| Урман | Дата: Четверг, 19.01.2017, 16:15 | Сообщение # 1 |
Сообщений: 118
Репутация: 40
Награды: 0
Статус: Offline
|
1. Имя, фамилия, прозвище, год и место рождения.
Отто Сигурдович Белов (Бюлов), Урманин (Урман), 6 сентября 1981 года, Братск.
2. Навыки и способности
Помимо русского, хорошо знает немецкий (семейная традиция) и английские языки (по долгу профессии). Неплохо понимает по-польски (друг отца был из ссыльных поляков) и по-украински. Хорошо стреляет из автоматов, карабинов и гладкоствольных ружей. Неплохо ведет огонь из пистолетов. Имеет опыт стрельбы из снайперских винтовок, однако это – не его оружие. В состоянии метко кинуть гранату. Посредственно владеет ножом. Куда лучше справляется голыми руками, по крайней мере, с людьми (армейский рукопашный бой вперемешку с самбо). Умеет выживать и ориентироваться в незнакомой местности (и даже в Зоне, иначе бы давно погиб). Плавает как бревно. В смысле, способен продолжительное время на плаву держаться (ох уж это детство). Неплохой альпинист. Хорошо владеет топографией, обладает навыками работы с горными породами и почвами: как раскоп, так и анализ. Неплохо знает сплавы и свойства металлов. Имеет смутные представления о тактике ведения боя (вернее сказать, воспоминания). Способен оказать первую помощь (по крайней мере, в состоянии сделать все, чтобы человек с оторванной ногой продержался как можно дольше). Неплохой следопыт (как минимум, достаточно внимателен, чтобы отличать одни следы от других и прикинуть, как давно они здесь). Представляет себе анатомию некоторых видов животных и мутантов. Прекрасно бегает на лыжах. Умеет готовить. В состоянии заштопать себе одежду. Имеет некоторые знания относительно работы с поломанной электроникой и машинами (но не стоит ждать от него чуда). За время, проведенное в Зоне, научился очень тихо ходить и маскироваться. Конечно, до уровня снайпера спецподразделений ему далеко, но если припрет – и в кирпич превратится. А вот схроны свои наловчился прятать так, что даже с приборами отыскать трудно.
3. Внешность
Ростом в 185 сантиметров, атлетического сложения, широкоплечий мужчина, весом в добрых 85 кило. На вид ему лет под пятьдесят: морщины на лбу и у синих глаз, чей взгляд, подобно льду, холоден и тверд. Прямой, тонкий и длинный нос со следами перелома. Обветренные губы правильно очерчены. Округлые, чуть выпуклые скулы и слегка впалые щеки, которых не видно за густой светлой бородой. Светлые брови, уже по привычке хмуро сдвинуты к переносице. Светло-русые, с сединой, едва заметной в общем контексте, волосы густые и довольно длинные, до середины шеи, образуя настоящую гриву маститого ученого. Мышцы хорошо развиты, но не огромны, как у бодибилдера. В народе про носителя таких говорят: «жилист, аки ремень». Шея толстая, также жилистая. На теле присутствуют следы от зубов, когтей и пуль. Над правой бровью короткий, но хорошо видный шрам. Сторонний наблюдатель решит, что от ножа, но все куда проще: неудачный удар о стальную перекладину с разбега. Вещи предпочитает надежные и удобные. И, желательно, маскирующие.
