- Михал Семенович, заняты? – Спросил он постучав по косяку двери.
Металлический звон разнесся по научной станции.
- Нет, проходи. Я как раз чайник заварил, хочешь? – Спросил главный научный сотрудник.
- Не откажусь, спасибо.
- Вот и славно. Ну, рассказывай, что у тебя? – Старый человек достал с полки еще одну чашку.
- Да как бы это сказать…
- Да как есть. – Резко оборвал его ученый.
- Это да. – Он глуповато рассмеялся. – В общем, я пообщался со сталкерами, может быть, вы знаете: Стрелок, Клык, Призрак…
- Терпеть не могу эти клички. – Перебил его старик, тем временем поставив на стол кипяток с заваркой.
- Ну что поделать, я их имен не знаю.
- Продолжай.
- У них опыт есть, они собрались вглубь Зоны. Дайте документ с ними пойти.
- Ты с ума сошел? – Впервые за все это время Михаил Семенович поднял на него свой взгляд.
- Нет, я хорошо подумал. Это прекрасная возможность получить массу новой информации. Пополнить наши объекты для исследований. И я смогу…
- Та-акс. А у них документы на посещение зоны отчуждения есть?
- Не знаю. – Растерянно ответил он.
- А говоришь, что хорошо подумал. Первый военный патруль вас поставит к стенке и не посмотрит, что у тебя есть какая-то там бумажка. Мы до сих пор не знаем, что произошло в этой зоне. А ведь уже несколько месяцев как она появилась. И сколько людей погибло? А слухи об этих… мутантах? Сиди в лаборатории и не высовывайся, ладно? – Михаил Семенович решил, что доводов он высказал достаточно и смачно прихлебнул чай, немного его осудив.
- Вы бы могли им одноразовый пропуск дать. Тогда бы мы через блокпост прошли, и информация о нас бы была в базе. Тогда с патрулями проблем бы не было. А что по поводу остального, так я склонен верить их опыту.
Старый ученый откинулся на спинку кресла и, не выпуская из рук чашку с чаем, захихикал.
- Ой дура-ак! Как тебе вообще ума хватило?
- Михаил Семенович, я серьезно.
- Да и я серьезно. Ты мне предлагаешь организовать экспедицию на четверых, трое которых не являются научными сотрудниками. Знаешь сколько с меня… ай, чего я.
- Я все равно пойду.
- Не понял. – Ученый нахмурился и перестал улыбатся.
- Помните, два месяца назад, я тогда под выброс попал. Все в моем отчете было.
- Помню, прекрасно помню. Ты отчет писал, как только вернулся – у тебя там почерк как у старика с болезнью Паркинсона. Забыл уже, как обосрался? – Грозно спросил старик.
- Послушайте, мне кошмары снятся. Я спать не могу. Мне в Зону надо. Все равно пойду.
- От жешь… мать твою перемать… - Михаил Семенович посмотрел на него с жалостью. – Иди, я подумаю…
Он кивнул, вяло улыбнувшись и ушел, оставив чашку с чаем не тронутой.

