| Найрух | Дата: Воскресенье, 08.06.2014, 22:12 | Сообщение # 1 |
Сообщений: 1087
Награды: 10
Статус: Offline
| Вот и наступило раннее утро. На улице ещё совсем темно, и даже нет никаких намёков на то, что солнце планирует подниматься из-за горизонта в ближайшие минуты. Весеннее время в Зоне было насыщено жизнью намного заметней, чем в другие времена года. Температура была тёплой, около десяти градусов днём, а вот под утро – ближе к нулю. Но и этого вполне хватало, ведь комбинезоны не давали замёрзнуть телам. Голубое, чистое небо, усеянное звёздами лишь где-то на западе, радовало глаз. Оно было прекрасным, тёмным, насыщенным какой-то неизвестной нам жизнью. Воздух был предельно чистым, и лишь счётчик Гейгера легонько потрескивал, напоминая о том, что в этих местах уровень радиации был допустимым, не смертельным.
Двое одиноких, блуждающих сталкеров, путников или даже бродяг, как их можно было назвать, возвращались с очередной ходки за артефактами, вполне успешной. Равнины Затона… Казалось бы, это место было насыщено опасностями: от слабо видимых аномалий, которые как сотни капканов, установленных профессиональным охотником за крупной дичью, были раскиданы под ногами, до свирепых и диких мутантов, разрывающих своих жертв огромными когтями, окружая стаями и пожирая заживо, блуждающих в окрестностях этих диких территорий. Но сталкеры знали тайные тропы. Свои тропы, которые выискивали долгое время. Возвращались они в своё тайное убежище.
Старая заброшенная баржа на болотистой местности, Богом забытая. Чтобы до неё добраться – нужно было запастись внимательностью и терпением. Это была не просто ржавая посудина, окруженная топкими местами и глубокими болотами, это было настоящее логово! Представьте баржу, длинной в метров тридцать, частично вошедшую мысом в землю, которая служила опорой и не позволяла задней части кануть в глубоком болоте. Верхняя палуба всегда пустовала, окруженная невысокими бортиками. В ней было несколько крупных пробоин. Металлические листы, которые играли роль крыши и закрывали трюм, были разорваны в нескольких частях, и иногда, когда луна или солнце возвышалось над этим крохотным миром, их лучи проникали внутрь, освещая лишь небольшие фрагменты деревянного пола. Сам металлический корпус был в целости и сохранности. Этот кораблик никогда бы не отправился в дальнее путешествие, и не стоило бы, ведь любой удар о препятствие и он расколется пополам. Верхняя рубка пустовала. Ничего, кроме места штурмана, старого металлического руля, да небольшого каркаса, не было. Лишь тот самый трюм, который считался и нижней палубой, ведь было их всего две, являлся более-менее уютным местом. Ну а уж если смотреть по меркам оформления помещений в Зоне – так просто раем: единственный деревянный столик серого оттенка, являющийся по своей сути обычной катушкой радиусом в полтора метра, а высотой - в один; два круглых стула, которые были неаккуратно вырезаны из одного ствола заваленной берёзы на бок, напоминающие здоровые круги сыра; невечный источник тепла и хороший источник освещения – десяток небольших металлических кружек со свечами, которые были расставлены на уже находящихся в конструкции трюма полках, да столике; достаточно мягкое шмотьё, представляющее собой несколько слоёв одеял и матрас, площадью 2х1 квадратных метра, купленных ещё у самого Бармена, когда тот занимался поставками подобных товаров для Долга и его бойцов; несколько полных бутылок алкогольных напитков, да провизией, которыми были забиты оставшиеся полки и чей срок годности заканчивался лишь только в конце этого года; огромная тёмно-зеленая плотная скатерть, лежавшая где-то в уголке, ближе к мысу, и служившая защитой от дождя, не позволяя тому проникать в эту скромную обитель... Все эти удобства и необходимые вещи, находящиеся в забытой Богом посудине, комфорт – плоды трудов, совершенные хозяевами в течении долгого времени. Лишь была одна возможность забраться туда… Проржавевший якорь, который был наполовину вкопан в мягкий песок берега, давно заросший илом, свисал с самой верхней палубы. Единственная лестница и дорожка к убежищу.
