Уютом в узкой, пропахшей плесенью и сыростью комнатушке, куда меня привёл мутант, как говорится, даже не пахло. Пошарпанную, гнилую дверь, открывшую вид на убогое помещение, сразу захотелось закрыть, приставить что-нибудь тяжёлое, типа шкафа, который я видел в коридоре, пока шёл сюда… и не открывать. И забыть, что здесь был.
Конечно, я сразу же почувствовал себя какой-то городской девушкой, которую притащили в деревенский сарай, более похожий на хлев, и предлагают здесь переночевать. А ещё если учесть, что сия «гостиница» оплачивается редкими посетителями, как мне сказал по дороге сюда Изя, то для меня вообще это казалось кошмарно. Мне по-еврейски жалко отдавать хоть какую-то сумму денег за это корявое, серое обиталище, хотя я, помнится, ночевал в условиях похуже, когда проходил учебку под Ленинградской областью… Да, я знаю, что такое «ночевать среди свиней». Знаю я эти «условия хуже некуда». Когда ты спишь под тонким покрывалом на холодной земле, обдуваемый всеми не самыми приятными ветрами. Но за них не отдаётся никакое количество финансов!
Так или иначе, излом ушёл, оставив недовольного меня стоящим на пороге.
Готов поклясться, что мутант, который шелестел уже где-то на середине тускло освещённого коридора, сказал что-то острое в мою сторону. Что-то типа «таки давай ночуй и не зажимай деньги»…
Я вошёл в помещение, закрыв за собой дверь, и сразу посмотрел наверх, дабы нигде никто не ползал. Не то, чтобы мне было страшно… Да мне было очень страшно. Я очень напрягался, особенно в местах, где ползали кучи маленьких насекомых. Пусть даже безобидных, но ооочень мерзких.
Вопреки моим сомнениям, на потолке не ползало и даже не сидело ни одного паука, что в таких заброшенных местах просто редкость. Конечно, если местный Изя их активно не подъедает, таким образом, очищая сие святое место от насекомых.
Выделенное мне помещение было похоже на мотель, оценка которому… минус одна звезда. В квадрате. Прямо напротив, меня встретило уныло заколоченное листом фанеры окно. В углу комнаты, справа от меня, примостилась деревянная кровать, опасно накренившаяся вперёд. А стена возле неё… Мамочки. Покрылась серо-белым пухом какой-то дряни, под названием, вроде, плесень, выбившаяся из-под треснувшего по всем швам слоя штукатурки. И вонь в комнате, я был уверен на сто процентов, стояла от неё. Огромное, разросшееся пятно белой плесени, шло практически по всей правой стене, и плавно переходило в плесень зеленоватую и чёрную, дышать которой строго не рекомендовалось. Для своей же дальнейшей жизнедеятельности. Ну вот нафиг мне сейчас на стенке не сдался такой «травяной садик»
Напротив кровати, уже слева от моего застывшего в проходе тела, располагался небольшой деревянный столик, а рядом – такой же деревянный стул, спинка и седушка которого, были обиты выцветшим красным сукном. А посредине комнаты стоял деревянный, ничем не примечательный табурет, который я аккуратно обошёл по скрипучему деревянному полу, который, слава Зоне, не проваливался под ногами, прямиком на первый этаж, к странному Платону и мутанту, наверняка безвозмездно пожирающему мой ИРП…
Обошёл я табурет лишь для того, чтобы пройти к деревянному столику, на котором стояла дающая очень тусклый свет лампадка. Повернув скрипучий и очень древний поршень, я понял, что свет стал мало того, что ярче, но и деталей стало больше. Например, до этого я и не догадывался, что прямо над моей кроватью, на грязно-белом потолке, находилось жёлтого цвета пятно, да ещё с которого активно капало. Видимо, дырявая крыша, не защищала часть моей комнаты. В которую меня подселили не просто так – здание, как объяснял мне Изя, пустовало, и кроме нас троих не было больше никого. И комнат свободных было ещё как минимум шесть. А меня подселили в ту, которая протекает и больше подходит для рассказывания страшилок по ночам… «А кому я тут что рассказывать буду? - Я с сомнением сел на скрипнувшую кровать, с грустью посмотрев на заколоченное окно. – Если только вон тому безобразию за моей спиной…
Рюкзак был брошен на стульчик возле стола, «Сайга» примостилась там же. «Не падать!» – пригрозил я своему оружию, и снова сел на кровать, разминая затёкшие ноги.
Где-то, сквозь тонкие стены, через одну-две комнаты от меня, слышались тихие голоса – Ланки и Жнеца. Конечно, был вариант не только подслушать, но и нагло подсмотреть, но мне было настолько лень, что я даже с кровати не стал вставать, чтобы достать и поесть.
Уже начав дремать, я осознал, что мой разум снова находится в опасности, а я тут уже не один. Что такое находиться «не одному» в маленькой комнатке с потусторонними силами?
Открыв глаза, и, скосив их влево, так и не поднимая телеса с кровати, я вздрогнул и сон как рукой сняло.
В углу, перед кроватью, стояла высокая фигура в чёрном балахоне и чёрных гоглах, в которых отражался свет от лампадки на столике. Знакомый персонаж уже внушал мне какое-никакое доверие и не претендовал на то, чтобы от него в панике мелом чертили на полу меловой круг. И библейские постулаты читали, ага.
Чёрный Сталкер, казалось, улыбнулся под респиратором, хотя этого было и не видно, и, подтянув к себе табурет, уселся на него, слегка «моргнув» в пространстве. По его фигуре, облачённой в чёрный, сюрреалистичный плащ, прошлась полоска «шума», как тогда, в первый раз. Ещё пара таких же помех, и я чётко увидел, как он сел. Но шаткий предмет мебели даже не скрипнул под его весом. Будто бы невесомый бестелесный дух, ей-Богу…
Чёрные окуляры Шухова смотрели прямо на меня, и, одновременно сквозь. В руке у него я только сейчас заметил небольшой, золотистый шарик, который вертелся сам по себе вокруг его руки, затянутой в чёрную перчатку. «Артефакт» отдавал золотистым светом и был завораживающе прекрасен. И не только потому, что вращался сам – артефактов я повидал за свою жизнь в Зоне предостаточно, но в этом было что-то… притягивающее, не дающее отвести взгляд…
- Ну здравствуй, – Молвил Чёрный Сталкер, заставляя отвести взгляд от артефакта и посмотреть ему в глаза, которые надёжно скрывали от реального мира чёрные, как смоль, окуляры. – - Наша последняя встреча - да что уж там, первая - была довольно некрасиво сделана. Ты молчал, в то время как я говорил. Я тебя не затыкал, как ты уже решил про себя думать. Ты сам так себе внушил, по правде говоря. Но пока я не начну свою историю, я отвечу на вопросы, которые тебя мучают… – После этих слов, я заметно оживился, но Шухов приподнял руку в останавливающем жесте. – Но не торопись, не больше пяти. Если ты все понял, то… Начинай.
Я не мог поверить, что до этих слов, у меня в голове вертелось тысяча вопросов. А сейчас, когда мне предоставлена возможность говорить, вопросы исчезли сами собой, уступая место бурной фантазии, утверждающей, что Сталкер – лишь плод моего нездорового воображения. Быть может я сейчас луже у Саркофага в куче собственных испражнений, ем свои экскременты в бессознательном состоянии, а контролёр, стоящий неподалёку, внушает мне, что я ещё живу полноценной жизнью… Не. Бредово немного получается. А может, сам Монолит?.. Не, я туда ещё не дошёл даже.
