Ввиду нехитрого образа цыганской жизни была научена не только премудростям воровства, обмана, торговли ходовым товаром (наркотиками, дешевым алкоголем, курительными смесями), но и весьма необходимым навыкам для выживания, а именно: разбираться в травах, в особенностях приготовления лечебных отваров, настоев, снотворных и прочей бытовой мелочи (вшей вывести, блох поморить, ссадины залечить, живот успокоить). На среднем уровне освоила владение холодным и огнестрельным оружием, в частности ГШ-18, АК-74у. Весьма умело и выгодно, пользовалась своим женским обаянием, красивой фигурой и в этой сфере своего дохода скупости не встречала, хоть и крайне редко переступала черту близости. Обладала красивым голосом, природной пластикой и грацией, хорошо разбиралась в зодиакальных гороскопах, нумерологии, значениях линий рук и толковании снов. Неплохая хозяйка, вполне способная и похлебку на костре сварить, и вещи подлатать. По сложившейся традиции, должного внимания образованию в общине не уделялось и навыки письма, чтения, счета, оставались на там уровне, где цыгане могли более-менее комфортно сосуществовать в социуме. Исконно-романское наречие давно канул в Лету, а устная речь общины, да и, в целом, цыган, состояла из общепринятого, территориального языка с примесью цыганского колорита.

В свои 22 года Маргарита должным образом сочетала в себе то, что по ее мнению бывает выигрышным. Совершенно в любом плане. Высокая, с цыганской статью. Ее густые черные волны волос по поясницу, гармонично сочетались с изумрудно-зенеными глазами, отражающими в себе всю свою стихию: глубину и силу страсти, нежности, веселья, риска и страха. Вьющиеся локоны не скрывали четкого очерченного овала лица с высоко поднятыми скулами и заостренными линиями подбородка. Тонкий изгиб бровей, миндалевидный разрез глаз, прямой нос, немного даже островатый, с плавными линиями ноздрей. Бархатисто-розовые губы, зачастую с легкой тенью улыбки, очерчены четким контуром, с приятной пухлостью, что так нравится мужчинам. Наудивление светлая кожа, не свойственная цыганам, ярко выделяла Маргариту на фоне остальных жителей табора. Очертания ее контура тела плавно переходили от шеи и узких плеч к мягким округлостям груди, спускаясь к тонкой талии, и вновь ровными линиями расходясь по контору широких бедер, спускаясь вниз, рисуя линии стройных ног. Из особых примет можно выделить косой шрам на левой груди и старую, посиневшую татуировку в виде драконьей когтистой лапы, охватывающей тонкую щиколотку на правой ноге.

По своему темпераменту Маргарита чистой воды сангвиник. Ей свойственны частые эмоциональные перепады, которые вполне может контролировать, оставаясь уравновешенной в своих чувствах и действиях. Легко приспосабливается к обстоятельствам, адаптируясь в новых социальных условиях не теряя головы. Она обладает веселым нравом, легким характером. Быстрая, хорошо развитая речь и женское обаяние позволяет легко найти контакт с несговорчивым клиентом, заговорить зубы, склонить к выгодной сделке. Много обещает, но не всегда держит слово, хотя отнюдь не считает это недостатком. Маргарита быстро загорается идеей и столь же быстро остывает, теряет интерес. Неплохо играет на чувствах людей, если это ей на руку. Предпочитает свободу и независимость, поэтому старается избегать серьезных отношений с противоположным полом, а перспектива романтических свиданий даже пугает. В конфликтных ситуациях легко может поднять белый флаг, но в голове вынашивать план атаки. Будучи нетрезвой, способна устроить как скандал с дракой, так и разговор по душам, со слезами и пустыми клятвами.

Маргариту крайне раздражает откровенная ложь – ей претит, когда ее считают глупой девчонкой и смеются в лицо. Не приемлет жалобы на жизнь – можешь что-то изменить – измени, не можешь – не ной. Ее судьба сложилась не лучшим образом, но каждый получает то, что заслуживает. Прикосновения посторонних воспринимает негативно, но из-за своего положения старается держать эмоции под контролем, если речь идет о хороших деньгах. Ревность, грубость, навязчивость, так же не добавляют уважения в ее глазах.

Из особо ярких привычек, можно выделить несколько: Маргарита спокойно относится к алкоголю, позволяя себе выпить, в том числе и на ночь глядя. Такой способ расслабления помогает быстрее провалиться в спокойный и крепкий сон, а вот от сладкого, как ни парадоксально, может появиться зависимость.