Ведущим в этой группе был мужчина, опытный профессиональный наёмник и сталкер, который не один раз выживал в экстремальных ситуациях. Долгие скитания по пустошам Зоны научили его выживать и жить той жизнью, которую он, пожалуй, действительно заслужил. Его профессия испортила его, и он являлся хладнокровным убийцей, но безызвестным, что было немаловажно. Но со временем холодное отношение к окружающим растопило совсем иное, противоположное чувство. Любовь… Лишь она укрепила его веру в наиболее лучшую жизнь, честную и насыщенную совсем особой атмосферой, делая из него не машину для убийств, а немного странного сталкера, в чьих глазах был не ярый блеск, а спокойствие и наслаждение своей новой жизнью. Почему же его можно было бы назвать профессиональным наёмником? Нет, он больше не занимался подобными делами, но ведь навык стрельбы и чуйка к деньгам у него остались внутри. Руки, которые были в любой момент стать смертельным оружием, а разум мог придумать мгновенно коварный план против злоумышленников. Как бы это чудаковато не звучало, но навыки не пропьешь! Пусть не удалось вывести всю злобу и агрессию на окружающий его мир, но был тот человек, который мог заглушить такие чувства. Человек, который был не только, как успокоительным средством и шприцом с адреналином, но и вторым сердцем, второй душой, второй дополнительной жизнью и источником вдохновения!
Наёмник, оглядываясь по сторонам, шел впереди, водя стволом немецкой штурмовой винтовки перед собой, высматривая в каждом скоплении камышей, за стволами деревьев, заросших травой по колено, ожидая опасности от каждого скрытого уголка. Его шаги были бесшумными. Земля, заросшая плотными слоями притоптанной тускло-желтой травы, между которой изредка протекали маленькие ручейки, глушила соприкосновение подошв обуви. Руки были напряжены, а указательный палец правой руки не сползал с курка. Взгляд был до жути спокойным, уверенным. Слабая усталость и сонливость не мешала сталкеру идти дальше. Икры ног его лишь немного побаливали, как и стопы. Но маленькое расстояние, которое оставалось преодолеть по тайной тропе, ведущей к второму родному дому, надежному убежищу и сладкому пристанищу, стимулировало его к продолжению пути, не оборачиваясь назад. Лёгкий ветерок, гоняющий стебли травы, кроны деревьев, которые так редко встречались на пути, листву кустарников, был единственным источником шума в этот час. Одет он был в комбинезон наёмника, который был на вид сильно потрёпанным. Заштопанный рукав на месте оторванной нашивки, выцветший тускло-голубой оттенок, множество нагрудных кармашков. Зимние тёплые штаны городского камуфляжа из плотной ткани, которые постигла та же участь, что и первую часть наряда. Всё остальное покрывал обыкновенный сталкерский плащ, одетый поверх комбинезона, чей капюшон скрывал короткую стрижку чёрного оттенка, как и правый глаз.
Напарница, которая была ведомой, а по сути – замыкающей в этой компании, осторожно ступала за ведущим. Её задачей было следить за тем, что творится у неё за спиной, и что творится за спиной впереди идущего. Именно та, которая и являлась той самой второй душой. Фигурка была облачена в сталкерский комбинезон "Заря". Её крохотные ручки, немного бледноватого цвета, сжимали "Ксюшу", укороченный автомат Калашникова. Длинные волосы тёмного каштана до пояса, собранные в одну косу, были спрятаны из виду, дабы не мешать телу двигаться свободней и эластичней. Бежевые губы, немного обветренные и покусанные собственными белыми ровными зубками, бросались в глаза, как и глаза миндалевидной формы, радужки которых были тёмно-синего оттенка. Идеальные пропорции овального личика, на чьих щеках красовался румянец, ведь холодный ветер постоянно обдавал невидимыми волнами. При встрече с ним, глаза начинали немного слезиться, заставляя их блестеть при лунном свете. Сама девушка была небольшого роста. Будь она мужиком, так ей бы определенно указали бы путь в танкисты. Но увы… Небольшая упругая, но заметная грудь, которую отчётливо показывали контуры комбинезона, давали понять, что в танкисты таких не берут. В отличии от наёмника, девушку окутывали отнюдь не такие эмоции. Не спокойствие, а волнение затмевало разум спутницы новой, зарождённой ею же жизни в сталкере. Волнение и переживание… Пусть скромность одолевала её практически при любом контакте с доброжелательным для неё гостем, как в общественных, так и в прочих местах, но лишь с одним человеком эти оковы падали на землю. Трудно было сказать, что ещё одолевало девушку во время возвращения домой… И пусть она частично потеряла свою память, забыв, возможно, часть своего счастливого детства, но разум пополняли новые, более красочные воспоминания наполовину смертельной и опасной, но в то же время романтичной и таинственной Зоной. Ведь каждый видел в этом что-то своё, но её представления отличались от многих.