Доберусь ли я до дома? Сколько я проживу? Почему я вообще ещё жив при таком поганеньком образе жизни? Почему у меня секса не было три года? Почему я такой тупой? Почему меня поселили именно в этот номер? Почему ты не исполняешь желания?!.. Все эти вопросы сами рождались в моей голове, и их, если разобраться, было на десятка три больше пяти. Но нельзя же завалить Диму Шухов вопросами столь необдуманными, что самому страшно. Надо думать…
- Как ты связан с пропажей Шуха? – Внезапно для себя спросил я. – Того, которого я ищу…Жив ли он?
Я внимательно посмотрел на неподвижно сидящую фигуру Чёрного Сталкера, и понимал, что это уже задал два вопроса.

После его ответа, в комнате повисла гробовая тишина. Изредка потрескивавшая лампадка, да странный поблёскивающий золотой шар – всё, то отвлекало меня от того, чтобы не уйти в себя. Даже присутствия Легенды Зоны не хватало на то, чтобы я не послал его куда подальше. Поверить не могу, что исчезновение Антона – дело рук Чёрного Сталкера с его «коллегами». Зачем им вообще понадобился именно он? По Зоне бродят и ждут смерти сотни других сталкеров!
- Зачем вам понадобился именно он? – Стараясь оставаться спокойным, огласил свою последнюю мысль я. – Что мне нужно делать чтобы… чтобы отыскать его?
В мыслях вертелись разнообразные витиеватые угрозы и обзывательства, но высказывать их вслух я считал неразумным.
Да и зачем это делать, если тебе позволили позадавать вопросы, в весьма спокойной, можно сказать, спокойной обстановке?..
Меня интересовало лишь одно – скажет ли Шухов чёткий план того, что мне надо делать, или снова будет говорить загадками? Ведь если я чего-то не пойму… Могу погибнуть. И погибнет Антон, если он ещё и вправду жив, а Чёрный Сталкер не манипулирует мной, желая сотворить нечто плохое чужими руками… Но это маловероятно, ведь у Димы Шухова сил было по всякому больше, чем у меня, вряд ли ему нужны какие-то человеческие посредники…

Я сидел уставившись на изменивший цвет маленький шарик в руках у Чёрного Сталкера. Поначалу, он просто потух, и я, даже подумал, что исчез, но вот, спустя секунды, он вновь появился, отливая синевато-алым цветом… Что же это был за «артефакт» такой? Я немного вздрогнул, когда шарик объявился вновь, и, в это время, Шухов начал отвечать.
- Здесь уже чёткие два вопроса… – Отчётливо проговорил он, и в его голосе послышались лёгкие нотки разочарования. – Поэтому, не обессудь.
Затем, он поднял голову, и посмотрел на стоящую на столике лампадку. И та начала давать заметно больше света, озаряя комнатушку. Это было похоже на первую встречу в катакомбах под ЛЭПами, когда Дима включил битые лампы… Не может эта лампадка с огарком свечи, давать столько уж света… Это уже нереально.
Сталкер снова взглянул на меня. Окуляры его заблестели ещё больше, шарик в руке ускорил темп своего движения вокруг руки Легенды Зоны.
- Мне он был нужен, – молвил он, отвечая, видимо, на мой первый вопрос. – Скажу так… Нужен очень сильно. И связано это даже не с тем, что он мой однофамилец, он… Нет. – Дима внезапно умолк, затем отвернул голову в сторону лампадки, всего мгновение, и по его фигуре вновь прошла рябь. А Шухов уже смотрел на меня. - Я не скажу ничего более. Это часть загадки, которую тебе нужно решить. Важная часть. А чтобы ты не расстраивался из-за того, что твой вопрос остался почти не отвеченным, то после разговора я отдам тебе вот этот шарик…
С этими словами, Чёрный Сталкер взял артефакт в руку, и он начал наливаться фиолетовым.
Я молчал и с тоской осознавал, что Легенда Зоны так и не ответила на мой вопрос. Не ответила, и собирается подарить мне вот эту бесполезную ерунду, которая, безусловно, выглядит красиво, но… Как она связана с Антоном? Что мне надо с ней делать? Быть может, это современное подобие «Клубка Ариадны»? Мне просто кинут артефакт на землю, и он сам начнёт вести меня по полям-по долам? Или эта штука связана с моим другом напрямую?.. Цвет изменяется в зависимости от его здоровья?..
- А насчёт твоих действий… – Вновь заговорил Шухов, отвлекая меня от размышлений. – Тебе нужно его искать. - Сказал, и на табуретке качнулся, будто сейчас мне открыл то, чего я не знал. И пялится на меня своими чёрными окулярами… Буравит взглядом. – Искать, как ничего раньше не искал. Благо Зона не такая большая, как тебе кажется… Всё связано. А учитывая, что я буду давать тебе подсказки, найдёшь ты его довольно скоро… Однако, – Легенда Зоны привлекла моё рассеянное внимание движением руки, будто сейчас он мне снова поведает что-то, чего я не могу знать. – В этой игре участвую не только я. Поэтому я буду помогать по мере моих сил и необходимости. А сил, – Сталкер усмехнулся. – У меня много.
В комнате, озаряемой довольно ярким светом лампадки, повисла тишина. Я сейчас осознавал, что Чёрный Сталкер ещё умеет читать мысли. Так как мне показалось, что последняя фраза про силы была небольшой отсылкой к моим последним размышлениям о том, хватит ли у него сил сделать всё своими руками… Ага. Ответил, мол, хватит. Не сомневайся.
Я понял, что сейчас пришло моё время задавать вопросы. И их у меня осталось всего два.
За дверью, по коридору, кто-то тихо прошелестел, а затем, в комнате за стенкой что-то громыхнуло. И всё стихло.
Шухов проводил движение по коридору долгим взглядом, затем взглянул на меня. Ждал, типа, ага. Наконец, я решился.
- Что это за шарик, и как он мне поможет найти Антона? – Кивая в сторону вещицы, спросил я, а сам подумал: «Ага. ‘’Шарик’’, значит. Щас тебе Легенда Зоны устроит, твою мать, за шарик»… Это для неё он просто ‘’шарик’’, а для тебя… быть может могущественный артефакт. А может просто презент, чтобы я действительно не расстраивался…
Не сомневаясь, следом я задал последний вопрос:
- Что будут за подсказки, которые ты будешь давать? Они будут так же оформлены в виде загадок? Если да, то я… то я даже не смогу понять их. Что будет, если я их пропущу?
Если бы я силой не остановил бы себя. То сейчас засыпал Шухова вопросами, которых у меня накопилось из его последних «ответов» предостаточно. Но я, всё-таки послушаюсь привил его «игры». Пять вопросов, так пять вопросов. Не убил меня сразу – ну и хорошо. Я лучше постараюсь принять это как игру больших умов, где я – всего лишь жалкая пешка. Ну а вдруг у меня есть шанс в «повышении» от пешки до ферзя? Хех…
Я не могу объяснить резкую перемену своего настроя к Чёрному Сталкеру и к ситуации в целом. Жадность? Потенциальная награда, и далеко не только в виде найденного друга? А как же ограничения в материальных и духовных ценностях? Или всё это стало неважно?..