Тяжелые условия жизни, граничащие на ряду с выживанием, совсем не оставили места для других интересов и увлечений. Она бы многое хотела попробовать, но, видимо, не в этой жизни.
Любимые цвета: черный, белый, красный.
Время года – весна.
Любимые лакомства – кислые зеленые яблоки, миндаль, горький шоколад, вымоченные в меде печенюшки, вареная сгущенка, белый хлеб со сметаной и сахаром.
Ненавидит жареный и вареный лук, запах рыбы и перегара.
Любимые цветы – васильки, незабудки и ромашки.
Жизненная позиция: "Наглость - второе счастье, скромность - вторая смерть".

- Рюкзак (карманный фонарик (2 запасных батареи), аптечка АИ-2, коробок спичек в полиэтиленовой пленке, синтетическая веревка 10м, кусок мыла, зубная щетка с коробком зубного порошка, салфетки, зеркальце, расческа, литровый термос с крышкой-стаканом, старая армейская фляжка с водой, 2 банки тушенки, пол булки хлеба, сладкое домашнее печенье с изюмом, россыпь пакетиков чая, алюминиевая ложка, шерстяное покрывало);
- Нижнее белье, хлопковая майка, водолазка, толстовка с длинным рукавом и капюшоном, плотные джинсы темно-серого цвета, обычный сталкерский плащ, черно-белый платок на голову с длинными кистями, теплые носки, высокие ботинки на шнуровке, респиратор РУ-60М, с парой фильтров в комплекте;
- Бабские мелочи: гигиеническая помада в кармане, меленький серебряный крестик на тонкой цепочке, серьги.

Маргарита родилась от пылких взаимоотношений молодого цыгана и украинской студентки. Он ухаживал горячо и красиво, она – не смогла устоять. Все случилось слишком быстро. После того, как вскрылись известия о беременности, родители по горячности выгнали дочь из дома, что бы та шла рожать там, где нагуляла и не позорила семью. Роды прошли успешно, но ребенок был слишком беспокойный и днем, и ночью не давая отдыха молодым родителям – сказывались тяжелые взаимоотношения беременной с новыми родственниками. Разнящиеся миры, взгляды на жизнь и семью соорудили огромную пропасть, которую преодолеть, казалось, практически невозможно - уж слишком далек был романтический образ цыган, с гнетущей действительностью. Мать в общине так до конца и не стала своей, но и оставить ребенка было выше ее сил. Новорожденную девочку и ее мать не раз пытались вернуть домой раскаявшиеся родители, но все было тщетно. Получить «развод» для цыган считалось оскорбительным делом и последствия такого поступка могли оказаться плачевными для самой матери и ее родных. Ни перспективы образования, ни необходимость медицинского наблюдения не были восприняты общиной, где каждое из этих понятий трактовалось по-своему. От социальных служб и представителей власти помощи ожидать не пришлось – ребенок находился при матери, а вот условия проживания и отсутствие официального стабильного заработка могло привести к лишению родительских прав, определению ребенка в детский дом, для дальнейшего оформления и передачи на попечительство. Да, Маргариту бы отдали бабушке с дедушкой, но надолго ли? Все мытарства по инстанциям и попытки договориться, сами собой сошли на нет, а дальнейшие многочисленные переезды вовсе затерли все следы.

Община или так называемая семья была достаточно большая, однако работа находилась каждому. С самых пеленок Маргарита начала свой трудовой путь с попрошайничества – как у церкви не подать светловолосой молодой женщине с чумазым и орущим ребенком на руках? Доход был не плохой, однако все до копейки отдавалось «во благо общины». Воровать или утаивать от своих было запрещено, а все необходимые расходы согласовывались отдельно и заранее, причем понятие «необходимости» рассматривалось только со стороны общей полезности.

В возрасте четырех лет Маргарита работала уже не только на улице, но и занималась посильным домашним хозяйством, беря пример со старших. Естественно, о детском саде и, в дальнейшем, школе, речи и быть не могло, потому начальным образованием занималась мать. Но заставить неугомонного ребенка сосредоточиться оказалось делом сложным. Не привыкшая к умственным трудностям, девочка всячески ухищрялась, лишь бы избежать ненавистных занятий или сократить их до минимума. Ежевечерние уроки казались Рите самым бесполезным и скучным делом, в то время, как душа рвалась к музыке, песням и пляскам.

