Шлёп, шлёп, шлёп... БУЛЬК!

Под этакий аккомпанемент, перескакивая с кочки на кочку и стараясь избегать контакта с холодной водой, пружинисто и скоро шёл молодой человек, высокий и худой. Пробираясь через кусты и камыши, он направлялся к маячившей впереди церквушке. Ему нужно было место для отдыха. Нужно было место, чтобы переждать. Нужно было место, чтобы собраться с мыслями.

Бульк-бульк. ШЛЁП!

Перемахнув через очередную лужицу, молодой человек увидел чуть дальше впереди костёр и задержался, только чтобы собрать в мешочек каких-то ягод ярко-красного цвета, - не то мутировавшая клюква, не то совсем новое образование Зоны. Закончив сие странное дело, он проломился прямо через кусты, прошёл мимо поста охраны и расположился возле тёплого, трепещущего костра. Свой рюкзак он поставил рядом с собой, скрестил ноги, положил на колени старенький, видавший виды СКС и... словно впал в оцепенение.

Облачён молодой человек был в куртку, похожую на те, что носят новички в Зоне, только с дополнительными карманами, нашитыми спереди. Талию перехватывал тактический пояс с целой кучей подсумков и ножнами со штык-ножом от АК. Ноги закрывали штаны из плотной ткани синего цвета и чёрные берцы. Голова была покрыта капюшоном, а нижнюю часть лица скрывала полумаска, навроде респиратора, только без торчащих фильтров. Серые глаза, полные невероятного покоя, смотрели поверх маски куда-то в пространство и, похоже, ничего не видели. Либо видели что-то своё, неведомое другим.

Молодой человек не обратил внимания на то, был ли ещё кто-то возле костра или нет. Не произнёс ни единого слова и сидел неподвижно, словно чего-то ждал. Чего-то или кого-то. А ещё через некоторое время он прикрыл глаза, словно решил подремать, сидя с идеально ровной и прямой спиной, положив карабин на колени, а руки поверх карабина.

Он чувствовал жизнь вокруг себя. Маленькие и не очень птицы, мелкое зверьё, люди в церкви и вокруг, какие-то бродяги... Он уже давно научился фильтровать ощущения, не обращать на них внимания, когда это не требуется. Почувствовал он и её, сталкершу с болью в ноге. Почувствовал её нетерпение, какое-то желание... Она пытается не мешать, усаживается возле костра и тоже ждёт.

Дабы успокоить её немного, снять излишнюю нервозность, он произносит сквозь полумаску, глухо, но слова различить можно:
- Если хочешь меня о чём-то попросить, - проси.

Сейчас он был слит воедино с окружающим миром, с аномальной энергией, с небольшой группой слепых псов, которых отогнал пулемёт на крыше церкви, с подхватившим простуду охранником, который ещё не знал о том, что он заболел... Зачем он пришёл сюда? Он ждал. Сидеть так можно долго, но девушка явно соскучилась по общению, а хороший разговор помогает скоротать время ничуть не хуже чем то, чем сейчас занимался сталкер. Да и лишнюю энергию ей явно требовалось на что-то пустить.

Медленно он открывает глаза и глядит на девушку в платье и куртке. Это так забавно, что он не может сдержать смешок. Потом рука в беспалой перчатке поднимается к маске и отстёгивает защёлку, в результате чего, та открывается, как дверца, обнажая остальное лицо сталкера. Тонкие губы улыбаются, и даже жуткого вида веерные шрамы, идущие по левой щеке к левому уголку рта словно улыбаются вместе с ним. Один шрам наползает на нижнюю губу.
- Меня зовут Мутный, - говорит он. - Я бы на твоём месте занялся твоей ногой. Ходить же неудобно так, поди.

В глазах сталкера пляшут озорные черти, а спокойная, немного отрешённая улыбка сглаживает жуткие, старые шрамы на лице.

Сталкер всё так же смотрит на девушку. В серых глазах играет всё то же озорство. Некоторое время Мутный молчит, изучает собеседницу, потом, склонив голову на бок и чуть прищурившись, отвечает:
- Нет, такого артефакта у меня с собой нет.