Внезапно я почувствовал, что я сам себя затапливаю вопросами, пока Дима терпеливо сидит и ждёт, пока я, наконец, обращу на него внимание.
В коридоре послышались тихие шаги в сторону лестницы. Видимо, либо Ланка, либо Жнец-таки решились выйти из комнаты, дабы подышать свежим воздухом.

От сосредоточенного утупливания в звуки и шорохи за дверью, меня отвлёк «артефакт», который, внезапно, начал быстро вращаться вокруг руки Чёрного Сталкера. Цвет его поменялся на кроваво-красный, и можно было представить на мгновение, что его реальной физической оболочке страшно больно в этот момент. Я поднял глаза на Чёрного Сталкера, но его взгляд не выражал ничего, кроме спокойствия и безмятежности. Хотя, как мне показалось, я уловил в его виде… Грусть? Что же это за ощущение потерянности от своей «всемогущей» жизни, которая сейчас пожирала Легенду Зоны изнутри?..
- Что это за шарик? – Спросил, вдруг, он, ни к кому конкретно не обращаясь – чёрные окуляры гоглов, с секунду смотрели в стену напротив, затем, он медленно опустил голову и взглянул на артефакт, заметно сбавивший скорость и снова сменивший цвет свечения на тускло-зелёный. – Это душа… Нет, не артефакт «Душа», это душа… Одного моего друга. Того, кто вместе с остальными замуровал меня в Саркофаге. Готов поспорить, ты уже слышал эту историю. А вот о том, что стало с моими друзьями, ты точно не знаешь… – Я был уверен – Шухов сейчас улыбался. Помедлив, он продолжил: - Печальная расплата, скажу тебе. Но этому повезло больше всех. На него теперь возложена серьёзная миссия – помочь тебе найти друга. Он не умеет общаться, кроме как цветом. Но ты сможешь спрашивать его, а он отвечать. В меру своих способностей и знаний…
После его слов, я заметил, как цвет шара изменился с зеленоватого, на тусклый белый. Кажется, артефакту было… Грустно? Или мне не стоит называть душу друга Легенды Зоны «артефактом»…
Конечно, печальную историю о замурованном в Саркофаге Диме Шухове, знали абсолютно все. Мол, его жадные друзья завалили проходы, оставив несчастного у Монолита. И в тот самый момент в зале появилось яркое свечение, но Диминым «друзьям» удалось, кажется, сбежать – ведь кто-то умудрился вынести историю в люди. Да, точно – это был полусумасшедший сталкер… Не помню, как его звали. Он от самой станции дошёл до бара, ввалившись внутрь и разнося на себе десятки рентген радиации. Сумасшедший был пьян и рассказал случившуюся с ним историю… А дальше пошло наложение на оригинал новых, доселе «никому не известных» фактов и сама история потеряла своё начало и актуальность.
Однако, в мысли я погрузился чуток рановато – Чёрный Сталкер ещё не закончил.
Вытянув ноги в длинном плаще, по его фигуре вновь пробежались «помехи».
- Ну а подсказки… Здесь было больше, чем один вопрос. Я отвечу на один, но, по сути, в нём будут ответы на все… Подсказки будут даны в виде моих рассказов и примечаний, как тогда, в катакомбах… – «Душа» неизвестного друга Легенды, медленно крутившаяся по его руке, сменила цвет на оранжевый. Теперь из угла, где сидел Сталкер, исходило неяркое, золотистое свечение. - Подсказки будут направлять тебя. Это всё, что я могу сказать о них… Ну а теперь… – Шухов посмотрел на меня. – Моя очередь.
И он, не дав мне толком задуматься, начал свой рассказ, о своём конце в Зоне…

Я молчал, да и Черный Сталкер тоже. Казалось, он погрузился в свои тёмные воспоминания, и я попросту не смел отрывать его. «Друзья» сталкера оказались не так уж дружны и обходительны со своим бывшем товарищем, который, как им казалось на тот момент, завёл их в ловушку. Сколько они блуждали по тёмным лабиринтам станции? Три дня. Наверное, я бы тоже обозлился. Когда уже попросту не хватает терпения, припасов… Когда глотку сушит от жажды, но воду надо экономить, когда каждый шаг отдаётся эхом в твоих ушах, а впереди лишь чёрный зёв коридора, освещаемый лишь лучом тусклого, садящегося фонаря… Это страшно. А страх – главный союзник нарастающий злобы.
Я был в такой ситуации… Знаю, каково это, когда путь к желаемой цели затягивается… Или что-то идёт не так.
Это было давно, почти два года назад. Мы тогда устроили поход в пещеры под Выборгом. Тогда, нашу группу куда-то завёл Шух, и не смог вывести – мы попросту заблудились. Его хотел убить и четвертовать каждый из девяти человек. Они считали, что «опытный проводник» подставил их. Несколько ссор на привале, едва не доведших до драки, и группа распалась – половина осталась с Шухом, а вторая, несмотря на все его протесты, ушла в сама под тёмные своды пещеры.
Первую группу Шух успешно вывел. А вторая – банально бесследно исчезла.
Диму Шухова его друзья замуровали в бетоне, рядом со стеной Саркофага. Много, очень много времени прошло до того момента, когда Зона, наконец, позволила ему умереть… Я не сравниваю ни Шуха, ни Чёрного Сталкера – совершенно разные ситуации, другие люди, до смерти напуганные реальной опасностью, которую таили в себе чёрные коридоры станции. Но просто ассоциации… Они напомнили мне об Антоне…
- … И теперь я тот, кого знают все… – Послышался голос, будто издалека. – Чёрный Сталкер, счастье и беда путника, его палач, судья и спаситель… Его надежда и смерть.
Дима только что ведь говорил это… Эти слова просто эхом всплыли в моей голове. Как напоминание?..
- Ещё один вопрос, – Раздался вдруг строгий голос. Тот самый голос, которым Он говорил вначале нашей встречи в катакомбах… Глухой, безэмоциональный… - И я ухожу.
Я не знал, что спросить. Все мысли улетучились то ли от «увиденного» в голове, после рассказа Шухова, то ли просто от усталости. Даже если осознавать то, что от грамотности моих вопросов зависит жизнь моя, и Антона…
- Если я выполню всё, как ты пожелаешь, ты отпустишь Антона? Он сможет снова вернуться на Большую Землю?
Не знаю, почему именно так я решил потратить последний вопрос. Ведь я мог спросить всё, что угодно. Мог узнать о возможных богатствах, но спросил о друге, который по собственной глупости уехал в Зону…

– Да, я отпущу его без вопросов. Отпущу также, как и тебя, – Кивнув, Чёрный Сталкер поднялся с табуретки – видимо, с него на сегодня было хватит болтовни с простыми смертными и сейчас он вернётся к себе… Куда? В параллельный мир? Или где живут Легенды Зоны?..
