гэхи». То же, через мгновение, подтвердил и Спица. И мы оба немного расслабились, видя как Макс, всё ещё стоит у стойки, выжидающе глядя на свою «сестрёнку». Видимо он дожидался команды «фас».
Так или иначе, подойти решил я.
Сказав Спице, чтобы тот остался на месте, я решительным шагом направился к Лане и воякам. Пока они, конечно, просто болтают, но это стопроцентно их территория, где они вольны делать всё, что угодно. И фиг знает, до каких мер может дойти их "что угодно"...
Стараясь не смотреть в глаза военным, я, обойдя Макса, подал ему знак мол, "всё нормально" и встал рядом с девушкой, положив руку ей на плечо. Взгляд ни командира отделения, ни его второго номера, мне сразу не понравились, посему, вторую руку я сунул в карман, готовясь достать походный нож.
- Проблемы, ребят? - Спросил я, отчаянно стараясь выглядеть как-нибудь по военному. Этим я был, честно говоря, ни чета, и чтобы обмануть их и сыграть в бывалого армейца, надо было сильно постараться.
Походный нож, кстати говоря бы на крайний случай. Благодаря своей выучке, я мог бы как-то посоперничать с ними в игре "кто быстрей?" со ставкой в человеческую жизнь. А условия просты: поднять уже зараженное оружие прежде, чем это сделает противник. Реальным морпехом я себя не считал, но обучение проходило. Вот и посмотрим, за сколько секунд в режиме реальной, почти боевой обстановки, я смогу заставить оружие спасти мне жизнь.

… Командир отделения, не будь дурак, сразу же, после моего вопроса, что называется, «обшманал» меня взглядом - вестимо, искал непотребные предметы, типа ножа, заточки, или же, скрытого пистолета. Искал, и, конечно же, нашёл – мою руку, лежавшую под столом, было ну очень сложно не приметить и не посчитать подозрительной. Однако, конечность я вытаскивать не собирался, мол, всё нормально, так и должно быть, и рука у меня там лежит просто так. Его второй номер продолжал сверлить меня взглядом, от этого становилось слегка не по себе. Я уже начал подумывать, как бы незаметней переложить вторую руку на «Сайгу», снять с предохранителя, и, в случае чего, открыть огонь.
Однако, этого не потребовалось: командир отделения, ничуть не смутившись моим весьма наглым пришествием, скорчил обиженную физиономию, от которой было весьма сложно сдержать улыбку, и проговорил:
- Да что вы? Никаких проблем… Да и я не думаю, что стоит держать руки на оружии при разговоре с незнакомым доселе человеком… А уж тем более, в этом месте… – После этих слов он, затянувшись сигарой, которую я поначалу не заметил, выпустил в нашу с Ланкой сторону клуб сизого, едкого дыма, отдававшего ментолом, мятой и ещё какой-то пакостью. Я немного кашлянул, и мысленно себя обругал – уже ведь спален, что не матёрый сталкер. Этим-то на все запахи по барабану. В таковом дыме проживут даже, разве что, чуток покашляют, и то, для проформы. Да и так банально – лапы свои на оружие положить… Эх, морпех…
Комотделения только открыл рот, собиравшись, сказать ещё что-то, как тут его перебил чей-то громовой голос, раздавшийся позади меня, примерно, метрах в десяти.
- Для дуэлей, с применением пистолетов и шпаг, вон с территории заведения! Крошить мебель и лица внутри – команды не было. Извольте.
Голос, как мне показалось, был на редкость приятным – не прокуренным, низким, слегка обладавшим хрипотцой, придававшей ему особенно привлекательные черты.
Как бы то ни было, первый номер, раздув облако дыма, образовавшееся перед ним, незамедлительно вскрикнул:
- Командир! А если за баксы?
Секунда, и помещение бара взорвалось от смеха, наполняя всё вокруг шумом, заставившим меня поморщиться – уж слишком не любил я такие вот полупьяные обстановки.
Как мне показалось, обладатель красивого голоса медленно направился к нашему столику, потому как комотделения, кинув быстрый взгляд куда-то за мою спину, глянул мне в глаза, и улыбнулся:
- А знаешь, ты мне нравишься, – проговорил он, и на его лице заиграла лёгкая полуулыбка. Проговорил, и поглядел в сторону Ланы, что заставило меня рефлекторно сжать сильнее рукоять дробовика. – И она мне нравится… Конечно мне жаль, что тогда, на Кордоне, так всё получилось… – Подмигнув девушке, он опять обратил свой взгляд за мою спину и крикнул: - Батя, записывай двух новых рекрутов! Лана и… – Он осмотрел нас с каким-то любопытством, словно ожидая какой-то подсказки, и, возможно, мне стоило назвать ему своё имя… Как бы то ни было, я стормозил – второй номер, наклонившись к уху комотделения, что-то прошептал, и тот, снова улыбнувшись, продолжил: - Точно! И Ашера!.. Кстати, мы на выход собираемся. Надеюсь, бойцы уже разгрузили «Тигра»?.. Ой, было бы хорошо!.. Орёл, выдай Ашеру «ОСВ» с разгрузкой, после чего ищи остальную группу, и приступаем к погрузке… Гром, я забираю «зелёный сквад» - они понадобятся мне на болотах.