Прямой. Я помню, как я получил это прозвище. Я после этого напился как черт. Никогда с тех пор столько не пил. Мы тогда еле живыми ушил. Два ученых, я – лаборант и единственный военный сталкер, что нас сопровождал. Я тогда уже с жизнью попрощался – выбраться шансов не было. Контролер прихватил половину военных. Началась пальба. Последний из них меня за шкирку и в канаву. Лежим. Потом он показывает – поползли. А там фонит, трупы в воде, запах – никогда не забуду. И мы ползем. Там еще двое – тоже живые, в своих оранжевых костюмчиках. А на верху отряд военных при оружии и контроллер. Мы под какой-то грузовик забрались, сидим вчетвером, что делать не знаем. Так и сидели там до глубокой ночи, пока вроде как тихо не стало. Мы тогда двигались через старый микрорайон – заброшенный, как и все в зоне, и чертовский опасный. Старые здания, выбитые окна, побитый асфальт и брошенные воспоминания – машины, игрушки, мебель. И все это дышит аномалиями, хотя нет – даже не так, все это и было одной большой аномалией. Проводник погиб. Как самого опытного выбрали меня. Ну, я и повел ребят. Уходить было нужно быстро – по следу шел контролер и его куклы. А у нас нет проводника и полные аппараты важных замеров и исследований. И вот мы идем – словно ничего не бывало, молчим. Я бросаю болты, смотрю сразу за двумя детекторами – мне ребята свои отдали, что бы путь точный пробил. А я иду прямо – не сворачиваю. Так не бывает, в зоне то. Что бы улицу перейти, нужно крюк в километр делать. Шаг за шагом, ребята от меня отстают – не верят что прямой путь есть. Но что поделать – я то прошел. И вот мы идем по прямой - аномалии словно расступались. Не знаю, что это было. Но вывел я их, дошли мы до бара. И все – с тех пор звали меня Прямой.

- Тебя как звать, говно? – Урод с автоматом на перевес стоял перед ним, размахивая оружием, словно это палка. – Тебя как зовут, я спросил или ты глухой? – Удар прикладом пришелся в нос. В глазах потемнело, брызнули искры. Он повалился на спину – руки были связаны. Через секунду, сплюнул обильное количество крови и попытался встать.
Урод в спортивке пнул его ногой.
- Лежи, глухой, лежи, не вставай. – Удары по животу, голове продолжались.
- Да харе его бить, нам отмычка нужна, что бы сама ходила. – Вмешался другой бандит.
- Гы-гы, как сучка. Сучка-отмычка. Слышишь, глухой? Будешь моей сучкой? – Он потряс автоматом, словно стряхнул.
- Пошел на*й п*ас. – Ответил он, смачно брызгая слюной и кровью.
Два других сталкера со злобой смотрели на это, находясь в том же незавидном положении. Вот только один из них уже освободил руки. У Крышки был специальный план на этот счет. В баре с него ржали конечно, но нет – ты смотри как оказалось. Он себе кусок стекла под куртку присобачил, почти на пояс. И не заметно, и спать не мешает, а руки уже развязал. Собственно, с этого все и пошло. Крышка кивнул ему и они оба, как по команде кинулись на бандитов. На самом деле смертельный трюк – шансов не было. Но Крышка своего вырубил сразу, молча. Он с такой силой никогда не бил. Тот гнилоед так в сознание и не пришел потом, так его и придушили. А у второго не оказалось патронов в рожке. То то он им махал все время, пугал. Но то пустое – он автомат держит, а у самого уже кровь из горла пульсирует, отмеряя последние удары сердца. Ему горлянку перекусили.
Только и запомнил – что страха не было, а кровь на вкус у всех одна.

Нравились мне эти ребята. Да, странные. Да – иногда сумасшедшие. Но простые, что ли, без зла внутри. Не знаю. Я когда у них в лагере первый раз был – впервые за год спокойно спал. Нет, потом кошмары тоже были. Но вот тогда запомнил. Спокойно, безопасно – бравые хлопцы стерегли базу. Да и вообще – тогда столько народу было, что барьер без проблем удерживали. Тупо огневой мощью. Ни одна монолитовская сука не пробралась бы.
Я тогда утром все решил. Попрощался с Геной, он моим начальником тогда был. Обнялись, как старые друзья – я его с тех пор так никогда и не видел. Не знаю, жив он, нет, как дочка его… Ладно. И пошел к Лукашу. Так мол и так, зону уже два года топчу, ученый. Ну меня и приняли. Помню как гордость поперла, когда снарягу дали с нашивкой свободы. Чувствовал, что все по плечу, надо – монолит бить будем. Надо – долг. Надо – военных. Славное время было. И за хабаром ходили. И на север – в обход радара тропки искали. И бандитов как мясо в расход пускали по темной долине.
Жаль, что все закончилось. Не я ушел от них. Не стало свободы. Как-то раз и все. Тишина в нашем канале. Базы нет. Ничего нет. Только нашивки и воспоминания.