Одновременно с его «уходом», свет лампадки начал равномерно меркнуть, возвращая комнату в мягкие объятия полумрака. Я, кстати, только сейчас начал замечать, что мой нос больше не чувствует отвратительного запаха сырости и плесени, что царила в комнате с час назад. Или сколько там длился визит Шухова? Вдруг, стоящая ко мне спиной фигура развернулась и тихо, безразлично, проговорила: – Вы будете вольны уйти, и никто не смеет вам помешать. Но если я почувствую, что вы решили остаться... Если вам больше не хочется на Большую Землю... То вы примете правила игры навсегда. До того самого момента, как последняя капля жизни покинет ваше тело. А теперь извини. Дела есть у всех.
С этими словами, вдоволь наугрожавшаяся мне Легенда Зоны, ушла прямо в стену напротив кровати, растворяясь в ней секунд, эдак, десять. Рябь прошлась по его длинной фигуре, одна, вторая… Он, казалось, вновь остановился и, повернувшись, молвил из темноты напоследок: - Плутон может много знать о мутантах. И одного он держит при себе. Я бы, на твоём месте, поговорил с ними. Обоими.
И окончательно исчез, оставляя меня наедине со своими мыслями.
Я опрокинулся на кровать, осознавая, что артефакт Чёрный Сталкер оставил на моём столике, когда проходил в мою… в стену. Плевать. Не сейчас. На данный момент мне хотелось спать и хорошенько отдохнуть, ибо мой поход может начаться рано.
Как бы сказать Ланке и Жнецу? Тащиться с ними? Да и куда вообще идти, в какую сторону? Можно, конечно, попробовать отнести «душу» к Ланке, посмотреть, чего она сможет сделать, потому что я не знаю, какой цвет что означает.
С другой стороны, вдруг не поймёт? Договорится со своим напарником, чтобы в один прекрасный выстрелить мне в спину, когда мы выйдем из «Лавки Плутона».
На этом моменте я и прикорнул. Вернее, просто-напросто отрубился, погрузившись в красочные сны.

Мне снятся красивые сны – пейзажи с Большой земли, жителем которой я когда-то был. Когда-то. Но теперь я навсегда являюсь жителем пасмурно-серых, унылых реалий полумёртвого, ещё агонизирующего мира. Тут свои законы, свои порядки – совсем не такие, как в мире, из которого я пришёл. Убийство тут зачастую оправдано – умерщвление другого существа ставится в этих гиблых местах напротив собственной, насквозь прогнившей, душонки. Шаг в сторону, или всего одно неправильное решение – и ты просто труп, медленно гниющий в промозглой радиоактивной земле. В Зоне не существует понятия о совести, чести, морали – все эти понятия, приходящие вместе с разными людьми, очень быстро тонут в глубоких болотах собственных испражнений, изорванные на части тела этих самых «моралистов», старающихся жить по несуществующему «кодексу чести» раскиданы по всей Зоне Отчуждения, от Периметра, до самой станции.
Жадность – основная часть характера, губящая многих сталкеров. Взять как можно больше, отхватить свой огромный кусок от аномального торта, коим является сама Зона. Нарвать запретных плодов и быть навсегда изгнанным из своего захолустного, гнилого «Эдема»…
Сколько противоречивых мыслей у меня было? Если судить по моей логике – то человек должен вести себя как моральный урод, НО, одновременно, он должен уважать те устои, привитые с детства – руку помощи всем протягивать, не завидовать, не красть. Разве что убийство полностью оправдано, ведь решающий выстрел может спасти шкуру человека. Ведь, что важнее всего для него? Он сам. Его жизнь, его безопасность. Даже если он пойдёт по Зоне с товарищем, то при появлении опасности, которая может угрожать жизни, то вышеуказанный персонаж просто испугается и убежит, решив, что будет лучше подставить своего товарища под пулю, или под клыкастую пасть мутанта. Ведь где-то внутри него, пронзительно орёт маленькая девочка – чувство самосохранения. Да и плевать, что этот человек твой друг, брат – неважно. Он поможет тебе спастись от смерти. Но Зона мстительна. Обязательно найдёт предателя, рано или поздно – такие долго не живут…
Ах, этот опасный, но справедливый Эдем! Твои плоды великолепны, даже если приносят с собой смертельный яд, который, внедряясь в организм, выжигает его изнутри. Пусть Эдем наполнен далеко не безопасными животными, а страшными, изуродованными мутантами. Пусть каждый шаг человека может стать последним, пусть каждый вздох может оборваться в считанные секунды, пусть!.. Пусть.
Это ведь мой Рай.



Я осознал, что проснулся, когда, наконец, из головы вылетели глупые мысли и слова, которые, как мне казалось, копились в моей черепной коробке с момента моего прибытия в Зону Отчуждения. Воспользовавшись физической усталостью моего организма, пребывавшего в состоянии сна, весь этот накопившийся бред решил вырваться на волю, конечно же, в виде наполненного «яркими» и «великолепными» картинками.
Лёжа на кровати, с закрытыми глазами, я понял ещё одну вещь: у меня до боли затекли поясница, спина и шея. Возможно потому, что я так и не расположился более удобно, поэтому, после посещения Чёрного Сталкера, просто уснул, облокотившись на проржавевшую металлическую спинку кровати.
Вспомнив про визит Легенды Зоны, я резко открыл глаза.
Лампадка ещё горела, отбрасывая тусклый свет на жёлтые стены, покрытые пожухлыми, местами отклеившимися обоями; а на столе, рядом с источником света, покоился небольшой «презент», оставленный для меня.
Еле-еле встав с кровати, шипя от боли, я, на негнущихся ногах, отправился к столику, отмечая про себя, что надо бы заняться «Сайгой», стоящей, припёртой к стулу с громоздившимся на нём рюкзаком. Перебирать вещи сейчас было бессмысленно – их у меня попросту нет. Оставшиеся три пакета с ИРП, три чёрных шнура в одном небольшом витке, да паракордовая нить – пятиметровая, зелёного цвета крепкая «бечёвка», как её называли мои товарищи. С таким весом как раз было можно вилять по Зоне, не боясь даже, что бронежилет может… Бронежилет, да.
Болящая спина намекнула мне, что надо бы избавиться от SPC, в котором я так и завалился на кровать. Как непрофессионально вышло-то, а.
Стянув бронежилет, я с грохотом уронил его на дощатый пол, который, того гляди, проломится под весом моего СИБЗа.
С хрустом потянувшись, я устремил свой взор на шуховский «подарочек», оставленный мне на столике.
Небольшой, с половину ладошки размером, там лежал светящийся тускло-белым цветом шарик. Его сияние перекрывал сейчас свет от лампадки рядом, но я почему-то был уверен, что если шар захочет – он может озарить комнатушку нестерпимо ярким светом.
- Ну привет… – Пробормотал я, вспоминая слова Чёрного Сталкера насчёт этого артефакта.
Значит, сюда помещена душа его «друга», который, вместе с остальными и забетонировал будущую Легенду Зоны в одной из стен Саркофага. Но почему Дима тогда так… - нежно? – обращался с этой «душой»? Несмотря на подлое предательство. Может потому, что этот человек поступал не по своей воле? Ослушался эдаких «законов Эдема»?...
Я помотал головой, внутренне удивляясь самому себе. И откуда у меня во снах вообще появились такие мысли?.. Словно через линзу старого, советского фотоаппарата проявились они, вылезая из черноты…
- Что же мне с тобой делать? – Спросил я у «артефакта», только ради того, чтобы нарушить ход своих странных мыслей.
