... Это было старое, трёхэтажное здание серого цвета, с чёрными пятнами подпалин на окнах с отсутствующими стёклами и безжалостно вырванными рамами в некоторых местах. Школа, выстроенная из кирпича, имела вид большой буквы "П", с непонятной металлической квадратной пристройкой у левого крыла, которая снаружи была похожа на гараж. Бывшее учебное заведение имело плоскую, неэксплуатируемую крышу, с торчащими оттуда ржавыми, покосившимся антеннами, от которых уходили к электрическим столбам чёрные змеи кабелей.
Погода была на редкость пакостная - некогда голубое небо затянуло тучами ещё на подходах к злосчастному посёлку, где-то на севере вспыхнуло что-то, похожее на молнию, и тут же послышались раскаты грома. Остальной путь бродяги протащились в молчании и тягостном безмолвии, чувствуя, как напрягается погода, словно перед грозой. Жалкие порывы свежего ветра превратились в пустынные сухие муссоны, а вскоре превратились вовсе, предоставляя сталкеров охватившей их духоте.
Спины под рюкзаками взмокли, одежда противно липла к телу, а с висков и лба струились, щекоча кожу, солёные капли пота.
Армейцу было тяжелее. Хоть он и не имел рюкзака, но боевой бронежилет, автомат и каска также имели свой вес и своё давление на тело и шею молодого парня. Если вначале похода он был даже несколько бодр, и нёс АК в руках, то сейчас бедняга выдохся окончательно, и его оружие едва не волочилось за ним по земле, удерживаемое за ремень.
Вояка тяжело дышал, но, стиснув зубы, упрямо шёл вперёд, уперевшись взглядом в спину идущего впереди сталкера - Дмитрию даже показалось, что он чувствует яростный огонь упёртости, что излучал молодой армеец, сквозь силу шагавший сзади.

- Это з-здесь, - вдруг произнёс Артём устало, и остановился.
Зимин невольно обернулся, увидев, как армеец, взяв в руки автомат, сплёвывает на землю вязкую, красную слюну.

... Грудную клетку сталкера словно разрывало на части от прилагаемых усилий, лёгкие жгло от недостатка воздуха, но по высохшей, шуршащей траве желтоватого цвета Дмитрию удалось протащить армейца где-то метров семь, не дальше. Да и большего, вроде, и не требовалось - парочка уже оказалась возле металлической пристройки.
Где-то вдалеке, на севере, прогремели раскаты грома, эхом ушедшие на восток, к путникам. И вновь всё стихло - лишь хриплое дыхание обоих бродяг прерывало наступившую в посёлке тишину. Нет привычных для кордона автоматных очередей, раздающихся где-то вдалеке, нет назойливого гудения "воронки" и потрескивания "электры". Не летают в сером небе военные вертолёты, а вокруг, кажется, на многие мили, нет ни одного сталкера. Словно Зона Отчуждения вымерла и превратилась в то, чем была до Второго взрыва - в охраняемую по Периметру радиоактивную пустошь с заброшенными посёлками, речками и озёрами. Пустошь, полную безмолвных призраков прошлой жизни.
... Створки пристройки открыть не удалось. По толщине и видом они напоминали двери от морского контейнера, который обычно используют при корабельных перевозках. Даже принцип открывания замка такой же! За ручку, что находилась ниже человеческого роста, надо было проворачивать штангу затворного механизма, и таковых тут было по две штуки на створку.
Только вот левую дверь сразу можно было оставить в покое - ручки снизу были отломаны и валялись поодаль, ржавея в желтоватой траве. Голые, покрытые глубокой коррозией штанги просто так было не провернуть, да и они были немного... погнуты. Словно кто-то очень сильный пытался оторвать их к чертям.
На правой створке присутствовали необходимые ручки, вот только вторая крепко заржавела и открываться вручную наотрез отказывалась. Нужно было бы поискать что-то наподобие рычага, если только Бобёр не передумал лезть внутрь.
Из здания школы, с первого этажа, послышалось шуршание, а за ним - едва слышный, тихий клёкот.
Артём, не гляди, что блаженный, сразу же вскинул автомат в сторону подозрительного шума, но через чёрные провалы окон было ничего не рассмотреть. Нужно было зайти во двор, через ржавую, металлическую решётку...
- Нам внутрь н-не н-нужно, - произнёс армеец сквозь зубы, не опуская оружия. - Г-группа где-то з-десь проп-пала. Излучения п-правда, б-больше нет. И тел.