Я слыхал о трансмутантах. Байки всякие – сам лично никогда не сталкивался. Ну, как сказать. Сталкивался – но еще в лаборатории. Но это были трансмутанты с очень маленькой буквы – просто артефакты, которые мы подвергали разному воздействию. Но вот свой первый трансмутант я получил случайно.
Что будет если сталкер найдет бенгальский огонек? Ну мелоч, приятно, но не более. По сути это бесполезный кусок аномальной материи. Я как-то расхаживал по территории бара, не спалось. То там народ байки у костра травит, то тут на посту ребята о своем говорят. Много кто не спит. Вон в половине зданий свет горит – тоже народ не дремлет. Ну и я не спал. Настроение дурное было. Слухи неприятные ходили – о том, что военные собираются бар накрыть. Вообще бродил я туда-сюда, пока не набрел на маленький трамплин, в котором свисали ржавые волосы. Что странно – трамплин их не отторгал. Ну я и думал, что будет. Захотелось какую-то глупость сделать. Я и кинул бенгальский огонек в трамплин. Что он должен был сделать? Правильно, отшвырнуть подальше. А нет. Повис артефакт на ржавых. Прилип, как это бывает. И я смотрю – что-то происходит. Меняется огонек. Раньше светлый был, светился так немного, а тут ржавчиной ползет. И что-то мне так жутко стало – а не сделал я сейчас непоправимую ошибку? А дальше еще больше, он весь покрылся ржавчиной, и тал сыпаться. А внутри – что-то ярко-красное. Я за этим наблюдал какое-то время, но смотрю, что вроде все. Закончилось. Тут ясное дело в ход пошли болты – на них трамплин среагировал. Артефакт оторвался, я его потом подобрал – долго рассматривал. Когда с другими опытными сидели его разбирали – свойств не нашли, так что по сути – бесполезная штука как была, так и осталась. Но все равно интересно.

Я помню тот вечер. Он врезался в мою память и иногда я думаю, а что было бы если?.. Но так или иначе, дело было так:
Холодным, зимним вечером, когда каждая крыса забивается в свой теплый уголок, я оказался черт знает где, на опушке рыжего леса. Нет, за мной никто не гнался, а я не преследовал никакой цели, кроме как добраться на юг. И заплутал. И тут на кпк приходит сообщение – так и так – выброс. Мать твою перемать. Нет, ничего страшного. Я к тому моменту уяснил, что по какой-то причине меня выбросы не убивают. Но нахер мне это надо? Блевать, ходить с головной болью потом? А иногда когда я выброс на поверхности пережидал – я потом мочился неделю непроизвольно. Нет уж. В общем нужно было мне искать укрытие. А где вы найдете укрытие в рыжем лесу? Только у старика Лесника. Тем более, что проставиться у меня было чем. Я двинулся в его сторону, предупредив, что мол – скоро буду.
А что сделает химера, когда на своей территории будет лазать сталкер? Конечно, попытается сожрать. Но нет уж, хер там – я её тоже услыхал, притаился – и давай мы играть в кошки мышки. Ночь уже почти опустилась, повсюду огромные валуны и кривые старые деревья. Я химеру слышу – то тут, то там. И я в аномальном поле спрятался. Сижу тихонько, еле дышу. И чуть чуть из-за камушка выглянул – вижу две химеры на фоне жарки расхаживают. Две, мать его, химеры. Да это же без шансов на самом деле. Двигаться не могу – найдут. А они и так по запаху все ближе и ближе. Я слышу – мурчат от удовольствия. Хер там.
Я слышу как веточки хрустят над головой. Она к валуну сверху подходит, по земле. Еще секунда и прыгнет. Знает скотина где я.
А у меня огнемет был. Да, обычный огнемет с баллоном. Откуда он тогда у меня взялся, не помню. Ну я и надавил на спуск – но не на химеру, а вперед. Передо мной большая такая карусель была.
Химера прыгнула, аномалия активировалась и давай всасывать пламя. И химеру туда-же, а я зацепился за корень и держусь, крючек не отжимаю. Химеру начинает крутить, она объята пламенем. Красивая картинка на самом деле.
Хлопок. Меня обдало слоем крови и внутренностей.
И я чувствую – что то не то. Где вторая?
Выглядываю – а там гигант топчет. Выброс учуял и обезумел. И сцепился с химерой. Мне это и нужно было – я дернул оттуда подальше, к Леснику…