4. Характер
Необычный. Темперамент: неоднозначный. Частично меланхолик, частично сангвиник, частично флегматик. Это если коротко. Если подлинней, то Отто, – человек довольно неразговорчивый и замкнутый. По крайней мере, для большинства людей. Он бывает до мурашек по коже циничен и расчетлив. А бывает очень сентиментален. Но, вместе с тем, с ним случается «горячка», - как он сам это явление называет. Он может сорваться с места и куда-то пойти что-нибудь сделать, или просто сказать на эмоциях кому-нибудь лишнего, за что потом придется отстреливаться. Что хорошо, - такое на него нападает редко. Что плохо, - так это наличие «недуга». Но в целом, человек собранный, спокойный и уравновешенный. Далеко не каждый может неделями рисковать жизнью, ночи не спать и оставаться при этом спокойным. В определенной мере он недоверчив, подозрителен и, пожалуй, поэтому нетороплив. Даже в «горячке» он все делает четко и аккуратно. Да, есть в нем какая-то доля перфекционизма. Друзей у него немного, но в помощи он им никогда не откажет и пойдет за ними и в «жарку» и в «ведьмин студень» нырнет. При этом твердо зная, что и друзья поступят так же. С ними он становится куда более разговорчивым и в нем даже просыпается чувство юмора. Однако помогать постороннему человеку он не спешит. Одно дело, если нужно поделиться куском хлеба – он поделится, другое дело - пилить в дебри на сигнал SOS. Следует еще добавить, что Отто не лишен упрямства, если не твердости. Но упрям не как баран, иначе бы давно копыта отбросил. Нередко бывает ворчлив, как старый пень. Хотя нет, как раз-таки, как пень, он молчит, но вот как старый - ворчит. Про себя это делает, говоря проще.
При всей своей рациональности, Отто часто полагается на интуицию, которая хорошо развита. Это не только «сталкерская чуйка» на нехорошие места. Это вполне себе бытовой навык – как Отто сам считает. Там, где не хватает знаний, он пользуется интуицией, будь то копание в двигателе грузовика или диалог с барменом. И, даже, случалось, что стрелял он по интуиции в каком-нибудь темном помещении, что жизнь спасало ему неоднократно. К жизни же он относится, в некоторой мере, философски. То есть, лишний раз упрямиться не будет, если, например, артефакт никак не дается. Решит, что ну его. Лишь бы живым быть.
5. Личные вещи
На себе: армейский рюкзак на 48 л. Окрас под зиму, зимние берцы белого цвета, шесть пар шерстяных и хлопчатобумажных и носок, армейские утепленные штаны покраской под зиму, два комплекта термобелья, шерстяной свитер, две водолазки, армейская демисезонная двусторонняя куртка, защитный комбинезон «Следопыт» с окрасом под зиму, модульный жилет «Центурион», полностью оснащенный подсумками и универсальными карманами, армированные наколенники и налокотники. Капюшон типа «Грелка», с дополнительным слоем прорезиненной ткани, обработанной спец.раствором от радиации и химического воздействия. Вместо респиратора – противогаз ГП-7ВМ и четыре сменных фильтра к нему. Перчатки зимние, и перчатки научные специальные (ПНС, или, как их называют лаборанты: говнянки), для работы с артефактами. Снегоступы.
Вооружение при себе: Ружье Сайга-12, шесть сменных магазинов к ней и четыре дополнительные пачки патронов: картечь, жакан. Пистолет Форт-12, три сменных магазина к нему, две пачки патрон 9х18. Экспедиционный нож.
Продукты при себе: восемь банок каш с мясом, четыре упаковки галет, дюжина упаковок с сублимированными продуктами, маленькие баночки с солью и сахаром, мешочек с карамельными конфетами, два шоколадных батончика, мешок с вяленым мясом кабана (собственноручно подстрелянным в окрестностях Ч-6 и приготовленным), пачка соленого арахиса, банка энергетика, пол литровая фляга самогона, пять литров воды (в бутылках и просвинцованных флягах), маленькая упаковка чая, несколько пакетиков с кофе. Так же полулитровый котелок, термокружка, раскладной нож, вилка, ложка. Спиртовая горелка и несколько пачек сухого спирта к ней.
Электроника: два налобных фонаря, один маленький ручной фонарик, монокуляр ночного виденья, КПК, детектор аномалий и артефактов «Велес», счетчик Гейгера, полдюжины запасных аккумуляторов к ним, шесть пачек батарей к фонарям.