Шар молчал, и, казалось, не собирался снова краситься в какой-либо цвет. Неудивительно. Быть может, он заснул? Я не был уверен, что у артефактов может быть полностью статичный режим, или состояние, когда они находятся в «стазисе», когда от них ничего не добьёшься…
Внезапно, в ветхую дверь постучали. Я вздрогнул, повернувшись на источник звука.
«Позорище. Какой «опытный» военный, – подстегнул я себя. – Даже не услышал, как в совершенной тишине по коридору к тебе кто-то пришёл…
Думая, кто бы это мог быть, - ведь припереться посреди ночи (или раннего утра?) – и «разбудить» незнакомого человека, которого только что встретил, было поступком весьма смелым. Хотя, если это стучится Изя, то тогда поступок оправдан и лишён всякой смелости. Этот пришёл либо выкрасть у меня ещё один паёк, либо сказать хотя бы «спасибо».
Обойдя стоящий на полу SPC, я схватил «Сайгу» и, подойдя к двери, открыл. На пороге, беспристрастно вдупляя в мою дверь, стояла Ланка.
Её широко открытые тёмно-карие глаза внимательно смотрели на меня и, излучали не только любопытство, но и тревогу.
Я усмехнулся про себя – ещё бы! Припереться к человеку, не зная, спит он, или нет. Ещё как волноваться будешь… Повезло, что заранее проснулся.
А как она вообще узнала…
Твою мать!
Посмотрев налево, за дверной проём, я довольно сильно вздрогнул, чуть не заорав от испуга. В полумраке коридора стояла фигура Изи в своём извечном балахоне (правда только сейчас я разглядел, что это тёмно-серого цвета армейский пыльник, скрывавший его изуродованную конечность). Но то, что тут стоял «всего лишь» домашний мутант Платона, меня не сильно успокаивало.
- Ну ты как бы… Проходи. – Обратился я к девушке, слегка улыбнувшись. Лицо сразу начало покрывать краской, будто я прямо здесь предложил ей заняться чем-то непотребным. – Ну а вам чего, сударь? – Это уже к мутанту. – Понравился паёк мой, да?
Изя, растянув свою рожу в отвратительной хитрой ухмылке, высунул из-под полы пыльника здоровую конечность, и, сжав пальцы в кулак, вытянул средний, склабясь, как ненормальный.
Ах ты зараза…
Посторонившись, я пропустил девушку внутрь комнатушки и ответно показал мутанту кукиш, после чего закрыл дверь. Довольное клокотание за ней осведомило меня, что раунд, всё-таки, за ним.
- Присаживайся, что ли, – вновь обратился я к Ланке, и указал на табурет, на котором, не так давно, сидела Легенда Зоны.
Сам я сел на жалобно скрипнувшую кровать, и приступил к чистке своего личного оружия. Чисто так, для проформы, протерев его тряпочкой снаружи, я подумал, что этого всё-таки не хватит, и надо бы его разобрать. А для этого надо знать, как это разбирается, а не просто отщёлкивать деталь за деталью, чтобы потом не собрать…
Причина, почему я не посадил девушку на кровать, была ясна – места для чистки «Сайги» было нужно много, а как-никак для этого подходил выцветший плед в красно-белую клетку.
Да и чудовищно огромное пятно плесени, казалось, разъедающее стену рядом с кроватью, не очень способствовало разговору, ибо вонь рядом стояла невыносимая. Теперь, я, кажется, понимаю, почему сам Чёрный Сталкер сел поодаль, на табурет – там запах ослабевал.
Я вновь занялся «Сайгой». Просто делать вид, что я знаю, что делать. Просто разбирать со знанием дела.
Конечно, я волновался. Разговор с девушкой, один на один. Которая, пришла посреди ночи (или, всё же, раннего утра?).
Мыслей в голове крутилась масса, но ни одну нельзя было сейчас озвучить. О чём с ней говорить?
- Спасибо.. – Протянул я, выругав самого себя за заикание и волнение. – За то… что помогла. Тогда, в ангаре. Я бы сам с этими собаками не справился.
Звучало вполне искренне, но одновременно так, будто я за что-то извинялся. В принципе, да, я был виноват, подставив жизни Ланки и Жнеца опасности, ведь они могли просто уйти, пока собаки кидались на будку, где я заперся…
Меня передёрнуло от тех ощущений, что я испытывал тогда, чувствуя себя шпротой в банке. В банке, которую активно пытаются вскрыть. Этот вой, переливающийся в визг, это скрежетание зубов, когда голодные твари грызли металл. Было страшно. Не знаю, как я, минутами позже, вышел наружу с одним лишь ножом.
Я вынул массивный коробчатый магазин «Сайги-12К», внутри которого было восемь патронов двенадцатого калибра, и аккуратно отложил его на клетчатый плед.

Грустно посмотрев на магазин, лежавший на койке, я осознал, что как разбирать это чудовище дальше, не помнил. И тому виной далеко не незнание сборки-разборки оружия –как раз-таки этому меня и обучали, когда я ходил с морпехами по учениям. Ведь морской пехотинец должен знать из чего состоит любое оружие, будто то ружьё, пистолет, или даже нож разведчика. И разборка разнообразного оружия занимала как раз много, очень много времени, пока я не сидел в нарядах, не бегал со своим карабином по лесу или по болоту, или даже пока не ползал с ним в песке или грязи. Я отлично знал, как разбирается это подобие автомата Калашникова. Просто не здесь. Не сейчас. Прямо напротив меня, на табуретке, сидел источник этой «незнанки», и, как казалось, смотрел тьолько на меня, пытаясь в тусклом свете лампадки разглядеть, что же у меня такое с лицом, помимо ожога на левой щеке.
Вспомнив про собак, я как раз вспомнил про те чёртовы растения, оставившие на моём лице непоправимый след, и насколько огромен принесённый ущерб, я, увы (или к счастью?), пока не видел. Только лишь ощущал, когда касался ладонью, изуродованную кожу на щеке, затвердевшую, бугристую… Мне самому сейчас было отвратно, и мозг рисовал мне страшные картины, будто рубец мне шёл ровно на половину лица, он весь красный, в рытвинах и гнойниках… На деле же, всё было не так, и ожог бы примерно второй-третьей степени. Зато теперь можно смело прийти к учёным за Периметром и бить им морды, мол, почему я не знал, что их сок, словно кислота, так жжётся?..
Я как раз щёлкнул замком с возвратной пружиной, чтобы оттянуть крышку ствольной коробки, когда Ланка снова заговорила:
- А, забудь. Я не сама к тебе пришла. Меня пнул кто-то, представляешь?
Тут настал мой черёд обратить на неё пристальный взгляд, полный сомнения вперемешку с удивлением.
Но девушка, видно осознав, что сморозила, поспешно добавила:
- Ну, мне так показалось, что меня кто-то пихнул… Чуть с вагона не слетела, носом в землю.
Я заметил, как её взгляд остановился на «презенте» Шухова, который, лёжа на столе, начинал менять цвет, видимо Колобок – так я назвал про себя этот странный предмет – понял, что на него обратили, наконец, внимания. И не какой-нибудь там захудалый сталкер, а весьма привлекательная девушка.