Став постарше, девочка потихоньку познавала тайны цыганского мастерства и кроме попрошайничества и мелкого воровства на рынке, занялась гаданиями, сбором и заготовкой трав, под зорким взглядом знающих свое дело цыганок. Такие заготовки, как правило, шли на продажу, в виде курительных смесей, но часть делалась для хозяйства и быта. В этом возрасте многие сверстницы, как положено всем цыганкам, уже были беременны, что бы срок, в случае чего, дали минимальный. Подобной участи Рита не хотела, да и разбираясь в травах, решить вопрос не составляло труда. К 16 годам Маргарита занялась основным ремеслом общины и, на ровне со взрослыми, сбывала наркотики мелкими партиями. Несмотря на свой юный возраст, она прекрасно осознавала ответственность, поэтому в случае опасности могла быстро затеряться. Тем не менее, желая обезопасить жизнь своей дочери, отец, время от времени, обучал Маргариту обращаться с огнестрельным оружием и тому, как держать в руках нож.

Когда Рите исполнился 21 год, ее отец уже стоял во главе общины. На тот момент дела едва держались на плаву и цыган активно выживали с насиженной территории. Накопленные долги не оставляли шанса вести привычный образ жизни и заработка. Не дожидаясь еще больших проблем, было решено перебраться на новые территории и залечь на дно.

Таким «дном» стала одна из полузаброшенных деревень - Полыновка, обосноваться в которой было первым пунктом в авантюрной задумке отца Маргариты. Весь же остальной план заключался в сбыте товара на территории ЧЗО. Первое время община жила прибылью от продажи самогона, паленой водки, спиртовых настоек, сигарет, самокруток и продажности молодых цыганок, открыто не вдаваясь в подробности пересечения периметра, приобретения необходимого инвентаря и, в целом, жизни на аномальной территории. В холодное время года часть табора, в том числе и Маргарита, перебиралась в город Овруч, где на зимовку обустраивались многие сталкеры. Долгие морозные вечера, пара стаканчиков в приятной женской компании, способствовали появлению необходимых связей и информаторов. Благодаря этому, военные патрули в Полыновке перестали быть неожиданностью и это дало возможность вернуться к основной деятельности табора. Быстро нашлись посредники, которые в обмен на товар снабдили необходимым инвентарем и снаряжением. Первые ходки, по весне, принесли первые смерти и первые деньги. Сбывать товар в Зону отчуждения было крайне опасно, но гораздо прибыльнее, чем торговать мелкими партиями в городе. За один такой «рейс» можно было заработать двухнедельную сумму той же работы в крупном городе. Дела табора пошли в гору, ассортимент товаров и услуг значительно расширился.

После продолжительной болезни и смерти матери, Маргарите в наследство остался маленький серебряный крестик на цепочке, простенькие серьги с черным ониксом и нырнувший в омут пьянства отец. Радея за общее благо, девушка переняла на себя часть отцовских дел, в том числе и дела по ту сторону колючей проволоки. Приобретенное снаряжение не позволяло далеко углубляться, а почти прижившиеся в цыганском таборе сталкеры, безбожно ломили цены за услуги провожатых. Первые две вылазки прошли под эгидой «новичкам везет». Но в то, что случилось на третий раз, Маргарита не могла поверить до сих пор.