Прочее: бинокль, мультитул, пять зажигалок, дюжина коробков штормовых спичек, три пачки сигарет, большой подсумок с индивидуальной аптечкой, в состав которой входит ряд лекарственных препаратов, мазей, каплей, шприцов, жгутов, бинтов и салфеток, гайки, болты, часы в противоударной и водоотталкивающей оболочке. Так же тонкий, компактно складывающийся коврик, утепленный спальный мешок, документы в полиэтиленовом мешке оружейная смазка, ветошь, ершики. Карта.
Дома: ящик мясных консервов, запас круп и макарон на пару месяцев, нетбук, несколько тетрадей с черновыми вариантами статей и докладов, ящик с инструментами, тайник с документами и некоторой суммой денег, мини-бар (вернее, особая полочка с хорошим алкоголем), карты и схемы местностей разных времен. Так же, там находится тайник, где дед хранит свой самогонный аппарат, а Урман – карабин «Вепрь» в разобранном виде.
Тайник в Полыновке (Отселенки): небольшая сумма денег (около 600 гр.) и поддельные документы в целлофановом пакете, две пачки патрон 12. калибра, небольшой мешочек с антисептическими и обезболивающими средствами, антибиотиками, жгутом, бинтами и салфетками.
Тайник в окрестностях Чернобыля-6: шесть пачек патронов к «Вепрю», оптический прицел к нему, пистолет МР-446 «Викинг», две пачки патронов к нему, оружейное масло, маленький набор инструментов, два аккумулятора к ДА, три пачки батареек разных размеров, защитный комбинезон типа «Канарейка» с окрасом под осень.
Тайник на Дикой Территории: ампульная аптечка с пачкой бинтов, пачка патрон 9х18.
Тайник на Болотах: ампульная аптечка с пачкой бинтов и двумя чистыми шприцами, две пачки патронов 12. калибра, банка говяжьей тушенки, раскладной нож.
Помимо прочего, несколько рюкзаков разной покраски и размеров, дополнительные подсумки, одежда и обувь на разные сезоны и задачи, альпинистское и диггерское снаряжение, батарейки и аккумуляторы. Счет в банке на 30 тысяч гривен.
6. Биография
Отто родился в 1981 году, в Братске. Со стороны покажется странным, что где-то в Сибири мальчику дали такое странное имя. Но на деле все просто. Семья Беловых (как говорил отец – Бюловых), были поволжскими немцами, которых в годы войны переселили подальше. Сначала - в северный Казахстан. А позже, семья уже своим ходом перебралась в Восточную Сибирь. Отец Отто – инженер, мать – агроном (по образованию). У Отто есть младший брат – Андрей (ныне уже состоявшийся автомеханик с образованием электрика). Раннее детство Отто было почти обычным. «Почти» - потому что его часто дразнили из-за имени. Он, понятное дело, обижался, и лез в драку. Школьные годы Отто пришлись на «лихие девяностые». И если поначалу он был, как бы, не при делах, то став постарше уже полноправно участвовал во всех местных разборках. Стесняясь своего имени, Отто чаще представлялся, как Антон. Всех это устраивало. Однако уголовный мир его не проглотил, преимущественно благодаря отцу, имеющим крутой нрав, частично благодаря характеру и воспитанию. Ну не мог он за чужой счет наживаться. Другое дело, за пацанов впрячься. Отец же когда добрым словом, а когда и тяжелой рукой выбивал из сына дурь и, в конце-концов, победил. Помог еще тот факт, что кого из друзей Отто посадили, кто-то передоз поймал, а кого-то попросту особо «удачно» пырнули. Поэтому в последние два года в школе Отто налег на учебу и занялся тяжелой атлетикой. В 1999-ом, практически сразу же после школы, его забрали в армию. Он попал в мотострелковую часть, в Чечню. Не сказать, чтобы он там по баклушам получал. Наоборот, в войнушку поиграл как следует. Так поиграл, что потом еще несколько лет стыдился.
- Злой я тогда был. И безбашенный. Ничего не боялся. дурак. Под пули лез. И вот получил, - рассказывал он потом отцу, кивая на след на бедре.