Он ощущает её тоску, её жажду деятельности и нетерпение. В таком месте всё это вкупе с беспечностью или невнимательностью могут стоить жизни. Но она и так об этом знает, - он словно читает это по её лицу, мелким жестам, той же ране на ноге. Она уже не новичок, но пока что Зона была к ней милостива. А раз так, почему бы ей не помочь?

- Артефакта у меня нет, - снова повторяет Мутный и тянется к рюкзаку, запускает туда руку и чем-то там шебуршит. - Но не едиными артефактами Зона жива.
Он вытаскивает чёрный целлофановый пакет, - весь такой шуршащий и прямоугольный, - извлекает из него плоскую коробочку, а уже из неё большой лист какого-то растения.
- На-ка вот, приложи к ране.
Мутный протягивает лист девушке и за то мгновение, что их мальцы соприкасаются, успевает считать ещё несколько крупиц информации.
- Не бойся, это не яд. Это подорожник... Что ты так смотришь на меня? Да, подорожник, только местный. Здорово ускоряет заживление. Как ты столько времени живёшь, а о такой мелочи не знаешь? Или коленки в детстве не била?

Снова в его глазах беззлобное озорство. Он, вроде бы, издевается, но в то же время делает это как-то по-доброму. Потом этот блеск угасает вместе с его улыбкой.
- Пока мы тут сидим и ждём эффекта от растения, может расскажешь чего? - спрашивает Мутный, убирая коробочку в пакете в рюкзак.

Мутный глядит на девушку, на то, как та прикладывает подорожник к ране, а сам о чём-то размышляет. Некоторое время он молчит, видимо, решая, что хочет услышать. Про первое он уже слышал. Вторая история - довольно обыденна и не интересовала Мутного. Третья... Истории про Болотного Доктора ему всегда нравились. Правда, за время своей жизни в Зоне он большую часть из них уже переслушал не по одному разу. И в целом, мог догадаться, чем там всё закончилось с изломом.

С другой стороны, почему бы в очередной раз не послушать очередную байку о Болотном Докторе?
- Давай про излома. Может быть, её я ещё не слышал. А потом я тебе расскажу пару историй.
Мутный смотрит на Росу, но сам "зондирует" пространство вокруг лагеря. Пока что всё спокойно, мутанты далеко, а люди составляют лишь охрану лагеря. Ещё рано.

Стоило обговорить оплату за подорожник, но на этот счёт у Мутного имелись соображения, непосредственно связанные с целью его визита в этот лагерь. Получится ли его задумка или нет, но попробовать хоть немного облегчить себе жизнь стоило. Тем более в предстоящем деле.

Из размышлений Мутного вывел голос девушки. Сталкер сосредоточился на том, что говорила Роса, одновременно наблюдая за её мимикой, мелкими жестами и движениями. За всё это время его лицо словно замерло, на нём не отразилось ни одной эмоции. Только глаза сверкали интересом и живым вниманием.

Мутный слушал девушку с отстранённым видом, глядя в огонь костра. История сколь забавная столь же и грустная навевала грустные думы, и, надо признать, её он не слышал. Невозможно было понять, о чём думал Мутный, слушая байку. Вид у него был такой, словно он очень глубоко ушёл в себя. И с сожалением отметил, что магия момента закончилась, иссякла вместе с байкой. И как он ни старался его удержать хоть на чуть-чуть, хоть на пару мгновений, но всё же момент растаял. А вслед за ним спустя короткую паузу вновь раздался голос Росы.

Мутный ответил не сразу, позволяя себе насладиться последними мгновениями, можно сказать, послевкусием от истории. Потом тяжело вздохнул и чуть изменил положение тела.
- Что должна..., - задумчиво протянул Мутный. Потом словно ожил и заговорил обычным своим тоном. - В общем, слушай. Я сюда пришёл не просто так, у меня тут назначена встреча. Недалеко. Это будет встреча на Эльбе, столкновение двух миров, "мано-а-мано", схватка бобра с ослом, порядка с хаосом и тьмы со светом. Ну, ты поняла. В процессе, скорее всего, один из нас убьёт другого.