Я тяжело дышу. Рот открыт широко, пересохший язык свален на бок. Глаза полуоткрыты, заплывшие от синяков. Холодно – я голый, привязан к какому-то креслу. Сыро, наверняка тут полно пыли и плесени, но я не чувствую запахов. Кто-то ходит за моей спиной.
- Объект 58, вторые сутки, воздействие пси-активности с электрическим током. Результат негативный.
Мою голову пронизывает ужасное ощущение, я теряю сознание, при этом, осознаю все происходящее – меня выворачивает на изнанку, а затем вновь перекручивает еще и еще, и вместе с этим, я чувствую агонизирующую боль.
- Объект 58, вторые сутки, воздействие пси-активности с электрическим током. Результат негативный.
Я замер в ожидании очередной порции боли. Но её не последовало. Кто-то за моей спиной чиркнул зажигалкой и закурил. Этот запах я почувствовал.
- И что ж мне с тобой делать то? Не поддаешься ты. Не знаю, что у тебя в мозгах там, но монолитовца из тебя не выйдет. Жаль. Наверное я просто пущу тебе пулю в висок и на грузовичке поедешь домой. Что скажешь?
Я молчу. Мне уже все равно.
Вдруг рация на столе, что за моей спиной, начинает шипеть.
- Военные на вертушках атаковали станцию. Кто-то пробирается к центру, не их, какой-то сталкер.
Мой палач начинает с кем-то переговариваться и в спешке выбегает из комнаты.
И тут я начинаю чувствовать. В голове. Я чувствую его. Он приближается. Выброс. Я это знаю. В голове начинает хоровод из тысячи звуков. Голоса, шипение, шум, звон колокола. Все сразу. И потом невероятной громкости и оглушающе огромный взрыв, после которого наступает тишина. Словно что-то лопнуло.
Я смотрю на лампу под потолком и вижу, как мощнейший сверхвыброс сносит все вокруг. Крышу, потолок, лампу, стены. Только я остаюсь в этом красном шторме, привязанный к креслу…

Наверное я давно мог дойти до станции. Узнать, что же там – монолит или нет? Но не знаю. Не хотелось. Тянуло, но я оттягивал этот сладостный момент. И, наверное, правильно делал. С каждым днем появлялась снаряга получше. Я докручивал свой винторез, добавлял артефакты в костюм. Следил за новостями. И вот я дождался тишины. Когда все умолкли. Когда ничего не происходило. Тогда и двинулся на север. Один. И никому ничего не сказал.

Я шел вдоль трубы. Большой такой, слева от неё, шел забор, бетонный. Как на стройках. Время от времени я отходил в сторону, что бы обойти аномалию, в основном тут были гравиконцентраты. То и дело натыкался на трупы, разной степени свежести. Обыскивал, что мне? Патроны, бинты, деньги, все подряд. Это добро мне еще пригодится. Но я вел себя осторожно. Не шумел, прислушивался и все время проверял окрестности через оптику.