Однако о своей службе в армии он никому, кроме отца и брата, не рассказывал. Да и тем не очень подробно. И вообще не любил этого вспоминать. Кроме дурных воспоминаний, ранения (отнюдь не тяжелого) и звания старшего сержанта он ничего не получил. Хотя его командир, старший лейтенант Крымцов, уговаривал его остаться после дембеля, но Отто не захотел. Не смог. Что-то в нем тогда проснулось, зверь какой-то, которого он с трудом унял, чтобы дальше жить спокойно и с катушек не слететь. Да и не видел он себя в военной карьере. Поэтому, в 2001-ом, вернувшись домой, он сдал экзамены в Иркутский Университет и стал учиться на геолога. Заодно занялся лыжным бегом, самбо и альпинизмом с туризмом. Особенно его втянул альпинизм, со своим свежим горным духом и риском, которого ему стало, почему-то, не хватать после Чечни. После специалитета, он пошел в магистратуру, уже твердо решив, заняться наукой. В 2007-ом, он, внезапно для себя, заинтересовался охотой. А может, его просто тянуло пострелять и по буеракам побегать. Сколько Отто не искал в себе ответа на этот вопрос, так и не мог найти ответа. Но боялся он, ох как боялся, что тот зверь просыпается. В 2008-ом он закончил магистратуру и пошел в аспирантуру. Жил себе спокойно, диссертацию писал и, наконец, в 2010-ом, написал. И не просто написал, а успешно защитил. Жизнь уже совсем наладилась, Отто даже подумывал семьей обзавестись, но что-то пошло не так. То ли он устал и потерял мотивацию, то ли еще что-то, но после года работы, Отто понял что дальше так не может, ему нужны новые знания и впечатления. Как минимум, для того, чтобы спать спокойно. Он пытался найти себя в горах, на охоте, в спорте. Даже боевым самбо занялся. Но все было без толку, все приелось. И вот однажды, шарясь на просторах Интернета, он нашел обзор какого-то журналиста о ЧЗО. Поначалу пытался найти хоть какую-нибудь информацию так, дистанционно, но увы, ее было очень мало и все сводилось к какой-то неведомой опасности и таинственности. Тогда он попытался выбить для себя командировку туда среди знакомых геологов, но тоже тщетно. К черту все, решил Отто и продал свое охотничье и альпинистское снаряжение. Денег вышло немного, но хоть что-то. До Зоны он отправился своим ходом. Был конец апреля 2012-го.
После первого своего похода, Отто едва не свихнулся. Страшно ему стало за пределы деревни ходить. Даже просто мысль о том, чтобы куда-то пойти вызывала у него панику. Дней десять он пил. Благо, народ на Кордоне оказался, преимущественно, добродушный, и повод выпить всегда находился. И делились, кто чем мог. И уж все начали думать, что все, пропал мужик. Ан нет, на десятый день приключилась у Отто «горячка». Он собрал свои скромные пожитки (которые еще не успел продать) и ушел. День не было, два не было. На третий день он явился с полным рюкзаком артефактов (понятное дело, дешевых), продал их и раздал долги. После этого, дела у него пошли на поправку. По крайней мере, он перестал испытывать панический страх перед Зоной. Трансформировался, так сказать.
Дважды он шел с кем-нибудь отмычкой и дважды возвращался один. Однажды даже с добычей. Однако этих двух раз хватило, чтобы опытные сталкеры перестали брать его с собой. Слава о нем нехорошая пошла. Одни считали, что проклятый он, этот Урманин. Другие считали более прозаично: отправлял на тот свет своих напарников и все. Пришлось ему ходить одному. Но неведомо почему, а выжил он, зеленый новичок, в суровой и смертельно опасной Зоне. Спустя два месяца после входа, он покинул пределы Зоны. Грязный, оборванный, но живой и с, какими-никакими, деньгами. Ему повезло – катаклизм, разразившийся в Зоне он переждал на Большой Земле.
