... Последнее, что сталкер помнил, это жутко больной толчок в спину, тронувший ноздри мерзкий аромат разложения, а также яркую вспышку, когда мужчина приложился головой о какой-то бетонный выступ. Следом за этим тело его охватила внезапная слабость, а звуки стали какими-то... неестественно глухими, как если бы сталкер закрыл себе голову подушкой.
Дальше он пролежал в полной темноте неизвестное количество времени, хоть и понимал, что глаза его раскрыты - мужчина уже довольно долго моргал. Хоть это и могло ему казаться, или того лучше - сниться. Всё не хуже осознания, что он попал во временную аномалию, что сейчас заблокировала его движения и медленно начала высасывать жизненную силу. Но есть, конечно, шанс очнуться лет через сто, как после длительной криогенной заморозки, которую показывают в фантастических фильмах...
Ещё достаточно долго сталкер лежал на полу, лицом вниз, глядя лишь на образы и мысли, не по его воле расцветающие в его голове подобно яркому бутону пламени.
Но момент настал, и мужчина открыл глаза.
Он уставился в заваленный штукатуркой и прочим мусором пол, некогда покрытый сейчас уже побитым серым кафелем. Неясные звуки, которые он слышал на протяжении неизвестного количества времени исчезли, и сейчас вокруг наступило безмолвие, наполнившее помещение липким страхом, в котором сталкер и утонул сразу после пробуждения.
Неизвестная жуть глядела на него прямо из темноты, подкрадываясь всё ближе. Но что-то удерживало её. Быть может то был неяркий голубоватый купол, которым был окружён сталкер. Купол, источником которого служила свернувшаяся подле мужчины калачиком девушка, изо всех сил сжимающая голову ладонями. Как бы сталкер не пытался вспомнить, но её имя не приходило ему на ум. Просто девушка. Но вот одно мужчина знал точно - он уже её видел. Знал раньше. Просто не мог вспомнить её сейчас.
Сталкер протянул к ней руку - девушка съёжилась ещё больше, затряслась и вдруг закричала так громко, что мужчина отпрянул от испуга к границе купола, что сейчас буквально рассыпался на кусочки. Следом за криком из темноты послышался торжествующий рёв, похожий на смех, и чернота начала неотвратимо наступать на сталкера.
- Беги! - услышал он неясный мыслеобраз, но было уже поздно - нечто неописуемо отвратительное, похожее на помесь рептилии и человека, прыгнуло на него из темноты.
И мир провалился в Ад.
Тело сталкера словно бы сгорело живьём. Он затрясся, постарался ладонями стряхнуть прилипший к рукам огонь, но тот лишь начал пожирать тело и ноги. Мужчина закричал, но пламя уже добралось и до лица. Пахнуло жжёной плотью, озоном и... В глаза ударило яркое солнце, разрывая сознание несчастного на части. Желудок постарался исторгнуть из себя то, что в него не попадало уже довольно давно, и по губам сталкера покатились кислые сгустки желчи.

Мужчина, целый, не сгоревший, очнулся где-то на побережье, возле него плескалась вода, а с голубого неба на него дружелюбно глядело солнце. Голову раздувало от боли и воспоминаний, произошедших с ним... когда? Сколько прошло времени? Этого сталкер вспомнить не мог.
Рядом, метрах в десяти, возле каменного пирса, взорвалась ярким столбом молодая "жарка" и мужчина мог только слабо улыбнуться.

... Вид с третьего этажа был не таким уж и аховым: сталкер стоял сейчас примерно у западной стены, и вглядывался в поросшие бурьяном и высокими деревьями проспекты, превратившиеся в лесные, витиеватые асфальтированные тропинки, покрытые ковром из мха; но заметить там что-то живое или интересное пока возможным не представлялось. Немного приподняв голову, через щёлку, можно было увидеть, как через стволы всё тех же деревьев проглядывают настежь раскрытые и неплотно закрытые подъезды серых домов, часть из которых также была скрыта бурьяном, мерно покачивающимся на лёгком ветру.
В Припяти стояло абсолютное безмолвие, прерываемое лишь редким треском "электры", доносившимся откуда-то либо из лесогородских чащ, либо - всё с той же детской площадки. Сталкер пытался вглядываться в полутьму бывшего проспекта, развернувшегося перед домом, но плотные кроны растущих вокруг деревьев, что завоевали себе бОльшую часть города, не пропускали света. Конечно, путник мог заметить неясные тени, мелькающие от ствола к стволу, но были ли они реальными, он понять ещё не мог.
Ворон над этим местом не летало, но это не означало, что не стоит остерегаться иных, возможно более опасных мутантов. А возможно сейчас стоило опасаться непроверенных уголков дома. Дома, который сейчас пытался пугать изредка хлопающей форточкой и неясным гулом, который доносился откуда-то сверху. Или снизу. Возможно, всё это ветер - ведь бывают такие звуки в старых, заброшенных домах. Но ведь не бояться этого в Зоне глупо, так?..

… Ищущий спокойствия сталкер брёл по поросшей высокой травой неровной тропинке, которая постепенно уводила путника под кроны плотно растущих деревьев. Вокруг всё также стояла тишина, а в небе сияло яркое солнце, лучи которого с трудом пробивались между ветвями. Казалось, бродяга шёл по границе двух миров, один из которых был создан светлым и вселяющим надежду, а другой – жутким и мрачным, где никогда не светило солнце, не обитали животные, окромя пауков и прочих гадостных насекомых. И в обоих мирах стояло жуткое безмолвие. Безмолвие такое, будто целый мёртвый город накрыло куполом.
Интересно, а насколько высок здесь радиоактивный фон? Стоит хоть иногда поглядывать на дозиметр, чтобы не подхватить смертельную дозу.
Словно в ответ на немой вопрос, в иссушенных ветвях высокого кустарника, который оплёл своими ветвями какую-то груду металла, зашуршал ветер. Сталкер прошёл мимо, но отметил про себя, что «груда металла» когда-то давно представляла собой автобусную остановку. Сейчас ветви аномального кустарника полностью поглотили её, превратив в бесформенную кучу палок и ржавой, металлической сетки, что изогнулась, раскрылась в причудливом узоре, который теперь со стороны был похож на жуткие крылья фантасмагорического животного, увитые тонкими ветвями странного и опасного куста.
Чем дальше уходил бродяга, тем чаще он стал слышать какие-то звуки. Шелест сухих кустов, бесконечные шорохи, и даже тихий, настойчивый шёпот, что окружал его повсюду, был везде, и одновременно нигде. Тихие, ирреальные голоса преследовали путника, толкали его в спину, прогоняли прочь из этих мест, и сталкер невольно повиновался.
Вскоре, уже через минут двадцать, он вышел из тёмной чащи лесогородского массива к руинам одноэтажных каменных строений, и уже издалека увидел грязный, полосатый шлагбаум, недалеко от которого, в дыре одного из зданий с разбитой стеной, проглядывал разведённый костёр. Однако, помимо него, с КПП доносились вполне настоящие голоса чужаков. Которые наверняка хорошо вооружены и снаряжены, раз сидят в таком месте, как Припять.
С воды, которая шла вдоль асфальтированной дороги, в которую превратилась вдруг используемая сталкером тропинка, тянуло ароматом тины и тухлятины. Место было открытым, деревья росли тут намного реже, и хоть неровность ландшафта могла помочь спрятаться, но это явно ненадолго.