Всё это было сказано тем же тоном, каким Мутный спрашивал Росу, била ли она коленки в детстве.

- Так вот. На время встречи мне надо, чтобы ты отвлекла местную охрану, хотя бы на минуту. Лучше на две, - больше ни мне, ни ему не понадобится. Мне всё равно, как ты это сделаешь, - расскажешь анекдот, покажешь пантомиму, споёшь песенку, спляшешь или прокричишь петухом, - главное, чтобы на минуту-две внимание местных сторожей было направлено не туда, - Мутный показал большим пальцем в сторону, - а куда-нибудь туда, - он указал рукой в противоположную сторону. - Если смогёшь, мы в расчёте. Нет... Тогда придётся дербанить твой рюкзак и карманы на предмет нужных мне вещей, и скажу сразу - вряд ли у тебя есть то, что мне нужно. Хотя, судьба иногда выделывает неожиданные коленца...

Мутный снова начал "уплывать", словно какое-то воспоминание неожиданно всплыло в его памяти и заставило на время забыть обо всём остальном. Будто бы очнувшись, он дёрнулся и продолжил:
- Так что, возьмёшься провести отвлекающий манёвр? Сказать по правде, мне бы это здорово облегчило бы жизнь. И это мне гораздо важнее того, что лежит у тебя в рюкзаке и карманах. Ну, а если нет, тащи рюкзак сюда, поглядим, что там у тебя имеется полезного. Выбор за тобой, красавица.

Мутный замолчал и говорить, по всей видимости, больше не собирался, - только неотрывно глядел на девушку. Взгляд его изменился, стал более пронизывающим, а от прежней улыбки и озорства ни осталось и следа. Теперь он был крайне сосредоточен на моменте, от которого зависело многое. Но принятие решения он всецело предоставил самой Росе.

Ответ Росы Мутного не то, чтобы разочаровал, но вызвал тяжкий вздох. Когда девушка приволокла свой рюкзак и вывалила его содержимое на кусок брезента, Мутный сидел с отсутствующим видом. Роса, всё же, была сталкером, а им, как правило, своя шкурка ближе к телу, так что тут Мутный ничего не имел против. Он не стал проверять на вес свёрток, вместо этого жестом попросил девушку снова расстелить брезент, присел возле него на корточки и стал пристально всё изучать. Только делал он это довольно своеобразно: Мутный ничего не брал в руки, только водил рукой над вещами. Это продолжалось снова и снова, словно вещи излучали какое-то тепло, которое он пытался прочувствовать, и не мог.
- Как я и думал, у тебя нет того, что мне нужно. Эх... Я...
В один момент Мутный вдруг замер и поднял на девушку глаза - жёсткие, холодные и пронзающие. Он был здесь.

Встреча должна была произойти, в этом у него не было сомнений. Но подвергать риску жизни других сталкеров было непозволительно. Если бы только Роса согласилась!.. Всё можно было бы устроить проще. Вместо этого пришлось применить силу.

Его воля собралась в сгусток, сформировалась облаком и, подлетев к Росе, окутало её с головы до ног, проникая куда-то внутрь, в её сознание и тело, сковывая её собственную волю.
- Стой и не двигайся, - произнёс Мутный глухим, жестоким голосом, и ослушаться его было невозможно.

Далее, он переключил внимание на всех охранников, включая пулемётчика на крыше. Его воля и его сила проникли в их сознания. Было тяжело сосредоточится из-за обилия объектов для воздействия, но, стиснув зубы, Мутному это удалось. В их сознании он оставил только одну мысль и только одно желание - неотрывно смотреть на стоящую возле костра Росу. Только это. Глядеть только на неё и больше никуда. Когда он зафиксировал приказ, он медленно поднялся, поставил СКС к рюкзаку и направился в сторону новоприбывшего гостя.