У обоих было огромное желание наконец добраться до баржи и расслабиться, сбросить шкуру, заряженную каким-то напряжением, которое создавала утренняя атмосфера коварной Зоны Отчуждения. Они ожидали чего угодно, но только не тихой и спокойной дороги. Но к их счастью, она таковой и оказалась. Сталкеры успешно миновали все преграды, созданные природой, забравшись по очерёдности наверх.
***
Лучи ещё только восходящего из-за горизонта солнца начинали пронизывать Зону отчуждения не теплом, а пока что тусклым, но очень приятным жёлтым светом, падая в том числе и на коричнево-красные металлические листы, служившие крышей, и отражаясь от них куда-то в потемневшее небо. Наступал самый настоящий рассвет. А наёмник и сталкерша лишь только успели забраться на верхнюю палубу по якорю, остановившись на несколько минут. Перед обоими раскинулась очень даже романтичная картина. Пусть это солнце не излучало тепла, пусть огромные участки земли, заросшие мерзкими кустарниками и двухметровыми камышами не красили берега глубокого огромного по территории болота, раскинувшегося на приличное расстояние, отражающее те самые лучики паре в глаза.
- Замёрзла? – поинтересовался мужчина у своей спутницы, обняв своей правой рукой её тонкую фигурку за талию, прижимая к себе, от чего та мило улыбалась.
- Мне уже теплее… - в её глазах появилось два ярких блика на одно мгновение. Лучи солнца, отраженные от воды, бросились ей прямо в глаза, от чего пришлось прикрыть веки.
Она согнула свои руки, прислонив их в таком положении к своему телу и сжав их в маленькие кулачки. Тень пала на её личико, когда она лбом уткнулась в плечо своего напарника, прижимаясь телом к нему. А хмурый, сонный взгляд наёмника был устремлён куда-то в небо! Чуть поднятый подбородок, сощуренные глаза, плотно сжатая челюсть. Он хотел лишь прийти в себя после долгой ходки, стараясь не упустить возможность наслаждения встретившим его рассветом и прижавшейся напарницы. Если кто-то и наблюдал бы со стороны, он увидел бы ту самую романтику. Когда двое усталых путников встречают весну именно таким способом.
Прислонившись носом к макушке девушки, наёмник вместе с ней опустил веки, прошептав:
- Ты заставляешь меня дышать и видеть мир совсем иначе, твоими глазами.
Девушка, лишь подняв свою голову, смущённым взглядом посмотрела в карие глаза тому, кто дал ей кров, душевный уют, заботу и тепло, но её губы не шевельнулись. Она не улыбнулась, лишь отнеслась к этому с какой-то серьезностью. Ведь сказанные слова были не пустыми, они были подтверждены многими поступками, действиями, как и должно было быть. Встав на мысы, мягкие губы девушки коснулись тёплой щеки наёмника, оставив приятный мокрый след, совсем невидимый, но ощущаемый получателем столь сладкого желанного приза.
Холодные пальцы свободной руки, которая, в отличие от второй, не держали в плену тело своей боевой подруги, коснулись её шеи, заставляя пробежаться стаю мурашек по её спине, при этом вызывая лёгкую дрожь в ногах и руках.
- Эй… - послышался приятный спокойный, немного усталый голос девушки.
- Пойдём, - ответил он ей.
После этих слов наёмник выпустил из своих объятий напарницу, которая направилась к деревянной лестнице, которая вела к трюму. Он же пошел следом за ней. Шаги были достаточно лёгкими, но скрип деревянных лестничных пролётов давал знать о том, что им скоро потребуется замена.
I'm tired of yours orders.
I don't believe in anymore.
|
| |
|