Оставшийся первый год он просто лазил, учился выживать, изучал и понемногу зарабатывал. Когда просто хабар таскал, когда охотой промышлял. На рожон не лез и далеко, лишний раз, не забредал. Что же касается его старого приятеля Щуплого, то Отто слышал, будто тот стал главарем какой-то банды на Большой Земле, которая занималась торговлей оружием и артефактами. Так это или нет, проверять он не стал. И вообще старался иной раз не светиться в поле зрения местного криминала.
Второй год был более плодотворным. Началось все со знакомства с Лихом, Басмачом и Скарабеем, будущими его друзьями. Лихо был следопытом, охотником, а заодно и проводником. Басмач – его напарник. Познакомились они случайно, как это часто бывает. Прогуливаясь по своим сталкерским делам по Темной Долине, получил, как-то, Урман мэйдэй. Обычно он не отзывался на призывы о помощи. Кто знает, может, хулиганье шалит, али местный какой-то особо умный решил ужин домой заказать. Но тут он отозвался, ибо был недалеко и точка оказалась практически по пути. Да постреливали в том направлении. Оказалось, псевдоволки двоих бродяг прижали. Охотники превратились в жертв. Не по глупости - случайно. Мутанты прямо уж очень увлеклись играми с двумя человеками, что не сразу заметили третьего. А когда заметили – поздно было. В общем, отправились покорять кефир. Как оказалось, ребята тоже мимо проходили, только вот не свезло, и стая их едва не сцапала. А после беседы еще и выяснилось, что им с Урманом по пути. Вот и отправились искать приключения на свои уши.
Скарабей же был диггером, со всеми вытекающими последствиями, после удара саперной лопаткой. В смысле, помог он однажды Урманину в одной из подземок, коих в Зоне достаточно, а тот помог в ответ. И так сдружились.
Постепенно, Урман стал работать с учеными, пусть работать на них было рискованно. Со временем, до некоторых яйцеголовых дошло, что Урман – не просто сталкер, а сталкер и молодой ученый в одном флаконе. И ему стали подбрасывать работу наиболее близкую его профилю. В конце-концов, у такого работника энтузиазм состоит не только в деньгах, но и научном интересе. К тому же, он может взглядом профессионала заметить то, что от обычного наймита укроется. В общем, устроили его младшим научным сотрудником, чтобы тупые обрыганы из воинских частей его не шлепнули ненароком. Работу подбрасывать стали не часто, но зато как подбросят – хоть до самого четвертого энергоблока лети. А в перерывах Урман или охотился, и артефакты собирал или просто проводил наблюдения за интересными вещами, о коих непременно потом докладывал, куда надо. В смысле, писал подробные отчеты, доклады. Даже статьи писал (в соавторстве, разумеется). Дошло до того, с кое с кем из научного состава НИИЧАЗа хорошо зазнакомился. А там уже и помощь была оказана, в плане документов и прописок (причем не липа какая-нибудь).
В межклановые терки, которые то разгорались, то затухали, он никогда не лез. В свое время уже навоевался. И поэтому ко всем группировкам относится ровно. В том смысле, что отстреливается, если начинают стрелять. Если склонны поговорить, новостями обменяться – то Урман завсегда пожалуйста.
За все время, проживания в ЧЗО и прилегающих районах, Урман обзавелся жильем. Ну как обзавелся… снимает комнатку на постоянной основе в квартире одного дедка, который сам давным-давно в Зону ходил, когда та только образовалась. А теперь, вот, вышел на пенсию, но зарабатывать как-то надо. С этим человеком у Урмана сложились довольно теплые отношения, если не совсем дружеские, то добрососедские. По крайней мере, дедок неоднократно давал дельные советы по тому или иному поводу. А уж сколько раз укрывал Отто от военных, о-о-о. Но теперь Отто официально устроился на работу и надобность в укрывательстве отпала. Но вот чем-чем, а Зону дедок знает отменно. По крайней мере, что и где там было раньше. И, опять же, полезные знакомства среди местных барыг старой закалки. А взамен Урман дедка снабжает не только деньгами, но и кое-чем жидким, но крепким.
