… Что есть на самом деле мир таинственной Зоны Отчуждения? Этот отравленный радиацией кусок земли, полный страшных загадок для человечества. Земля, которой самое место в священном огне. Загадок, которым лучше оставаться неразгаданными. Порою невозможно понять, где здесь реальность, а где видения; видения, которые показывает тебе сама Зона.
То, что случилось, Хиппейко никогда не поймёт. Его мозг был не способен осознать и принять подобное, однако повезло, что сталкер не поехал рассудком. На одного сумасшедшего стало бы больше.
Когда началась стрельба, он вместе с охранником в экзоскелете укрылся в бункере у Сидоровича. Массивная створка двери со скрипом захлопнулась, отделив троицу от основного места боя, где лаяли автоматные очереди и грохотали разрывы гранат.
Матерился толстяк-торговец, копошась в темноте склада – он старался вытащить на свет пушку потяжелее, на случай, если неприятель всё-таки войдёт в бункер. Сталкер в экзоскелете же привычно занял место за баррикадой из ящиков, аккурат напротив двери, и приник к стоящему на сошках пулемёту. Не удел остался только Артём.
Походив по узкому помещению убежища, сталкер быстро стал объектом нападения со стороны Сидоровича.
- Ну чего ты как гавно в проруби? – огрызнулся толстяк, резко поворачиваясь в сторону Хиппейко. Однако в тот же миг его перекошенное злобой лоснящееся лицо сменилось гримасой ужаса. – Мертвяк, Зона его побери! – заорал торговец и вскинул руку, в которой был зажат чёрный пистолет.

Выстрел Артём услышал уже на фоне непроглядной черноты, а когда открыл глаза, то долго не мог понять от чего проснулся.
Наконец понял.
Спиной сталкер лежал на чём-то мягком; над ним провисали местами дырявые доски потолка из серого, выцветшего дерева. А ещё здесь было очень, очень холодно. Конечно, тонкая плащ-палатка зеленоватого цвета кое-как защищала Артёма от холода, но её явно было недостаточно.
Наклонив голову вбок, Хиппейко увидел бревенчатую, покрытую плесенью стену дома, а также проход в сени. Пол выложен из давно прогнивших досок, от него разило сыростью и пылью.
Грудь и спина страшно болели при вдохе, и попытке приподняться, а затёкшая шея ныла и просила пока что не вертеть головой по сторонам без особой необходимости.
Судя по всему, на улице был день – со своего места Артём видел светлое, серое небо. Однако во всём остальном сталкера окружало лишь завывание ледяного ветра в окнах, да редкое карканье ворон, раздающееся снаружи. Но иногда он слышал скрип раскачивающихся деревьев и до ноздрей долетал едва уловимый запах тины.

Небо стремительно краснело. Припустившие по глубокому снегу сталкеры изрядно устали, и едва добрались до убежища, тяжело дыша и почти падая на землю. В груди стучало, лёгкие жгло от недостатка кислорода, а зубы ныли от морозного воздуха, поступающего в рот при вдохе.
В ушах начался перезвон, а голова начала болеть - особенно это чувствовал Гонец. Под конец перебежки он, обессилев, первым упал в снег, и друзьям пришлось взвалить его на себя, что усложнило задачу перехода.
Бродяги на посту пропустили ходоков внутрь, помогая дотащить провалившегося в мутную пустоту Гонца. Он бормотал что-то бессвязное и к несчастью, местных это напрягло. Поначалу троицу и вовсе не хотели пускать в убежище, но когда в небе грохнул гром - один из опытных ветеранов самолично втащил Гонца за шкварник внутрь и пропустил его друзей, заперев за ними дверь.

Спустившись в глубокую нору, Тотари с Фрейдом устроились рядом с бредившим Гонцом. Девушка моментально уснула, а Фрейд нервно кусал губы, опасливо косясь в сторону собравшихся напротив сталкеров. С самого начала что-то в общении между ними не заладилось и теперь местные бродяги с недоверием смотрели на пришедшую незнамо откуда троицу. Вся неровная стена убежища, которую занял Фрейд со своими товарищами, оказалась почти пуста, если не считать того ветерана, усевшегося на пятую точку, и, откинувшего голову к стене.

- Не за что, - ответил тот кивнув. - Аскет, - представился он вдруг, после долго молчания, когда Фрейд уже подумал, что продолжения разговора не предвидится.
- Эй, Аскет, ты чего? - вдруг позвал его блондин. - Не разговаривай с ними. Не видишь? Херня какая-то с их человеком творится! А если это вирус?
- Это Выброс, - жёстко отрезал одиночка, невзначай положив руку на автомат. - Ничего больше.
- Ага, конечно. Лопух тоже так говорил поначалу! - вклинился ещё один ходок, сидящий в компании "напротив".
- И где Лопух теперь? - кивнул блондин. - Правильно, бормотал-бормотал и с ума сошёл, захватив на тот свет ещё и Бодягу.
- Помните, какая страшная смерть у Лопуха была? - продолжил тот ходок, вытягивая ноги. - Кожа на лице язвами покрылась, потом спадать начала. А он всё говорил что-то, лоскутами её со щеки снимал, на колени себе складывал... - сталкера передёрнуло. - А мы сейчас в такой же ситуации доверяем этим трём... Ты даже их не знаешь!
- Это Выброс, - снова повторил Аскет и указал на Фрейда. - Это... Это Кондор, он со мной раньше служил на Периметре. Я ему доверяю, и плевать мне, кого он с собой тащит.
Толпа напротив загомонила.