Клёкот неожиданно повторился, но уже с восточного крыла здания, где-то на уровне второго этажа. Внутри, в классовых комнатах, загремел металл, и чей-то длинный, мускулистый силуэт показался в окне с обгоревшими краями. Лица его видно не было. ОНО представляло собой рослую, чёрную фигуру с длинными пальцами, обхватившими неровную кирпичную кладку, что когда-то держала на себе оконную раму. Голова была человеческой, только вот неправильной, чуть вытянутой вверх формы. Она не имела глаз, рта, носа и ушей - абсолютно гладкая, матовая чёрная поверхность.
Мгновение - и тварь, вскинув одну из длинных рук вверх, издала гортанный клёкот. Безлицая голова уставилась чёрной пустотой прямо на потерявшего дар речи сталкера, и, заклекотав ещё раз, быстро исчезла в темноте помещения.
И тут же, со стороны армейца послышалась команда "контакт!" и наступившую тишину разорвал грохот автоматной очереди.

Сев на одно колено, Артём почти без остановки поливал огнём оконный проём на первом этаже.
Пахнуло кислинкой пороховых газов, уши заложило от близкой непрерывной стрельбы, но вояка даже не успел потратить магазин на тридцать патронов: неведомый монстр предпринял первую попытку атаковать.
АК армейца резко смолкло, а сам он вдруг страшно заорал, сложился пополам, бросив оружие на землю, и, зажав ладонями лицо. Он полулежал на траве так, что стоящий неподалёку Зимин видел, как сквозь сомкнутые пальцы Артёма струится, стекая по рукам, тёмно-багровая кровь.
Тем временем, чёрный силуэт резко выполз из оконного проёма, куда всего несколько секунд назад вёл огонь военный. Раздался клёкот, и безлицый силуэт, расставив в стороны длинные конечности, замер на стене здания, словно большой, четырёхлапый паук.
Непропорционально вытянутая голова вновь уставилась на Диму местом, где у человекообразного должно быть лицо, и пространство вокруг вновь огласил жуткий, гортанный клёкот, перебивающий стенания истекающего кровью армейца.

... Молчание стало для сталкера ответом.
Тварь, дёрганно двигала башкой вслед за медленно отступающим Бобром, и он невольно почувствовал охватывающий его спину леденящий холодок. Конечности безлицой мрази, будто бы врощенные в кирпичную стену, слегка подрагивали, и Дима смог краем глаза оценить голую, матовую кожу чудовища, его изогнутую, бугристую спину, с проступающими костяшками позвонка, а так же общее сложение крепкого тела, издалека напоминавшее человека.
Внешне, наверное, кожа напоминала мелкие чешуйки. Она состояла из миллиона плотно сложенных друг с другом кусочков, которые обтягивали собой пульсирующие канаты вен и мышц, оплетающих корпус, руки и ноги мерзкой, матовой твари. Она продолжала несуществующими глазами "смотреть" прямо на Зимина. Следила за каждым его шагом.
Но вот голова чудовища неправильными рывками изогнулась и уставилась на застонавшего военного.
Артём, кажется, терял сознание, но очнулся вновь, отнимая руки от окровавленного лица, и, поворачиваясь к сталкеру. Тот невольно вздрогнул, подавляя рвущийся из груди крик.
Кажется, сидящий на коленях армеец осплеп от боли. Его глаза словно ничего не видели, и, неподвижно замерев, смотрели куда-то мимо Зимина. Руки тряслись от страха, пальцы сжимались в кулаки и разжимались вновь. Губы дрожали, с них на землю падала вязкая нитка багровой слюны. А из кости скулы, почти под правым глазом, торчал наружу металлический, заострённый штырь. Лицо было залито кровью, она стекала вниз, капал с подбородка на желтоватую траву, на руки, кажется, задумавшемуся военному. Он с изумлением подставлял ладони под тёмно-алые капли, разглядывая их, и, одновременно плача. Из его окровавленного рта, вместе со слюной, вырывались стоны и едва слышный шёпот.
- Мама... Я хочу домой.
Округу заброшенной школы вновь огласил клёкот.
Тварь со стены, за доли секунды спустилась на землю, и, бесшумно подбежав к полулежавшему на траве раненому армейцу, положила на плечо тому двупалую, уродливую конечность, пальцы которой были поъожи на мясистые отростки.
- Б-бобёр? - испуганно залепетал Артём, дрожа ещё сильнее и, стараясь прижаться к безлицому. - Это ты? Пож-жалуйста, в-вытащи меня отсюда, п-прошу! - Голос сорвался и молодой парень зарыдал. - Оно ушло? Пож-жалуйста, с-скажи, что-о уш-шло!..