А Ланку действительно сложно было назвать как-то противоположно: всё те же длинные, скрученные в косу волосы, достающие практически до пояса, и большие глаза, которые уже излучали уверенность и какое-то желание. Комбинезон «Сева», забрало которого было снято, изящно сидел на её фигуре, подчёркивая, казалось, все тонкости и грани, обтягивая хрупкое тело. Небольшого размера берцы смотрелись вполне себе миловидно. Сейчас девушка смотрела на шар, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. И я, казалось, мог смотреть на это вечно…
За дверью послышался какой-то то ли шорох, то ли кто-то поскрёб о деревянное покрытие. Я вздрогнул, развернувшись в сторону звука, и возвратная пружина, - в компании с замком, - вытащенная мной из «Сайги», с довольным писком улетела куда-то за кровать, в сторону заколоченного окошка.
Я выругался, а Ланка, быстро соскочив с табурета, открыла дверь.
На пороге я уже ожидал увидеть Жнеца, но там опять стояло нечто в армейском пыльнике. На рожу, на этот раз, излом повязал какую-то бандану, и теперь было не видно, как этот бандит ухмыляется, глядя прямо мне в глаза.
- Привет, Изя, – весело сказала девушка, заранее пропуская мутанта в комнатушку. – Входи, посиди с нами… Ты тушёнку любишь? А консервы?..
Я явственно видел, как излом поначалу пытался смыться обратно, вниз, к Плутону, однако, услышал знакомые сова о еде, остановился. Конечно, этот гад любит тушёнку! Я уже прочитал в его чёрных, бездонных глазах упоение, что кормится он уже второй раз за ночь.
Мутант довольно завалился в комнату, где казалось, стало ещё тесней, и, торжественно протопав до окошка, уселся там, прямо на полу.
Я машинально подобрал ноги, и полностью забрался на кровать, пропуская Изю. И так там и остался – так разбирать было удобней.
Ещё с секунду царило молчание, нарушаемое мной, когда я со страшным лязгом выдирал из «сайги» затворную раму, стараясь сделать это аккуратно и не выдать волнения, особенно, перед девушкой. Сейчас мне казалось, что даже она разберёт оружие лучше меня… Да что там! Изя, работая двумя конечностями, со своими длинными, уродливыми пальцами, разберёт мою «Сайгу» на запчасти быстрее, чем я скажу это не трогать!..
Разберёт и пойдёт Платону отнесёт – у него там подобного хлама полно.
Конечно, я был немного возмущён тем, что без моего приглашения, в комнату пришёл мутант. Конечно, даму я пригласил сам, но вот его никто не приглашал. Конечно же, кроме Ланки, которая любезно собралась угощать его консервами… И я что-то не заметил ни одной банки при ней. Неужели она…
«Ах ты зараза.» – Во второй раз за последние десять минут подумал я, догадавшись, чья тушёнка из ИРП отойдёт на «праздничный стол». Осталось, только Жнеца дождаться, ага.
И конечно же, я помнил, что Чёрный Сталкер упомянул в последний момент, что надо бы переговорить и с Изей и с Плутоном. Вот только о чём? О мутантах? Или о чём-то другом, о чём-то важном, чего я не уловил? Будь проклята эта Легенда Зоны, не говорящая всё прямо! Обязательно нужно бродить вокруг да около?..
Отвлёк меня от пенаний на Сталкера излом, который, щерясь под банданой, протягивал мне мою возвратную пружину от «Сайги».
Ну дорогой, спасибо и на этом.
- Так кто тебя там пнул-пихнул? – Спросил я, обращаясь к Ланке и, возвращаясь к разговору.
Не понял я этого прикола. Чего она с поезда полетела, кто её толкнул?

- А? А, это. – Ланка вновь обратила внимание на меня, и снова положила ногу на ногу, скрестив руки на груди. – Да когда тебя собачки в угол зажали, я как раз собиралась «грибов-ягод» поискать. Уже увидела один арт, только не поняла, какой именно. Услышала, что псы кого-то гонят, но нестись, сломя голову, на выручку не спешила.
Слушая ответ девушки, которая, на мгновение, замолкла, я параллельно думал, что делать с «Сайгой» дальше. Разобрать я её разобрал, осталось теперь тряпочкой почистить… Оружейной смазки у меня не было, посему, действительно, можно было обойтись небольшим куском ткани, которую я нашёл в кармане штанов.
А Ланка-то не хотела сразу приходить. Вон, поначалу вообще она в ангаре за артефактами охотилась. В Зоне, оказывание помощи просто так – редкость. Или сейчас вот она меня попросит чего-то сделать? Я был уверен на сто процентов, что если бы мы поменялись ролями, то я бы тоже не умчался на помощь совершенно незнакомому человеку, рискуя собственной жизнью. Взял бы арт и свалил по-быстрому. Герои тут долго не живут.
- Ну и вот. Стою, слушаю, соображаю, чего делать – арт ловить, или тебя идти выручать. И тут что-то как треснет меня по шлему! А потом как спихнёт с крыши вагона! Чуть шею себе не свернула…
Последние свои слова, девушка сопровождала отчаянным жестикулированием, широкими взмахами рук показывая, как оно: упасть с крыши, едва не лишившись шейных позвонков.
Я слегка улыбнулся. Вот же смешной человек. Если у неё на тот момент был шлем от «Севы» - ударопрочное забрало, с утолщённым шейным перекрытием, которое не позволяло владельцу свернуть шею при падениях в этом «скафандре», то что бы с ней, с бедняжкой, случилось… Хотя, если падать головой вниз, то как раз-таки в этом случае, от полома шеи, не застрахован никто. А судя по её жестикуляции… так её тело и падало.
Взглянув на неё, я уловил в её глазищах лёгкое раздражение. Будто она прочитала в моих глазах чего-то не то, что ожидала.
- Ну что? – Спросила девушка, и раздражение сменилось каким-то радостным возбуждением. – Это Зона. Тут может быть ВСЁ. И вот я хочу тебя спросить – не знаешь, какого чёрта со мной такое вот случилось? Может ты особенный какой-то, что людей непонятно кто заставляет всё бросать, и нестись к тебе на помощь?
Не успел я ответить, как со стороны излома раздался сдавленный смешок, напоминающий клёкот. Этот-то чего ржёт?
- Вот, смотри, – Снова начала девушка. – Это Изя, я его знаю. Он не такой, как все, даже в среде своих. Думаю, он знает гораздо больше всех нас вместе взятых… Угостил бы ты его чем-нибудь… – Добавила через мгновение Ланка, посмотрев на меня. – Он бы и разговорился.
Криво усмехнувшись, и, поворчав, я отложил «Сайгу», и, под полный радости взгляд мутанта, выудил из открытого рюкзака упаковку ИРП.
- Вот, ещё один паёк уходит, – усмехнулся я, раздирая камуфляжную обёртку и, выуживая оттуда коробку. Обратился к Ланке: – Будешь?
Ожог на физиономии начал свербить и зудить и я был просто вынужден спросить у девушки хоть что-нибудь болеутоляющее, ловко сославшись на то, что вся моя аптечка была потрачена.