По виду это был обычный сталкер в потрёпанной "Заре", коренастый и приземистый, с неровной клочковатой бородкой и тёмными волосами. На плече сталкер нёс небольшую сумку. Он остановился в десятке метров возле лагеря и спокойно ждал Мутного, периодически что-то поправляя на комбинезоне...

...Когда Мутный вернулся, в руке он держал сумку. Подходя к костру, он отменил свой приказ сперва охранникам, - и те вернулись к своим делам, словно ничего не произошло, такова была его воля, - потом Росе. Подобные воздействия не проходят даром для организма, поэтому на вид Мутный был очень уставшим и утомлённым, словно не спал трое суток подряд. Он покопался в сумке, извлёк из неё нечто округлое, завёрнутое в бумагу, и бросил это Росе.
- Это тебе. Компенсация.
Предметом оказалась "Ариадна".
Потом снова поглядел в сумку и бросил её в костёр вместе со всем содержимым. После чего тяжело опустился на землю, положив локти на колени.
- Эх, сейчас бы привалиться к... чему-нибудь. Устал я что-то от всего этого.

Потом он перевёл взгляд на девушку, - всё те же серые глаза теперь были безмерно усталыми и печальными. Он слишком хорошо знал, что могло сейчас твориться в душе девушки, а потому был готов ко всему, - к крику, истерике, непонятным вопросам, побоям... Даже к тому, что она выхватит пистолет и пристрелит его. И самое поганое было то, что ему было всё равно.
- Полагаю, ты ждёшь объяснений, - произнёс он. - Но беда в том, что мне нечего тебе сказать. Для твоего же блага.

После этого он перевёл взгляд на догорающую сумку в костре. Через секунду пламя вспыхнуло особенно ярко. Этот отблеск отразился в глазах Мутного, придав им ярко-красный оттенок. В следующее мгновение этот эффект исчез, и его глаза снова были серыми и безмерно уставшими. И отнюдь не от удержания под контролем сразу большого количества людей. Это были глаза человека, уставшего от самой жизни.

Мутный сидел возле потухшего костра. Снова он был один. Снова он сам оттолкнул от себя другую светлую душу. Что он мог сказать? Наверное, мог поведать свою печальную историю, вышибить у кого-нибудь долю сочувствия, но что толку? Если само нахождение рядом с Мутным тяжело отражается на чужих судьбах и душах. "За всё надо платить", - эта мысль стала его девизом на долгие годы с того самого дня, как он заработал проклятие Зоны.

Костёр стало даже немного жаль. Надо было восстановить справедливость, исправить хотя бы эту свою ошибку в череде их бесчисленного количества. "Ариадна" подкатилась и ткнулась ему в ботинок. Мутный поднял артефакт и всмотрелся в него, как в хрустальный шар. Раз он не был нужен Росе, то ему и подавно он без надобности.

Мутный сжал артефакт в руке, стиснул с такой силой, что по поверхности сферы пошли трещины, и вскоре артефакт раскололся с тихим звоном. Вместо артефакта в руке Мутного оказался запас его энергии, который он швырнул в костёр. Заряда оказалось достаточно, чтобы негасимый огонь воспылал вновь, окончательно пожрав сумку, которую Мутный бросил в него ранее, и стал светить даже ярче и теплее, чем прежде.

- Я убил - я и оживил, - пробормотал он вслед Росе, ни на что, впрочем, не надеясь. Роса ушла, и впервые за очень долгое время Мутный испытал сожаление. Ему было жаль так скоро расставаться с другим человеком. Отчего-то ему показалось, что она сможет подарить ему то, что он так долго искал. Но удерживать её он уж точно не станет.

Начал накрапывать дождь, но человек, сидящий возле костра, этого словно не замечал. Он смотрел перед собой невидящим взглядом, уйдя сознанием в неведомые дали. Он не замечал ничего вокруг, не слышал голосов, не чувствовал ласкового тепла от костра, - только сидел и смотрел. А перед его мысленным взором раз за разом проносился всполох рыжих волос и одинокая спина, постепенно обволакиваемая туманом.