"Я убить тебя" - внезапно пронеслось в голове, и голову сталкера пронзила чудовищная боль. Лишь чудо спасло его от вырывающегося из глотки крика, который удалось сдержать.
Это были не его мысли - если бы его, Дима бы знал. Неужели... неужели догадка оказалась верна, и жуткая тварь действительно разговаривает на ментальном уровне? Но откуда она знает язык? Как формулирует речь? Как...
Боль в голове начала сходить "на нет". Окрестность снова наполнилась стонами раненого армейца - Артём начал бредить: тихо смеялся, но потом вдруг плакал и звал кого-то. Тянулся окровавленными руками в сторону школы, что-то лепетал и дрожащие губы расплывались в полубезумной улыбке.
Чудовище по-прежнему сидела рядом с военным, положив пальцы-отростки тому на плечо. Но вот своё "лицо" тварь направила в сторону Бобра, и тот чувствовал, как в голову влазят холодные, длинные пальцы существа.

Чёрное существо медленно подняло голову в сторону "говорившего", и мозг Дмитрия обожгло словно калёным железом. Сталкер не сдержал крика и повалился на землю, ослепнув от боли, и, вскидывая руки к голове. Ощущение было таким, что нагретый до огромной температуры штырь продолжали ворочать в голове Зимина и тот, вопя, проворачивался по земле вместе с ним.
Дима отчётливо видел свои движения, но боль была сильнее - казалось сам рассудок получает ожог, непоправимую травму, которая вот-вот убьёт его.
Но тут всё закончилось. Ощущения, приносящие страдания ушли также внезапно, как и появились, а по вздрагивающему телу бродяги пронеслась прохладная волна облегчения. В голове пронеслись рваные, неясные картинки, в которых Дмитрий умудрился разглядеть тёмный и горбатый силуэт Саркофага с его уходящей вверх полосатой трубой, упиравшейся в покрасневшее небо, испускавшее на землю ослепительно яркие голубые молнии.
Сталкер почувствовал, как душно становится вокруг, как тяжелеет небо, напрягается пространство и активируются сами по себе некоторые аномалии. Вспышка - и небо краснеет ещё больше. Проявляются через этот багровый фильтр тяжёлые, тёмные облака, а со стороны АЭС поднимается душный ментальный ветер. Он не гнёт деревья, не поднимает в наэлектризованный воздух листву. Он сминает и подавляет волю. Заставляет стоять на месте с распростёртыми руками, наблюдая за бушующей ментальной стихией.
Из пролеска неподалёку с рёвом выбегают кабаны - они ломают тонкие осинки, и с воем и рыком проносятся мимо одинокого стоящего бродяги. В голове у того пустота, но Дима отчётливо слышит шёпот чьей-то молитвы.
"Спаси и сохрани".
Картинка меняется. Рядом со сталкером теперь стоит фигура в зелёном камуфляже. Лицо знакомо... Бронежилет, каска, автомат... голубые, печальные глаза.
Теперь Бобёр бежит навстречу мутантам, по асфальтированной, битой дороге. Впереди маячит спина в камуфляже, которую не догнать, хоть Дима и хочет этого. Всё словно в тумане, как во сне.
Вокруг стоит изломанная техника, на языке - привкус металла. Твари пробегают мимо, их десятки. Крысы, собаки - они все напуганы и хотят жить. Кто-то в панике прячется под ржавеющими остовами, кто-то прыгает в бетонный ров, разбиваясь насмерть...
Вокруг суматоха и крики. Но Дима бежит вперёд - к Саркофагу.
Дыхание сбивается, в глазах темнеет, шум ревущего аномального ветра глушит бегущего изо всех сил сталкера.
Мгновение - и Бобёр видит длинные, полутёмные коридоры. Огромный зал с неясным голубым свечением. Кислый привкус металла на языке, дикий стук в висках. Человек в камуфляже машет рукой, показывает куда-то вперёд. Затем он наклоняется к Дмитрию, и, обхватив пальцами скулы, заглядывает в глаза и голосом Артёма говорит:
"Ты обретёшь то, что заслуживаешь".
Голову Зимина вновь пронзает боль.
Кажется, бродяга кричит, сжав ладонями виски. Кричит он и кричал другие люди, которых он не видит. Крики полны безотчётного ужаса, страха перед смертью.
А потом через огромную дыру в потолке зала, на фоне красного неба и рёва ментального ветра вспыхивает молния.
... И перепуганный Зимин вновь оказывается в Лелёве - лежит на земле, опёршись спиной на неровную стену здания школы.
Голова разрывается на части, а к горлу подкатывает ком рвоты.
Чёрная тварь всё ещё сидит возле трясущегося от страха армейца. Похоже, тот не видит её, и думает, что сидит рядом с Бобром. До ушей Зимина доносятся слова:
- С-спаси и с-сохрани...
Изогнувшись, существо поднимает когтистую двупалую конечность, и указывает куда-то на Север, туда, где виднеется полосатая труба АЭС. И издаёт жуткий клёкот.
Сталкер видит желание. Но не понимает, какое именно.