Вынув банку говядины, я осмотрел её – срок годности всего сухпая истёк аж в 2012 году, но на это было всем всегда плевать. Эти упаковки могли храниться, кажись, веками…
Говядина немедленно отправилась в цепкую здоровую руку излома, туда же отправились и две упаковки галет. Я терпеть не мог эти безвкусные картонки, поэтому старался от них побыстрее избавиться. Что хотела девушка, я понятия и не имел, и попросту всучил ей коробку, наблюдая за тем, как мутанта ковыряет банку длинными пальцами.
Он знает больше нас всех, ага. Изя даже банку открыть не может. Вон, гипертрофированные руки не позволяют ковырнуть ногтем замочек, чтобы потянуть крышечку на себя.
Хитро глянув на меня – в этот момент у меня душа ушла в пятки от этого – излом протянул мне банку обратно. Пришлось повиноваться, открыть злополучные консервы и передать обратно мутанту.

Взяв консерву из моих рук, мутант приступил к трапезе, длинными пальцами выуживая кусочки мяса и кладя их в рот. Я смотрел на него и понимал, что кому бы я это не рассказал – никто не поверит. Вряд ли кто из моих малочисленных знакомых завсегдатаев и пьянчуг в баре поверит, что я накормил говядиной излома. И остался после этого жив, ведь, как известно, мутанты редко оставляют в живых сталкеров, пустивших их к огню. Казалось бы – вот-вот начну кемарить, и тогда одним ударом гипертрофированной конечности Изя снесёт мне голову… Однако, вопреки моим опасениям, мутант заговорил. Вернее, начал выталкивать из себя отдельные звуки, издали похожие на слова. Вряд ли его глотка была создана именно для разговоров…
- Сталкер… Не простой… – Выдавил из себя излом, запуская в рот очередную партию мяса. Его пальцы были все в жире, уже перемешанном с грязью на его руках, и всё это было не совсем приятным зрелищем, но мутанта это ничуть не беспокоило. – Зона… Отмечен… Он интересен ей… Зона любит… Помогает… Не нужно злить…
Я, приподняв одну бровь, посмотрел на девушку. Но на её лице не отобразиось ни одной эмоции. Будто эти слова были слышны именно в моей голове. А может… Может, так и есть?.. Однако, излом явственно открывал рот не только для того, чтобы пережевать мясо, но и чтобы выталкивать из своей глотки ещё больший поток «информации»:
- Он злит… Не верит… – Произнёс Изя с набитым ртом, уже больше не смотря ни на кого. Глаза его смотрели куда-то в пол, прямо сквозь банку. – Так погибнет… Нужно прекратить… Прекратит… Живёт…
Последние два слова были произнесены в связке, но, поскольку мутант разговаривал, будто неосмысленными отдельными словами, я понял это мгновением позже, после того, как осознал – Изя закончил свой странный, резко начавшийся монолог.
- Понял? – Раздался голос Ланки, и я обратил внимание на неё. Девушка глядела на меня испытующе, в глазах читалась невидимая издёвка: - Не зли Зону… И не порть оружие сухой чисткой! – Вдруг резко произнесла она. Так резко, что я даже вздрогнул, понимая, что уже длительное время тру затворную раму сухой тряпкой. – Сейчас смазки принесу… Ну и обработать тебя чем-то надо же.
С этими словами девушка поднялась со скрипнувшей табуретки и покинула комнатушку, не дав мне промолвить ни слова.
Один на один с изломом.
Когда ещё кто-либо оставался с мутантом с глазу на глаз? Когда ещё кто-либо оставался после этого в живых? Как-то рассказывал мне один парень, что ночевал с кровососом. Зашёл он однажды в покинутый домик, где-то рядом со Свалкой, и устроился на ночлег. Спальный мешок расстелил, костерок развёл, да консервы на ужин приготовил. Кушает, значит. И тут видит: напротив него стена рябью покрывается, и выходит из режима невидимки кровосос. Тварь большая, метра два в высоту. Сидит, значит, на корточках, как человек, руки к огню тянет – греется, видимо. А глазками зыркает на сталкера. Ну тот обомлел, чуть в штаны не напустил, и думает, что делать. Бежать бесполезно, за оружие хвататься – мутант не поймёт, напасть может. Ну и кинул ему сталкер батон. Обычный, нарезной, недавно у местного торговца прикупленный. Кровосос, значит, его берёт, обнюхивает, щупальцами ротовыми обволакивает и ест. А сталкер смотрит, думает, что дальше делать. И тут тварь доедает, и кивает головой, мол, спасибо. Парень чуть там не умер. Кровосос встаёт, и, перебравшись в тёмный уголок, ложится спиной к огню и вроде засыпает. Минут двадцать парень сидит, не знает, что делать. Собраться надо, вещи взять, так ведь нельзя! Мутант среагировать может – вон, около выхода почти лежит, посапывает. Ну сталкер и уснул от страха, от напряжения. Последняя мысль была, говорит: «думал не проснусь». Но глаза продрал, ночь вспомнил, огляделся резво, а кровососа и след простыл. «Хоть записку бы оставил! С благодарностью...».
Излом молча смотрел на меня, натянув бандану на лицо. Наружу торчала лишь почти лысая, покрытая редкими жиденькими волосами бугристая голова, некоторые участки которой были покрыты рытвинами и гнойниками, а также чёрные, прищуренные глазки, которые уставились в мою сторону, и, казалось, смотрели прямо в душу.
Зачем Чёрный Сталкер сказал поговорить с мутантом? Он и так уже поговорил, и большую часть я не понял. Кто отмечен Зоной? Я? Или Шухов? Кому именно она благоволит?
- Ты… Отмечен!.. – Внезапно пролаял мутант, глядя на меня бездонными чёрными глазами. – Поверь… Зоне… Защитит…
После произнесённых слов, излом умолк, потеряв ко мне всякий интерес, и приступил к анализу уже опустошённой банки, которую он всё ещё держал в руке. Гипертрофированная конечность иногда вылезала у него из-под пыльника, и в полумраке это казалось жутковатым.
- Кого защитит? Зона? – Глупо переспросил я у Изи, в душе понимая, что ответа я, скорее всего, уже не дождусь.
Излом посмотрел на меня как на дурака. Жирные пальцы у него были во рту – видимо, он отчаянно облизывал их языком, в совокупности с этим, выражая всем своим видом, что кто-то из нас двоих нереальный балбес. И это тот, кто не сосёт в данный момент пальцы.
- Шууухов… – Протянул он, вынимая руку из слюнявого рта, и, вытирая её о пыльник. – Оберегать… – И снова посмотрел на меня взглядом, мол – ну ты понял, не?
Я кивнул головой. Понятно всё тут, чего он. Лучше постараться разговорить Платона. Он-то явно пояснее ответит… Хотя…
Дверь, скрипнув, открылась, и в комнате показалась девушка, державшая в руке два каких-то бутылька и бинты. Разгрузив всё это на столик, она развернулась ко мне:
- Давай, показывай, чего у тебя там.
Я послушно развернулся покалеченным лицом в сторону света, обнажая не шибко, наверное, приятное зрелище. А Ланка приступила к оказанию первой помощи.
Вылила мне на ожог немного воды – типа, промыла, и прошлась ватой. Я зашипел, изо всех сдерживая наступавшую и разворачивающуюся боль. Я ж мужик. Я мужик.
Отвлекло меня лицо девушки, находящееся очень близко от меня. Я чувствовал, будто бы, её дыхание, тепло… И заботу? Или просто ситуация потребовала немедленного вмешательства медика?