В последнее время, в Зону ходит нечасто и недалеко. Староват я для этого дерьма, - отвечает обычно сталкер, если кто из знакомых спросит. Но на самом деле, для длительных и глубоких походов слишком холодно и слишком опасно. Поэтому, если Урман и входит в пределы Периметра, то только чтобы поохотиться.
7. Пересечение периметра
Почти все деньги ушли на дорогу. Оказавшись возле Периметра, Отто принялся отчаянно искать способы проникнуть за него. И вышло так, что способ сам его нашел.
- Тоха, ты? – тощий хмырь криминального вида подошел к Отто, когда тот скромно обедал в какой-то забегаловке. – Ты че, не узнаешь меня?! Это ж я, Сеня, ну?
- Щуплый?! Не узнать! Отъелся, я смотрю.
Вот уж кого-кого, а Сеню Щуплого он не ожидал здесь увидеть. В школьные годы Сеня и Отто были хорошими приятелями, вместе не в одной «стрелке» участвовали, девку одну любили, да чего только не было.
- Ты как тут оказался? – спросил Отто.
- А-а, долгая история. А ты-то тут какими судьбами?
- Туда хочу, - Отто кивнул в сторону Зоны. – Посмотреть что да как.
- А-а-а, понимаю. Сышь, а хочешь не тока туда попасть, но и бабло поднять?
- А что нужно сделать?
- Да так, по-мелочи. Пахану рюкзак кое с чем отнести.
- Не вопрос. Только куда и когда?
- Короче, знаешь тут подлесок за городом? Вот к полуночи подходи, мы с пацанами тебе все намалюем.
- Понял. Тогда до встречи.
Отто потом еще долго думал, а стоило вообще соглашаться? Но других путей он не видел. И уж коли случай подвернулся, чего бы им не воспользоваться.
В сумерках он добрался до места встречи. Вернее, место встречи снова само его нашло. Он почти не спал, но чувствовал себя бодро. Волнение, охватившее его перед походом, отодвинула на задний план усталость.
- Хэй, не проходи мимо! Короче, вот рюкзак, его нужно доставить. Ты не кипишуй, все тип-топ. Это – твой проводник, а то один ты там потеряешься, - Шуплый кивнул на угрюмого мужика неопределенного возраста, в камуфляже и с автоматом. Сам он стоял в окружении «четких» пацанов, в количестве четыре штуки. Отто повесил увесистый рюкзак за спину. Свои немногочисленные вещи он надел на себя – было зябко, хотя и начинался май.
- Вот тебе еще КПК. Умеешь пользоваться? А, на месте разберешься! Короче, как доставишь, нажми на зеленую трубу – мне позвонишь. Да ссы, там автонабор. И это, скажешь пахану, что Щуплый подарок передает. Ну все, короче, давай, удачи там тебе.
Когда Отто с проводником отошли, тот сказал:
- Тебя как звать?
- Отто.
- Урманин что ли?
- Э-э.. нет.
- Теперь будешь Урманин. Запомни, в Зоне нет имен. Меня Колом зовут. Стрелять умеешь?
- Умею.
- Тогда на, - Кол достал откуда-то из полы куртки обрез двустволки. - Теперь слушай внимательно. Ты будешь делать то, что я делаю или что говорю. Буду ползти по говну – ты тоже поползешь. Скажу это говно сожрать – ты его сожрешь. От этого зависит твоя жизнь. И моя, заодно. Понял?
- Понял.
- Ну все, пошли.
Через Периметр ползли долго. Очень часто приходилось останавливаться и подолгу ждать, - всюду была колючая проволока и то и дело сновали патрули. В такие перерывы Отто начинал ощущать усталость, скопившуюся за эти дни. И тогда он задремывал, неглубоко, в полглаза. Но хоть какой-никакой отдых. Волей-неволей, Отто вспоминал армейские навыки, которые некогда были вдолблены в самые темные глубины его сознания. Поначалу тело слушалось плохо, но вскоре и оно вспомнило уроки десятилетней давности. Преодолев Периметр, они еще какое-то время ползли.
- Все, встаем, - сказал Кол. – Теперь иди за мной, след в след. Усек?