Теоретически, ещё одного "диалога" с тварью Бобёр может не выдержать. В теории.

... Монстр продолжал молчать. Дмитрий буквально чувствовал, что тварь не понимает его. Чувствовал, как воздух наэлектризовывается сильнее, как всё вокруг пропитывается яростью, исходящий от твари.
Лежащий на земле Артём застонал сильнее - похоже, бедняга вовсе начинал отключаться от потери крови. Бред, который слетал с его окровавленных, ссохшихся губ теперь и вовсе не поддавался расшифровке. Что-то невразумительное он лепетал, что заставляло его вяло размахивать руками и сжимать указательный палец, как если бы армеец стрелял из огнестрельного оружия.
Чёрная тварь, словно скрываясь за Артёмом, тупо "глядела" в сторону листочка и молчала. У неё не было рта, чтобы ответить, но показать она могла. Что и случилось через секунду.
Голову Зимина вновь обожгло калёной сталью. Словно бы прет за прутом проникали в его мозг, гася сознание. Но он "увидел" то, что хотело показать ему существо: просторный зал с дырами в неровной крыше. Всё засыпано гравием и прочим бетонным мусором. В помещении были перевёрнутые шкафы и небольшой помост, на котором стоял высокий, выше человеческого роста камень... Нет - кристалл, он чёрного, матового цвета, издающий голубоватое свечение.
И тут Дима "увидел" всё от лица этого кристалла.
Две фигуры. Одна в знакомом уже зелёном камуфляже, в бронежилете и каске. Вторая - в зелёном пыльнике и с автоматом в руках. Вторым был немолодой парень, сталкер по виду, высок, с короткими русыми волосами и щетиной на узком и худом лице.
Он с интересом и некоторым испугом глядел на камень, но Дима чувствовал, как будто заглядывают в него самого.
Фигура в пыльнике что-то спросила у Артёма, на что тот, подтолкнув мужчину вперёд, ушёл к нему за спину, выставив перед собой дуло автомата.
Вид из камня не позволял услышать о чём говорят люди - он глушил любые звуки, и до Зимина долетали лишь неясные фразы из споров двух мужчин.
Но вот армеец выстрелил.
Бродяга в пыльнике не успел вскинуть оружие, и упал, стараясь на карачках отступить к камню. Военный что-то говорил - наблюдавший всё это Бобёр видел искажённое яростью лицо вояки, и как сталкер предупреждающе вскидывает руку, крича что-то...