Дальше пошли заграждения их колючки, танков и тяжелой техники. Тут стало сложнее, так как местность более или менее открытая, да и аномалий явно больше. Я двигался короткими перебежками, на корточках. Долго сидел на одном месте. Выглянуло солнышко – через тучи. Но почему-то это оптимизма не прибавило, а наоборот, стало еще более жутко. Я увидел излома. Он шел свободно, не прячась. Это было хорошим признаком – значит, снайперов тут нет. Хотя откуда им тут нафиг взяться. Никто станцию не защищает. Монолит засел в Припяти, это их последняя опора. Сил, что бы защитить станцию не хватит, так что. Можно было двигаться свободно. С оглядкой на аномалии.

На территорию саркофага я попал через дыру в стене. Её проделал вертолет, я же просто перелез через обломки. Тут уже было темно, но фонарик я включать не спешил. Это дурость – где-где, а тут наверняка сидит какой-то слишком мутировавший кровосос. Ростом под три метра. Так что я вел себя как мышь. Руки в перчатках сжимали винтовку, на коротких дистанциях она ничуть не уступает своим более простым собратьям, разве что обоймой. Но я и не собирался растрачивать пуль просто так. Тем более, что следы мутанта все таки обнаружил. Бюреры. Кучи мусора. Хлам, сложенный по строго определенным правилам. Статуи из мусора. Скульптуры из обломков.

Нет, Прямой, тут ты не пройдешь – подумал я. И спрятавшись в уголочке, стал думать, что делать дальше. Через логово бюреров не пройти. Возвращаться – не вариант. Оставалась вентиляция. Туда я и полез, чувствуя себя беззащитным. Под телом хрустели скелеты крыс и тварей крупнее. То и дело я смахивал со стекла севы паутину. Но этот кривой путь, наконец, дал результат, я куда-то выбрался. Через решетку я наблюдал за тем, как огромная огненная аномалия делает круг за кругом, по огромному помещению. Она освещала только часть, и я жадно смотрел, что же там, сам оставаясь под покровом темноты.

Снять решетку было тем еще удовольствием. Хорошо хоть у меня отвертка была. Так бы не снял. Открутил болты, а затем аккуратно положил, так, что бы, ничего не упало. Внутри большого помещения никого не было. А вот лестница наверх была. На той стороне. Я спустился вниз, аккуратно, стараясь не шуметь и не спровоцировать обвал всего этого мусора. Шуметь мне было не к чему. И тут я обнаружил маленький сюрприз. Кто-то оставил растяжку под лестницей. Леска, в такой темноте было невидимая. Но по чьей-то злой шутке, по ней начали ползти ржавые волосы. Я аккуратно перешагнул это дело и полез наверх. Лестница была ржавой, но крепкой, даже не шаталась, угрожая упасть. А там… с той стороны, я увидел монолит. Огромный камень, сине-голубого цвета. Никакого особенного свечения – просто светится себе и все. И на полу чего-то особенного нет. Просто вырос, словно кристалл в пещере.

Вот только что-то было с ним не так. Не исполнял он желания. Я это четко увидел. От него… пахло, что ли? Также как и от всех этих поганых лабораторий. Это был очередной рукотворный эксперимент. Я подошел к нему, ощущая сильную головную боль. Словно что-то хотело пробраться ко мне в голову. Коснулся рукой. И ничего. Я был огорчен, опустошен и… словно не случилось чего-то хорошего. Теперь я был одним из немногих, кто знал правду. Не всю конечно, но…