Когда она прошлась рукой по рубцу, мне стало как-то неловко, и моё лицо опять окрасил красный цвет.
- Наверное, шрам останется, – подытожила Ланка, отступая на шаг, и, словно оценивая свою работу. – Но боль должна пройти очень скоро. Не трогай грязными руками. И повязку не дёргай.
Развернувшись, она подошла к столику обратно и закрыла крышечкой небольшой сосуд, который я, поначалу, не заметил. Излом, поднялся, немного принюхавшись – видимо запах из того сосуда… Мазь, или специальная вода? Медицинские прибамбасы.
- Спасибо, – кивнув в благодарность, выдавил я, и тихо зашипел – повязка, наложенная на щёку, коснулась влажной поверхности ожога, причинив неимоверно сильную боль. Даже когда девушка касалась голой рукой, было не так больно!..
- Тут вот смазки немного, пользуйся… – Услышал я голос Ланки, когда мутант снова сел у окна. – Остаток потом занесёшь. Кстати, у тебя есть что-нибудь на продажу? С Плутоном рассчитаться. Он денег не берёт, а у меня ничего на обмен нет.
- Как в обмен? – Переспросил я, отнимая руку от повязки. – А деньги чем его не устраивают?
Вот уж дела. Вот чем старик тут промышляет – бартером. Он путникам – комнату, а они ему – всяких хлам?.. И на чём Плутон держится? Только ли на обмене? Полки его лавки буквально завалены всякими карбюраторами, движками, контейнерами для артефактов, болтами, гайками, саморезами, чемоданами, где-то россыпью лежали патроны… Похоже, старик был знатным барахольщиком, а? Да и мутанта ручного держит, на случай, если найдётся охотник, позарившийся на его «сокровища»..
- У меня три… Нет, уже две ИРП есть, паракордовая нить, нож… и всё. «Сайга» ещё конечно.
Конечно, у меня был ещё Колобок… Или просто назвать его «Васей»? Чтобы короче было.
Ну да. К чёрту – я ж не знаю, как звали шуховского друга раньше. Когда он имел руки-ноги, и не был просто бесполезным светящимся шаром.
Но Васю я продавать не собирался. Поэтому честно назвал Ланке всё, что у меня было, и то, что я мог бы отдать.
- Если лавочник берёт патронами, то я просто могу опустошить магазин «Сайги» - патроны двенадцатого калибра стоят недёшево и, по моему скромному разумению, окупают «проживание» в этой халупе.
Я поглядел на Изю. Тот осклабился – глаза сощурились, и было видно, что он улыбается. И хорошо, что на морде у него бандана, а то мои сны наполнились бы кошмарами. И в следующую ночь я бы уже перед лицом видел его довольную физию.

Как только дверь за девушкой закрылась, я откинулся на прохудившуюся подушку, прикрыв глаза, и, прислушиваясь к своему организму: виски и затылок ныли, ломило руки, ноги, а в голове пульсировал небольшой красный шар боли, раздражая все нервные окончания. Сказывался недосып.
Проблемы со сном были частой проблемой, когда я ходил в походы. Я мог выдержать около трёх дней без сна, на кофе и энергетиках. Была ещё и рейнджерская фича: ложку кофейного порошка заспать либо под язык, либо за нижнюю губу. Горьковатый вкус не давал бойцу заснуть в течение всего этого времени, пока порошок не рассосётся.
Я крепко зажмурился, помассировав пальцами виски. Сейчас моя голова была заполнена разнообразными мыслями, но среди них, среди всего этого водоворота, можно было вывести одну-единственную: надо было найти Антона, и выбираться назад, на Большую Землю… Валить из этой проклятой земли обратно, в свою жизнь…
«А ничего, что ТАМ ты никто? – Как некстати пришёл на ум вопрос. – А здесь, ты хоть чего-то значишь. Здесь ты воин, выживающий в аду… Год в Зоне, год! Здесь и дня не все выдерживают, а ты продержался намного больше! Действительно ли ты, Артём, хочешь вернуться обратно?..»
А хотел ли я?
Хотел ли я предать всё и вся, ради чего жил по ту сторону колючки, ради своего собственного сомнительно «Рая», который, рано или поздно убьёт меня.
Ведь у всех живущих тут одна дорога – смерть. Погибель, коварно поджидающая в каждом тёмном переходе, умело скрывающаяся средь ветвей, нависшая над головой с прогнившего потолка, усеянного рядами ржавых арматурин… Действительно ли я хочу прозябать здесь, с автоматом в руках, готовый жизнь свою отдать ради того, чтобы… Выжить.
«Отдать жизнь, чтобы выжить» – это и были слова Антона, сказанные мне перед его отъездом. Скорее в шутку, чем всерьёз. Это стоило воспринимать как фигуру речи, которая как некстати встала последним паззлом в мозаике моих мыслей. Я не должен никуда уходить. Мой дом и Рай тут – на радиоактивных завалах уничтоженного мира.
Я найду Шухова и вытащу его обратно.



Открыв глаза, я понял, что уже утро.
Я не знал, сколько времени точно прошло, да и заколоченное окно не давало возможности даже разглядеть погоду – но я был уверен: уже точно раннее утро. Вокруг царила всё та же тишина. Мёртвая, необъятная – я чувствовал, как сон, тёплыми руками снова забирает меня в свои объятия из этой уродливой, холодной реальности.
Встряхнувшись, я с силой протёр ладонями глаза и встал с кровати.
На то, чтобы собраться, у меня ушло пять минут от силы. Высыпав в рот растворимый кофе из ИРП, я поморщился, слегка притопнув ногами, от горького, отвратительного вкуса, от которого за версту пахло простотой и дешевизной. Конечно, я не пью лишь дорогой кофе, но вот это «чудо» из русского сухпайка было на вкус просто отвратительно.
Конечно, это и и грает мне на руку, ведь его привкус не даст мне уснуть ещё минимум часа три.
Схватив со столика светящийся белым светом шар – подарок, оставленный мне сами Чёрным Сталкером, - я вышел в пустой коридор, направляясь в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.
У одной из комнат, находящейся почти в конце коридора, стояла фигура в чёрном пыльнике, и я немного дёрнулся в сторону, вовремя осознав, что это излом. Видимо, стоит, охраняет покои Жнеца. Или Ланки.
Махнув мутанту рукой, я стал спускаться по скрипучим ступенькам, вниз, где уже горел неяркий свет, исходящий от лампочек, что освещали лавку Плутона. Ну и самого старика, неустанно стоящего за ней.
- Вы вообще спите? – Весело спросил я, подходя к стойке. Рюкзак я поставил на пол, перед собой, «Сайга» приземлилась там же.
Старик взглянул на меня поверх очков и, оторвавшись от журнала, молча покачал головой.
Разговор конечно… не клеится.
Помедлив ещё минуту, а также разглядывая всякий хлам на лавке, я снова произнёс:
- Мне вот тоже не спится… Послушайте, Платон… Плутон. А как вы вообще встретились с… Я взглядом показал наверх, где, по моим суждениям, только сейчас стоял Изя. - Прошу меня простить за такой бестактный и прямой вопрос, просто… очень интересно. Вы как-то… приручили его?