И снова Лелёв. Снова безжизненный посёлок и чудовищно сильная боль в голове. Мозг будто бы окунули в кипяток. Бумажка улетела куда-то, карандаш выпал из рук.

... Ноги покачнулись, к горлу подступил ком, но бродяга выдержал и его не стошнило.
В кармане куртки пикнуло, тело почувствовало вибрацию. Это ожил умолкнувший на время похода КПК, и как нельзя некстати: доселе сидящая тварь снова издала этот мерзкий звук, и, дёрнувшись, тряхнула Артёма за плечо. Армеец вскрикнул и вырубился окончательно.
Стоило бы, к слову, с тревогой поглядеть на цвет кожи, который стремительно бледнел и терял былой румянец. Если не оказать помощь - военный умрёт. Вытаскивать штырь нельзя.
Но была ещё одна проблема. В виде гуманоидного, чёрного чудовища, которое, по скромному разумению Дмитрия желало двинуть на станцию сию же секунду. Только вот рюкзака с ОЗК так никто и не нашёл, а на станции, как известно, настоящее радиоактивное "пекло". Как же быть?

Маршрут был ясен сразу - из Лелёва нужно было выйти в проклятое всеми ходоками Темноводье, которое должно вывести к Радару. Если там помех не встретится - то можно было выйти к Припяти, а оттуда уже на именитую станцию. Однако если в районе Радара встретятся проблемы - то путешествие обещало обернуться настоящим геморроем и наворачиванием бесполезных крюков.

Тварь издала звук, похожий на спуск воды в трубах, и, поднявшись на две конечности, во весь свой двухметровый рост, направилась в сторону школы.
Существо прошло в школьный двор, мотая башкой из стороны в сторону, и, периодически издавая тихое недовольное рычание, которое в тишине слышалось весьма отчётливо. Также громко скрипнула дверь главного входа, повисшая на одной нижней петле. Чудище промелькнуло внутрь, и в окрестностях наступила тишина.
По прошествии нескольких минут, на уровне второго этажа послышалась возня и с окна на заросший короткой травой дворик тяжело выпал какой-то мешок. Что-то хрустнуло, и за ним, цепляясь за кирпичную стену четырьмя конечностями, сползла на землю безлицая тварь.
Взяв мешок сверху, существо без всякого труда потащило его в сторону оказывающего медицинскую помощь Дмитрию, и тот обмер от ужаса: никакой это был не мешок. Чёрный тащил за горло тело, обёрнутое в прорезиненную ткань защитного костюма. На лице трупа - армейский противогаз, а за спиной болтался небольшой трёхдневник с порванной лямкой внутри которого обнаружились пара фильтрующих коробок для противогаза.
Осталось лишь стащить ОЗК с трупа - на вид костюм был целёхонек - и поход можно... продолжать.
Под противогазом обнаружилось лицо мужчины среднего возраста, с небольшой бородкой, закрытыми глазами и приоткрытым ртом. Когда Дима снимал костюм ему в нос пахнуло тухлятиной. И это он должен был носить, чтоб не сдохнуть.
Существо, осознав, что человек идёт куда-то, исчезло. Вряд ли далеко ушло. Скорее всего на ментальном уровне осознало, что поход начинается.

Закрывшаяся за спиной дверь хлопнула и След вздрогнул. Чуть проржавевшая пружина, установленная сверху, ещё работала на пять с плюсом.
Внутри школы пахло сыростью, плитка на полу была вся изломана, в некоторых местах прямо из земли, посредине раздевалки, росли кусты и небольшие деревья. Высохшие лианы оплетали решётку коридора и ближайшие к Егору стены.
В здании висела жуткая тишина и каждое движение сталкера по побитой плитке отдавалось оглушительно громким эхом.