- Красиво, да? – Вдруг разнесся голос по залу.
Я резко повернул тело, вскинув оружие. Метрах в десяти стояла фигура в черном плаще.
- Есть закурить? – Спросил он, сделав несколько шагов поближе. Лицо обычное, мужчина средних лет.
- Кто ты? – Спросил я.
- А ты сам не знаешь?
- Черный сталкер? – Не веря своим глазам, спросил я.
- Угу. Закурить дай.
Я опустил оружие, у незнакомца его и вовсе не было. Протянул пачку.
Он взял одну и, чиркнув зажигалкой, облокотился на парапет.
Я закурил, отодвинув забрало.
- И что теперь будешь делать? – Спросил он.
- Не знаю. Поищу что-то поинтереснее.
- Не плохо. Но у меня есть идея получше.
- И какая? – Я напрягся.
- Я предлагаю тебе поспать, до лучших времен. Сам очнёшься, когда время придет.
Вдруг в голову пришла идея, появлению которой лучше бы было поторопится. Контроллер. Меня за мозги взял контроллер.
Я откинул сигарету и, хлопнув стеклом, кинулся за ближайший камень. Так он потеряет меня из виду. Но не вышло. Ноги не отрывались от земли. Я закрыл глаза и погрузился во тьму.

Рана на животе перестала кровоточить и болеть. Она просто загноилась. Оттуда иногда выплескивался гной вперемешку с комками красного цвета. А я полз дальше. До схрона оставалось не много. Одежды почти нет, какое-то рваное тряпье. Оружия тоже. Только выброс скоро. Я чувствую. Нужно было доползти, потому что с такой раной выброс меня прикончит. Хочу пить. Очень. Хотя выброс это хорошо. Гон прогнал всех. Так бы меня сожрали собаки. А так нет. Так есть шансы. Нужно ползти. Ведь уже не болит так сильно…

Я помню, как отлеживался там, на грязной койке, облепленный артефактами. Помню выброс, который все никак не мог закончиться. Хотя может это мне так казалось. Помню, как ловил крыс и жарил их там, что бы что-то поесть. Консервы в схроне давно закончились. Я понемногу приходил в себя. Читал сталкерскую сеть, разбирался в ситуации. Пытался вспомнить кто я. Не осталось никаких воспоминаний. Только изредка, что то проскальзывало. Через месяц я начал делать короткие вылазки из схрона. Раздобыл снаряжение, несколько раз столкнулся с наемниками и бандитами. Несколько раз побывал в сталкерских лагерях. Выполнил заказ на убийство кровососа. А потом пришло время уходить. Я почувствовал, что зона выталкивает меня, нового, перерожденного в свою обитель. Обновленную, как и я. Схрона того я больше не видел, хотя и не искал особо.
Свои новые вещи были при мне, навыки понемногу восстановились. Я был готов идти вперед, на встречу новому миру.

Несколько месяцев я бродил по Зоне и искал информацию о себе. Это оказалось чертовски сложно – ведь в Зоне не остается следов. Но в баре меня знали, да и старые знакомые остались. Через Гошу Карого я пробил когда, сколько и чего я ему продавал. Смог записать примерные временные рамки того, когда я был в Зоне, а когда выбирался на большую землю. Старые знакомые удивились, когда я появился в сети. Так я узнал о некоторых событиях, в которых принимал участие. Руководство в НИИ сменилось, но мне удалось разыскать контакты старых лаборантов, которым я иногда сдавал хабар, а также парочку старых коллег. Пытался связаться с Карателями – группировкой, что когда-то устраивала зачистки бандитов, но никого не осталось.
В общем – после столь долгих поисков, мне удалось записать в блокнот относительно правильную хронологию своей жизни.

Однажды Прямой нашел старый бункер, на юге Зоны. Похоже, что военные что-то вывозили из Зоны, или же наоборот, прятались там спрятать. Но, так или иначе, он нашел там кипу старых документов. О проектах лабораторий, о том, что такое радар и как он работает. Многие карты туннелей и подземных коммуникаций. Большинство документов было безвозвратно испорчено. Но самым важным, что он там нашел – это пачка досье, на всех участников первых экспедиций. Там он надеялся найти и себя. Одна из папок подходила больше всего. Прямой не был уверен, является ли он тем человеком, кто запечатлен на документах. Но на всякий случай, прихватил их с собой.