«Всё, что не делается – всё к лучшему».

Абсолютно все действия, произошедшие со мной в последующие моменты моей жизни, после того, как я познакомился с Киром, играли наверняка не самую маловажную роль. Военный оказался не очень плохим человеком – весьма харизматичным, обладающим притягательным характером. Ненавязчивый, но как-то странно относящийся к Ланке – сразу было видно, что он дышал к ней неровно. Но какое дело было до этого мне… Не моё ведь это дело, я её даже не знаю толком. Надо будет хотя бы поговорить с ней, расспросить, чем занимается. Может, не мой типаж вообще.
Сейчас я уже сидел в узкой, изнутри камуфлированной кабине «Тигра», которая вовсю тряслась, когда машина подскакивала на кочках. Около меня стояли ноги пулемётчика, который, кажется, дрых в открытом люке, прямиком за пулемётом АЕК-999 «Барсук», и вот этим военные меня добили. Не спящим стрелком, задача которого была зорком высматривать цели снаружи, а вооружением. Пулемётом, который достать в условиях Зоны было невозможно, крупнокалиберной снайперской винтовкой ОСВ-96, которую мне торжественно вручил Орёл – штатный снайпер группы Кира.
Я был на сто процентов уверен, что винтовку у меня заберут по прибытии, но сейчас крепко держал её в руках, уперев приклад в металлический, вибрирующий пол. Сайга висела на ремне, у меня на спине, и её я менять ни на что не собирался. Ланкину «гэху» вояки забрали из-за того, что это была не странная копия салатового цвета, а именно импортный оригинал, которого у них не было. А такое… кхм… Как Сайга… Оружия и снаряжения от отечественного производителя у них было завались.
Кстати «Смерш» - разгрузочная система, опять же-таки любезно «предоставленная» мне Орлом – мне не понравилась и не понадобилась, так что от неё пришлось поначалу отказаться. Причина была в моём бронежилете SPC с боевыми пластинами – он уже был оборудован подсумками, а также сбросником, висящим у меня на поясе. Но здоровенные коробчатые магазины к ОСВ заставили меня немного передумать – сухарка у «Смерша» была побольше, а в мой подсумок под сброс могло поместиться… аж два магазина. И куча патронов россыпью, что совершенно меня не удовлетворяло, так что пришлось поснимать подсумки со своего бронежилета, и напялить отечественную разгрузочную систему. И я выглядел теперь жуть как нелепо. Мой командир в отделении морской пехоты, если бы увидел, в какую ересь я одет, мгновенно выбил бы из меня всю дурь, и заставил бы бегать до посинения.
Если бы он был…