- Так ничего и не выгорело с той сделки? – с усмешкой поинтересовался темноволосый мужчина с плывущим взглядом серых глаз. Он тяжело вздохнул, откинувшись на спинку стула, отчего та опасно затрещала.
- Ихний главный условился с отцом, что вместо бабла расплатятся артефактами. Да и не в этом суть, - с упреком в голосе ответила черноволосая цыганка, сидящая за столом напротив. – А я идти ведь не хотела, предчувствие плохое было. Так вот…Туман нас окружил – хоть глаз выколи, ничерта не видно. А идти по туману, да еще и ночью, сам знаешь – самоубийство чистой воды. Нас двое, да тех трое, еще с ними наемник был. Решили ждать до утра. Все тихо было. Часа три, наверное, просидели. Один отлить пошел, буквально за дерево…и всё.
- Что «всё»? – мужчина недоверчиво глянул на Маргариту и вновь склонившись к столу, придвинул ее пустой стакан к себе ближе. В теплом помещении бутылка достаточно быстро нагрелась и теперь омерзительный вкус водки хорошо ощущался, но это не мешало разлить еще по чуть чуть.
- А то и «всё»…Пропал. Ни за деревом, ни под деревом. Двое искать его пошли и тоже пропали. Ни звука, будто сквозь землю провалились. Ну а нам чего ждать? Вот только и пары шагов сделать не успели, смотрю, впереди нас идут трое и так тихо идут, как тени. Я окликнула, а они сразу же, оп, и пропали в тумане. А главное, не отозвались, как будто нас и не слышали. Решили еще обождать. Час сидели, два…продрогнуть до костей успела, а туман как висел вареным киселем, так и продолжал висеть. Там уж и до рассвета дотерпеть можно было, только время на часах у всех разное показывало. Как такое возможно?
- Это Зона, милая, в ней возможно всё!
- Тогда стоит ли говорить, что рассвета мы так и не дождались? – Рита замолчала, а сталкер усмехнулся, почесав обросший подбородок, словно этих слов и ждал. Задымив самокрутку, кивком дал понять, мол, продолжай. – Тут уж все сообразили, что вляпались крепко. Электроника совсем с ума сошла, а идти куда глаза глядят – страшно. Сидели, сидели, ничего не выждали, пошли вперед. Только вот, сколько ни шли, все не кончался ни чертов лес, ни туман. Как по кругу заколдованному. Уж из сил выбились, а там глянь, опять та троица идет. Что мне в голову тогда ударило, но я как закричала и к ним вдогонку. Только вижу впереди фигура одна, что поменьше, тоже, как сорвется с места! И тут до меня и дошло, что вся троица впереди, это мы и есть…
Маргарита задумчиво утопила взгляд в стакане и, выдержав еще секундную паузу, разом опрокинула, едва сдержав прокатившуюся дрожь по телу. Если бы не квашеная капуста на закуску, такую гадость более пить было бы невозможно. В голове шумело и, чем дольше травили истории, тем хуже фокусировался взгляд и, все больше, не верилось в правдивость цыганских слов.
- Мой напарник пропал на второй день мытарств. Наверное, умом тронулся - перерезал веревку, обмотанную вокруг каждого, и сгинул в тумане. Нас осталось двое – я и наемник. В голове были мысли застрелиться, но все ждала, когда кошмар закончится и я проснусь. Дни напролет думала – выберусь, этой вот веревкой отца придушу, но больше, ни шагу в Зону не сделаю.
Мужчина невесело усмехнулся, стряхнув пепел мимо изрядно заполненной пепельницы и поднял опьяневшие стеклянные глаза, глянув в лицо цыганке.
- Все так говорят…
- Говорят-то говорят, только я серьезно, - Маргарита придвинулась ближе, толи что бы сталкеру было лучше слышно, толи что бы вид открытого декольте накинул пару процентов к щедрости за приятный вечер. – Слышал байки про Черного сталкера?
- Ну?
- Так вот, это все не байки. Слушай. Еда кончилась, да и воды осталось на пару глотков. Кругом чертов туман, а есть хочется, хоть траву жуй. А спали мы по очереди, да и на голодный желудок какой сон может быть? Сижу, блюдю обстановку, да и не заметила, как прикорнула. Только подскочила от толчка в плечо. Гляжу, мужик стоит, на меня смотрит, бледный такой, а глаза темные-темные, из под капюшона выглядывают, и говорит: «Дай попить, а то горло все забито, как будто песка наелся». Я сначала опешила, понять не могу, даже испугаться не успела, а руки сами к сумке потянулись. И так холодно стало, аж зуб на зуб не попадал. Фляжку протягиваю, а сама думаю, точно теперь подохнем без воды. Тот как будто услышал, хлебает воду, да усмехается. Наемник подскочил, за автомат схватился, но так и застыл. Сам в противогазе, ай, все ровно видно было, что глаза на лоб лезут. Тот допил и на мужика с автоматом смотрит. Говорит: «Нет тебе больше с бандитами общей дороги. Девчонку сбереги. Броней теперь зваться будешь». И голову ко мне поворачивает, все с той же усмешкой: «Домой хочешь? Иди. Куда тень твоя указывает, туда и иди. А фляжку тебе потом верну». Сижу, слова вымолвить не могу, думаю, какая к черту тень, тут дальше своего носа не увидишь. И что ты думаешь? Через пару часов светать стало, а мы сидим с Броней, друг на друга смотрим и молчим. А как выбрались, наемник мне и рассказал о том, кто такой Черный сталкер, как он погиб и почему одним помогает, а других наказывает. Свечку за упокой души поставила, а по ночам спать все ровно страшно.
Собственно, после этого случая, Маргарита, действительно, не покидала Большей Земли и ни о Черном сталкере, ни о Броне больше не слышала.