- Усек.
Они шли долго, то и дело останавливаясь и пережидая чего-то. Или проводник доставал из кармана гайки и кидал. И тогда некоторые из них выделывали всевозможные кренделя. Или же попросту исчезали. На вопросы Отто, Кол отвечал довольно скупо. Впрочем, вопросов у Отто в голове было куда больше, чем он задавал.
- Ладно, привал, - сказал Кол, когда солнце оказалось в зените. Странное, надо сказать, было солнце. И природа… и вообще все тут было странное. Но Отто особо не стал расспрашивать об этом. Придет время – он сам об этом узнает. Тем не менее, на привале Кол немного разговорился. По крайней мере, он отвечал даже на некоторые вопросы, которые Отто так и не озвучил.
После привала они шли еще очень долго. Только вот солнце почему-то не садилось. Местность вокруг была пустынная, в плане живности. Хотя нет-нет, откуда-то кто-то выл. В такие моменты, Отто начинал озираться по сторонам. Когда впереди замаячила кучка непонятных строений, бывших раньше не то складами, не то свинофермами, Кол остановился:
- Все, дальше я не пойду. Сам дойдешь. Тебе – туда, - Кол кивнул на кучку строений. – И на, пригодится.
Он дал Отто пригоршню гаек и пошел в совсем другую сторону, так и не попрощавшись. Видать, традиция, решил Отто и пошел вперед. Надо ли говорить, что хотя по прямой тут было метров двести, Отто пришлось делать большой крюк, ибо аномалии и просто места, в которые идти, почему-то, страшно не хотелось. О чем-то такой и говорил Кол. Когда гайки кончились, он стал набирать гальку. В конце-концов, он добрался до места. Надо ли говорить, что весь местный контингент состоял, главным образом, из матерых уркаганов, которые страшно обрадовались, едва увидев прохожего человека. А как услышали, что он от Щуплого, чуть в штаны не наделали от бури эмоций. Тем не менее, обрез у него отобрали, как и все, что нашли в карманах. Кроме КПК, который очень удачно затерялся во внутреннем кармане куртки.
- Мне пасаны сказали, шо ты от Щуплого, да? И как там этот петух поживает? Номально? – пахан, к которому Отто привели, являлся носителем клички Кэцэ. Почему, Отто спрашивать не стал. И вообще положение дел нравилось ему все меньше и меньше.
- О, номальная тема, - Кэцэ начал рыться в рюкзаке. – Пасаны, суньте пока этого фраера в карцер, потом решу, шо с ним делать.
Ствол, прижатый к спине, лучше всяких слов сказал Отто, что лучше бы подчиниться. Карцером оказалась старая трансформаторная будка, из которой вынесли все, что только можно. То есть, абсолютно все. Оказавшись в одиночестве, Отто полез за КПК. Как ни странно, связь была, хотя он ожидал обратного. А вот нажатие кнопки с зеленым телефончиком, вызвало отнюдь не Щуплого.
Взрыв раздался так внезапно и был такой силы, что Отто присел и временно оглох. Когда слух к нему начал возвращаться, он услышал стрельбу. Да и та, вскоре, стихла. Отто встал, напряженно вслушиваясь. Но ничего. Он прождал довольно долго, даже успел вздремнуть, прежде чем самодельная дощатая дверь ни открылась. В проходе оказался Кол.
- Я уж думал, тебя на клочки разорвало. А ты вона как. Выходи давай.
Во дворе фермы, на территории которой, собственно, и происходила вся эта каша, стояло еще пять человек. Все, как один, в черных кожаных плащах и в масках. Оружие только было у всех разное.
- Готов поспорить, у тебя масса вопросов ко мне, - сказал Кол. – Но на них я тебе не отвечу. Скажу так: меньше знаешь – крепче спишь. И имеешь шанс проснуться.
Он внимательно посмотрел на Отто.