Разбудила меня Ланка. Тихонько наклонившись ко мне, она проговорила, глядя на меня своими большущими карими глазами:
- Я не знаю, почему ты до сих пор со мной. Но была бы тебе благодарна… Если бы ты и сейчас меня не покинул.
Я кивнул, и, как можно ободряюще, хлопнул её по плечу, стараясь одновременно стряхнуть с себя остатки сна:
- Ну куда из машины выпрыгивать, а?
Оказалось, что я уснул, облокотив голову на ноги пулемётчика. Он пару раз меня пытался стряхнуть, небольно пихнул даже коленом, но потом, видимо, забил, сочтя это не особой помехой. А я так сильно устал, что даже ничего не почувствовал…
Высыпав пакетик кофе за нижнюю губу, я мгновенно проснулся. Кислое, ужасное ощущение встряхнуло мой организм похлеще удара по щеке. Меня передёрнуло, и остаток пути я провёл, не сомкнув глаз. Рейнджерская отрава действовала просто замечательно.
«Тигр», тем временем, понесло на кочки, рытвины и ухабы – твёрдых поверхностей практически больше не было, теперь машину вынесло на болота. Главное, чтобы водитель не утопил её в трясине, вместе с нами.
Надо бы, кстати, поинтересоваться, что мы будем делать, да и куда мы едем. Лана, походу, уже всё знает, мне не говорит. Видимо по большей части потому, что я не спрашиваю. Тогда и париться, получается, не надо – куда приедем, туда и приедем. Морпехи вопросов не задают.
Всё что не делается, в конце-концов, то к лучшему.

До бронированной машины мы довели Кира не сразу – пьяный ГРУшник умудрился сцепиться со мной на выходе из бара, ловко подставив мне подножку и, повалив на асфальт, едва сам не ударившись о дверной косяк. Если бы не связанные у него за спиной руки, а также не Чип с Орлом, вовремя стащившие его грузное тело, то мне бы наверняка пришлось туговато. Задушил бы меня спецназовец, или шею бы свернул – от случая зависело, наверное.
Пока мы отвлекали экс-командира отделения на себя, маяча перед его глазами, Ланка умудрилась проникнуть в тыл ГРУшника, и с силой шарахнуть стулом по затылку, отчего он, на мгновение потеряв ориентацию, упал на колени. Дальше шло дело техники и численности: всей гурьбой навалившись на Кира, нам-таки удалось повались его лицом вниз и с трудом заломить руки за спину, где за дело взялся мой паракордовый шнур, крепко смотав его кисти между собой. Да и то, снайперу потребовалось дать два крепких удара по затылку командиру отделения, дабы тот не очухался и не раскидал нас как детей.

Просто спихнув Кира на металлический пол «Тигра», мы загрузились следом, и бронированная машина, взревев, тронулась с места.
Плечо моё, после удара ножкой стула, побаливало. И если бы не плотная кордуровая ткань лямки бронежилета, то точно была бы трещина. Ну или, на худой конец, стабильный разрыв связок. А что? И такое может быть…
Я потирал плечо, Орёл, морщась, - ухо. А у Чипа образовался фингал под глазом – в то время, пока мы валили пьяное командование, оно сильно ударило локтём подошедшему сзади близнецу. За что, конечно, получило ещё одну затрещину в район многострадальной головы.
Наверняка после такого, по приезду в Штаб, верхняя часть тела у Кира будет сильно и долго побаливать. Конечно, после того, как он хорошенько отоспится.
Отдыха, кстати, требовал и мой организм, вымотанный ещё со дня прибытия в катакомбы под ЛЭПами. Причём требовал активно, намекая на это короткометражными невольными «срубами», когда сознание гасилось и погружалось в эдакую прострацию, в которой не было ничего, окромя тишины и кромешной темноты. Иногда, конечно, из глубин её, раздавались неразборчивые звуки, среди которых, временами, проскальзывало моё имя.
«Артём». За пребыванием в Зоне, я уже успевал потерять себя, забыть, как же меня зовут на самом деле. Ашер и Ашер. Ну и Чёрный Сталкер с ним. А тут… А тут «Артём»…
На глазах иногда выступали слёзы, ибо сразу за этим именем лежало моё прошлое. Прошлое, наполненное детскими радостями, весельем и несбывшимися мечтами. Сексуальные желания, страхи, фантазии – всё это осталось позади. После этого имени у меня есть суровые страшные реалии под названием Зона Отчуждения.
То место, которое приняло меня таким, какой я есть на самом деле, позволило остаться в живых в тех местах, где остальные находили свою смерть.
Сквозь тряску в «Тигре», я чувствовал жжение в ноге. Именно там, где лежал артефакт, подаренный мне самой Легендой… Артефактом, в оболочку которого заключена душа его друга, подло бросившего его на произвол судьбы в ЧАЭС, много лет назад. Именно этот артефакт поможет мне найти моего утерянного в Зоне друга.
АРТЁЁМ!