… А Гонцу не спалось. Алексей ворочался и продолжать что-то говорить вслух. Мелкие, рубленые и нечленораздельные фразы. В голове билась мысль о НИИЧАЗе, который, по мнению сталкера, был связан с проектом «Телепорт». Алексей видел во сне бумаги, чертежи, рисунки, а также связанного с этим человека. Лысоватый, хрупкого телосложения старикашка с отсутствующим ухом, вместо которого – уродливый рубец. Левая половина лица, кажется, сгорела и покрыта жутким ожогом. Губы также тронуло лицевым дефектом и теперь левая сторона искажена в страшной, вечной ухмылке.
- Виват, сталкеры, - услышал вдруг Гонец и иллюзия пропала. Она сменилась тёмным помещением с бетонными стенами, полом и потолком. Внутри, в полумраке, около десятка человек. Большинство сидят с одной стороны, и напротив них всего четверо одиночек.
Одна из фигур, которая произнесла отпечатавшиеся в голове слова, привстала и направилась к лестнице, ведущей наверх. Катаклизм и кошмар уже закончились, но не для смелого одиночки.
Гонец от первого лица наблюдал, как грязные руки отпирают тяжёлый, металлический засов, и как хозяин конечностей едва слышно матерится. Дверь со скрежетом открывается, сталкер делает несколько шагов по глубокому снегу, вдыхает полной грудью морозный воздух… и выдыхает его последний раз в жизни.
Крупное, извилистое тело химеры напрыгивает на него (а Алексей почувствовал, словно сам подвергся нападению мутанта), валит с ног и ударом мощной, когтистой лапы лишает ходока жизни. Темнота. Боль. Слёзы. Крики. Беспорядочная автоматная стрельба.
Химера внутри убежища – ведь крышку от банки ей любезно открыли покоящиеся внутри сардины.
И вот Гонец приходит в себя. Горло саднит. Хочется пить.

Больше Фрейд со сталкерами не заговорил. Да и с «того фронта» на компанию никто больше внимания не обращал. Промычал что-то, просыпаясь, Гонец. Фыркнула уснувшая на плече дезертира Тотари, и, смущённо ойкнув, резко подняла голову, отстраняясь от сталкера – Фрейд видел, как покраснело лицо Ольги.
- После Выброса надо много воды, - заметил, кашлянув, сидевший рядом ходок, давший Фрейду кличку Кондор.
С этими словами Аскет порылся в рюкзаке и выудил оттуда советскую фляжку. Потряс немного, выясняя количество воды, и бросил дезертиру:
- Пусть попьёт, - произнёс Аскет, вставая на ноги. – Херово он Выбросы переносит. Лунатик. – сталкер хмыкнул, и, подмигнув Алексею и наёмнице, поправил лямки рюкзака. Затем, повернувшись к компании засобиравшихся ходоков, помахал им рукой:
- Ну что, виват, сталкеры.
И, ни сказав ни слова, побрёл к лестнице, пытаясь устроить на себе оружейный ремень.

- Чё творишь-то, дебил?! – заорал один из сталкеров – тот, что был в камуфляже. Он было вскинул автомат, но тут же получил по пальцам прикладом винтовки и, крепко выругавшись, отпустил оружие болтаться на ремне.
- Контролёра ищи! – вскрикнул другой, уходя на несколько шагов дальше. – Контролёр, сука такая, на мозги давит, чуешь?!
Закашлялся, суча ногами по земле, Деляга. Он пытался отползти от Зубарева как можно дальше, однако так как он упёрся спиной в покатый, сколький холм, у него это плохо получалось. Руки заскользили по мусору, затрещал спрятанный где-то детектор аномалий и…
«Трамплин» оглушительно хлопнул, обдавая Грифа мощной волной тёплого воздуха, и, едва не сбивая его с ног.
Делягу подбросило в воздух – невысоко, где-то почти на метр. Но приземлившись чуть поодаль, одиночка заорал – наверное, от перелома позвоночника и неестественно вывернутой руки, локоть которой теперь глядел куда-то вверх. Крик бывшего напарника отпечатался в мозгу Зубарева, заставив того на мгновение остановиться. Шум в голове усилился, перебивая все звуки извне, однако этот крик… Его Гриф запомнит надолго.
Тем временем «камуфляжник» попытался сделать непонятный манёвр: зашёл за спину взятому под контроль одиночке и постарался взять под контроль его руки, одновременно целя коленом тому в живот.

Тотари резво взобралась по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней – благо у самого выхода Аскет остановился, и, развернувшись, с удивлением посмотрел на догнавшую его наёмницу.
Среди собиравшихся одиночек снова пошёл ропот и недовольный гомон.
- Это чё ещё такое? – злобно спросил блондин, в недоумении рассматривая Фрейда с Гонцом. – Вы там реально ебанулись? Аскет, - обратился сталкер к одиночке, всё ещё стоящему у двери. – Открывай уже, и так душно. Пусть хоть у этого психа в башке прояснится.
Раздались нервные смешки, однако пар восемь глаз с опаской смотрели в сторону очнувшегося Гонца. Всё-таки рассказ блондина про вирус был жив в памяти каждого.