- Ты, Урманин, сейчас гол, как сокол, так что обыщи этих, - он кивнул на трупы, лежащие на краю фермы. - Что найдешь – твое. И вот еще что: попытайся, пока, на дно залечь. Я бы тебе посоветовал на Кордон пойти. Там ты среди таких же желторотых быстро из виду исчезнешь.
- Как мне до туда добраться?
- Идти вдоль этой дороги. Не «по», а «вдоль». В лес не ходи, обойди стороной, пока снова до дороги не доберешься. А там дальше прямо до развилки, а потом налево. И не щелкай клювом.
- Понял, спасибо.
- Потом сочтемся.
Отто обыскал трупы убитых бандитов. Поначалу ему казалось это немного неправильным, но здравый смысл победил. Зона – это парк смертельных аттракционов. И чтобы в этом парке выжить, нужно пользоваться всем, чем только можно. Потом он последовал совету Кола – пошел на Кордон. Пару раз за этот переход он чуть коньки не отбросил. В первом случае, - в прямом смысле: едва не шагнул в «трамплин». Во втором – фигурально: стая слепых псов решила пообедать. Вот уж тут-то и пригодились навыки, некогда приобретенные в Чечне. Все это время он не спал и почти что не ел, поэтому к деревне новичков он пришел шатаясь и больше напоминал зомби, чем человека. Повезло ему, что не шлепнули – сам шлепнулся. В смысле, упал, не дойдя до домов пару метров. Очнулся он уже в подвальчике одного из домов, на старом матрасе.
Но это было страшно давно. Почти пять лет назад. Но Урман помнил, хорошо помнил. Он сидел у небольшого костерка на окраине Зоны, неторопливо, с наслаждением курил, и время от времени прикладывался к кружке с чаем. Было утро. Хорошее зимнее утро. Из-за низких туч выглянуло солнце. Лишь на миг оно осветило лицо сталкера, коснувшись его лучом и сразу же скрылось за тучами. Зона поздоровалась с ним. А он поздоровался с Зоной, оставив, в придачу, подношение в виде галеты. Чрезмерным суеверием он никогда не страдал, но вот традициям следовал. Традиции на пустом месте не возникают, - говаривал он в баре особо упрямым новичкам. Хотя их он никогда с собой не брал – слишком много хлопот.
Через блок-пост он прошел относительно спокойно. Документы при нем, подтверждающие его принадлежность к ученому сообществу, были в порядке. А вот сами вояки сильно нервничали.
- Что слышно? – как бы между делом, осведомился Урман. Лейтенант, проверявший его документы, был с ним уже знаком – Урманин регулярно проходил через его пост и в его смену.
- Фанатики шалят, - отвечал лейтенант. - Да мутанты тоже неспокойные. Неспокойнее обычного. А еще тут этот холод.
- Да не просто холод – мороз! – Урман улыбнулся.
- Документы в порядке, проходите, товарищ ученый, - лейтенант кисло улыбнулся в ответ, но как-то кисло. Еще бы: высшие чины совсем озверели, проверка рушиться за проверкой. А страдает кто? Младшие офицеры да, вон, солдаты. Только Урмана это не касалось. Его походы были вполне легальными. И хотя основной состав научных экспедиций, в свете последних событий, покинул пределы Зоны, младшие сотрудники НИИЧАЗа все равно отправлялись туда. Однако сегодня Урман пошел не по заданию, а так, на промысел. А заодно посмотреть поведение аномалий в такие лютые холода.
8. Я подтверждаю, что прочел правила и согласен с ними.
Анкета Урмана/Анкета Гнома
КПК Урмана/КПК Гнома
___________________________________________________
Они пришли как лавина, как черный поток
Они нас просто смели и втоптали нас в грязь
Все наши стяги и вымпелы вбиты в песок
Они разрушили все, они убили всех нас...
И можно тихо сползти по горелой стерне
И у реки, срезав лодку, пытаться бежать
И быть единственным выжившим в этой войне
Но я плюю им в лицо, я говорю себе: "Встать!"
Сергей Калугин(с)
Сообщение отредактировал Урман - Пятница, 24.02.2017, 17:39 |
| |
|