Короткая, ярчайшая вспышка, и я резко открыл глаза, едва не уронив крупнокалиберную винтовку ОСВ-98 на Орла, сидящего напротив.
Ланка сидела подле, преданно положив свою голову мне на плечо. Справа сидел Дейл, также облокотившийся на меня, но уже с другой стороны.
Бронированная машина остановилась, скрипнув рессорами, а старший водитель – Мазута – заглушил двигатель.
- Ну чего… – Весело произнёс он, заглядывая в салон и, показывая на лежавшего на полу Кира. – Выносим его, что ли?.. Только это. Давайте через чёрный ход, а то негоже пьяного полумёртвого командира через весь бар протаскивать.
Я лишь рассеянно покивал, но это было сделано скорее для того, чтобы снять остатки сна, а также непонятных и оттого пугающих видений.
- Та нам не в бар, – махнул рукой Чип, приподнимая мычащее командование за голову.

НИИ «Агропром». Сколько я здесь уже не был? Казалось бы, всего часа четыре, может чуток больше… Но мне казалось, что целую вечность. Когда организм работает на резерве, время начинает течь быстрее. Казалось бы – всего лишь фактор человеческого организма, но для меня он сейчас играл огромную роль. Благодаря ему, мне удавалось обманывать сознание, «уверяя» его, что я спал вместо часа-двух все восемь. И он верил. Главное, не заострять на этом внимание… Иначе сознание будет мне мстить, и меня ждёт внезапный и неприятный «отруб».
Поспать, к слову, мне удалось перед кабинетом, на третьем этаже комплекса, куда мы приволокли Кира. Он уже кое-как оклемался, мог идти самостоятельно, но руки всё также были связаны за спиной. То ли, прикола ради, то ли – в целях общественной безопасности, ибо перегаром от него разило неимоверно. Даже страшно было, что ему может сделать его начальство…
Я смог, сидя рядом с командиром отделения, посапывать ещё часа два. Чем, собственно говоря, и занимался, изредка «включаясь, если мимо нас, по длинному коридору, проходили люди.
По своему виду, окружение сильно напоминало поликлинику, если бы она находилась где-то в захолустье: желтоватые, уродливые стены, с обшарпанной и местами обвалившейся штукатуркой; деревянные сгнившие полы, где иногда можно было найти выцветшие участки полимерного покрытия, которое когда-то блистало ярким синим цветом. Вдоль длиннющего, мало освещённого коридора, по обе стороны, находились двери – входы в маленькие кабинетики, в которых тусовалось от силы человека два. В воздухе царил запах сырости, и, если не смотреть на потолок, то можно было не бояться и сидеть тут очень долго.
Дело было в том, что с потолка свисало нечто, похожее на те дикие лианы, росшие в Зоне; одна из них оставила мне памятный ожог на левой части лица (я машинально коснулся рукой щеки, и не почувствовал марлевой повязки, которая накладывалась поверх изуродованной кожи…. Лишь слегка сморщенная кожаная поверхность. Чудо-мазь, оставленная мне девушкой, однозначно пригодилась). Но «одомашненные» растения имели немного другой цвет и отвратительный запах. Было похоже чем-то на мутированную плесень, которую мне довелось увидеть в комнатушке, выделенной мне Плутоном.
Близнецы, Ланка и Орёл ушли куда-то влево – там, если идти вдоль коридора, находилась широкая ниша, и вход в громадное помещение, похожее на зал для заседаний. Его я рассмотреть не успел – один из охранников, со здоровенным рубцом, пересекающим рожу, выставил меня вон, весьма грубо попросив меня обождать. Мазута же, с незнакомым мне парнем и его девчонкой, остались возле машины.
Пришлось вернуться обратно к Киру, которого я оставил сидеть на деревянных стульях, возле кабинета. И которого, к слову, уже на месте не было. Командир отделения, проснувшись, ушёл прогуляться и проветриться, и я нашёл его двадцатью минутами позже, уже на улице.
В итоге, мы вернулись на место, где мне пришлось развязать ему руки. Запястья у него начинали побаливать, на что он и пожаловался, опять сделав нарочито обиженное выражение лица, которое он скорчил при знакомстве.
Нам оставалось лишь сидеть и ждать начала чего-то, что могло изменить мою жизнь.