… Старая машинно-тракторная станция с близкого расстояния выглядела как крепость. Хитрый Лесовой знал расширении зон влияния военными, знал про взрывы, которые прогремели на «Ластивке», а также знал и о кипише, который подняли военные на «ТХОРе». Посему он приказал своим людям немного преобразить станцию под современный, по его мнению, лад. Именно с этими целями на многих участках стены были видны высокие, сложенные в несколько слоёв ряды металлических листов. Таким образом пахан решил перестраховаться и укрепил прохудившиеся участки бетонной стены, по периметру которой теперь шла колючая проволока – «подарок» одного кадра из военных сил республики Беларусь. Её доставляли с Юга даже двумя машинами, а развешивали на стенах бандиты Лесового. Страшно вспомнить, сколько времени было угроблено только на это.
Подступы к МТС бандиты заблаговременно забаррикодировали – перед воротами главного входа стояло два бетонных уголка, покрашенных красной краской. Слева от ворот теперь красовался круглый знак с надписью: «Не влезай – убьёт», не иначе снятый с какой-нибудь трансформаторной будки. Ворота чёрного хода у мародёров ограждались лишь старой сеткой-рабицей, но то не значило, что там не могло быть сюрпризов посерьёзней.
Тем временем, четвёрка уже постучалась внутрь железных, покрытых коррозией двойных ворот и попросилась переговорить.
- А о чём балакать будете? – с любопытством переспросил с территории хриплый, прокуренный голос.
- Слышь, Копыто, а те дело есть? – второй невидимый собеседник, видимо, только что подошёл к воротам на звук. – Уймись уже, иди доложи, как у нас принято.
Новый человек обладал приятным баритоном, а также южным акцентом. В разрез между воротами и стеной четвёрка могла наблюдать, как по территории ходят пара-тройка фигур в грязных одеждах. Они с интересом бросали взгляды в сторону ворот, перешёптывались о чём-то, и проходили дальше.
- Слыште, пришлые! – крикнул мародёр спутникам Нечаева. – Оружку сдать надо, у нас оставить, на этом… на «КэПэПэ»!
- Пускай! – за створками послышались шаги. Это подбежал тот самый охрипший. – Лесовой их лично зыреть хочет!

Ворота отворились, а четвёрка услышала множественные щелчки снимаемого с предохранителя оружия. Удивительно, что в таком месте вообще следили за техникой безопасности. Быть может, уже случались какие эксцессы?..
Проверив Нечаева с его спутниками, бандиты взяли оружие, и пропустили их на территорию станции.
Она была огромна.
Вдоль забора, по периметру, пролегала широкая, изъезженная дорога. Всюду, куда хватало глаз, стояли промышленные, серые здания ангарного типа; они поросли липами, клёном и берёзами, а также невысокими зарослями борщевика, который рос здесь в избытке.
Путников повели главной дорогой – пахло машинным маслом, а также близостью сортира – у Нечаева даже слёзы на глазах выступили от таких острых ароматов.
Направо, налево… Снова направо… Олег видел, что ведущие их бандиты умом и сообразительностью не сильно отличались, и старались вести сталкеров такими путями, чтобы те не запомнили дорогу. Или тут просто сокращали дорогу через эти унылые производственные лабиринты, поросшие бурьяном.
В любом случае, до Лесового они добрались. Его домик – кибитка, по сравнению с остальными постройками, не был отмечен особыми приметами. Плоская крыша, один этаж да старая, истёртая надпись «охорона» над главным входом.
Сам пахан – усталый, бородатый мужчина средних лет. Невысокий, но жилистый и крепко сложенный. Его синие глаза не потухли даже с возрастом – сейчас они наоборот горели живым огнём, каким-то деланием двигаться, что-то делать. Он даже не сидел - табуретка, которая должна была стоять возле стола, была откинута в сторону, и лежал возле нечаевских ног.
- Ну, - скучающим голосом произнёс он, презрительно оглядывая четвёрку, и, скрещивая руки на груди. – Время дорого, рассказывай давай, зачем пришёл.
Интересно было, что обращался пахан к кому-то одному из четвёрки.