| Олег_Смирнов | Дата: Пятница, 27.09.2013, 21:31 | Сообщение # 1 |
Сообщений: 30
Репутация: 28
Награды: 0
Статус: Offline
| 1. Имя, Фамилия
Смирнов Олег, 27 лет, прозвища нет, родился в 1986 году, город Урень
2. Навыки и способности.
Навыков не приобрёл.
3. Внешность
Не часто приходилось глядеться в зеркало, ибо там на меня смотрело лицо без эмоций. Абсолютно. И интереса оно не вызывало. Однако я помню свои черты. Овальное лицо, довольно большая голова. Русые, всегда короткие волосы. Глаза большие, голубые. Усов, как и бороды, нет – всегда сбриваю, как только намечаются. Зачем? Да поди его разбери. Просто поддерживая свой внешний вид таким, каким он был лет в семнадцать. Если ли в этом смысл? Абсолютно нет. Я просто делаю это, потому что кто-то в моем мозгу посчитал это нужным. Нос небольшой, губы тонкие.
Сам высокого роста, сто восемьдесят пять сантиметров. Наверное, не для всех это настоящая высота, но всё же, большинство людей смотрят на меня снизу вверх. Веса не особо большого – килограмм восемьдесят. Самое оно, если учёным верить. Особо мускулами не отличаюсь, телосложение среднее. Пузо не выпирает – и то ладно. Хотя, пусть бы и выпирало – это у меня не вызвало неудобств. Абсолютно.
4. Характер
Что я могу рассказать про самого себя в плане характера? Наверное, он не скверный. Могу поддерживать разговор, не смущаюсь людского общества. Могу и пошутить, чаще удачно, могу и поддержать чью-то шутку смехом, вполне так кажущимся реалистичным (за долгие годы смог уже натренироваться). Поставив перед собой цель, всегда её достигаю, чтобы не казаться самому себе еще ущербнее. Не испытываю к окружающим каких-либо чувств: ни ненависти, ни радости. Поэтому всегда делаю вид, что рад всех видеть. Потому, наверно, и считаюсь душой компании. Но, глядя в зеркало, вижу, что глаза не выражают абсолютно ничего. Губы растянуться в улыбку могут, но вот зрачки будут пусты. В плане эмоций, естественно.
Единственное, в реалистичности чего я уверен на все сто процентов – это страх. Да, бояться умею. Крысы, мерзкие и поганые твари, которые пролезут везде – могут вызвать чувство страха. Очень тесное помещение – тоже. Смерть – естественно, куда же без неё. Если бы я и её не боялся – мог бы смело записывать себя в сумасшедшие. Хотя, наверное, тогда бы всё встало на свои места. А сейчас я даже никак состояние своё охарактеризовать не могу. Когда все эмоции на самом деле фальшивы, и имитируются мною для того, чтобы быть, как остальные люди. Ах да, страх. Собственно, больше-то я ничего такого и не боюсь. А, забыл. Темнота. Тоже малоприятное место для моего времяпровождения.
Проявляю ли сострадание? Есть такое дело. Является ли оно настоящим? Нет. Могу помочь людям, и то не всегда. Как говорится, когда в голову ударит. Являюсь ли доблестным? Могу ли с честью встретить опасность лицом к лицу? Не знаю. Никогда не бежал от опасности. Но и радости не высказывал. Просто это был очередной момент моей жизни. Который следует пройти. И который я проходил
5. Личное снаряжение
Рюкзак на 10 литров, в нём: бутылка воды 1.5л, провизия на двое суток (хлеб, колбаса, тушёнка), КЛМН (кружка ложка миска нож), коробок спичек, документы в водонепроницаемом пакете, вместе с деньгами. Запасное нижнее бельё и носки, шапка.
Одёт в темную ветровку, синие джинсы и старые кроссовки. Под ветровкой еще теплая кофта и чёрная футболка.
6. Биография
Я никогда не задумывался о том, как прожил свою жизнь. Не возвращался мысленно в какой-либо отрезок времени, который смог отразиться в моей памяти. Не пытался осознать совершенные ошибки, не радовался правильным действиям, которые привели к тому или иному хорошему результату. Всё это было и остаётся для меня неинтересным. Хотя сейчас, находясь в вагоне пассажирского поезда и глядя в окно, где мимо проносятся лесные массивы или, что крайне редко, населённые пункты, отчего-то полезла в голову всякая туфта. Нет, переосмыслять совершенное не захотелось. Однако, без всякого на то веления, память принялась подкидывать воображению всё, что свершилось за неполные двадцать восемь лет.
Родился я в небольшом городке, похожим больше на посёлок городского типа. И жителей там было немногим больше пятнадцати тысяч, однако гляди ж ты – городом называют. Так вот, родился-то я там, да из роддома меня родители увезли домой – в посёлок. Настоящий. Построенный вокруг железнодорожной станции, которая служит иногда местом стоянки грузовых поездов. К сожалению, из детства я помню совсем мало: может быть, память хреновая, может, нечего там запоминать было. Но факт остаётся фактом. Помню лишь, как в года три на осу наступил. Потом решил взять в руки, думал, что дохлая. Ан нет, зараза, живой оказалась. Так впервые познакомился с осами. Малоприятное знакомство, если честно. Но только оно осталось в памяти о раннем детстве. Даже печально немного.
Детский садик я успешно прогуливал. Находился он у нас в посёлке, но топать туда было далеко, да и ничего интересного в тамошнем времяпровождении я не нашел. Поэтому всё время пытался заболеть или качественно имитировал плохое самочувствие, потому оставался у бабушки. Там было в разы интереснее. Конечно, мало общения, зато вдоволь времени, чтобы заниматься чем-то интересным. Хотя… Наверное, вру. Играться с посудой, катать туда-сюда маленькие пластмассовые машинки, брать в руки палку и, представляя её автоматом, бегать по огороду – это не было таким уж интересным занятием. Обычное времяпровождение. Что же было тогда для меня интересно? Не знаю. И никогда уже не узнаю. Этот вопрос будет оставаться без ответа всё то время, пока мои мозги еще могут мыслить. Кстати, возможно, непосещение детского сада как раз и сыграло со мной довольно злую шутку, сильно повлиявшую на жизнь.
Что ж, время, детского сада прошло. Помню лишь, что всё-таки был на выпускном. Помню бутерброды с чесноком, сыром и майонезом, которые моя мама, вместе с другими матерями, готовила в маленьком деревянном здании, расположившемся рядом с самим детским садом. Однако эта еда мне удовольствие в то время не доставила. Как и сам выпускной. Да, там были разные конкурсы. Да, я во всех участвовал. Ведь на меня смотрели родители… Или, смотрела лишь мама? Ведь отец моряк, и много времени проводит в командировках, огибая на корабле чуть ли не весь земной шар. Я не помню… Это было давно и не отложилось в памяти. Просто не хотелось их огорчать… Или мне уже тогда было всё равно? И я просто делал то, что нужно, чтобы не казаться белой вороной? Да черт его знает. Помню дурацкий конкурс, где на полу валялись разные оценки. Кто какую поднимет, когда закончит играть музыка – на такую и проучится в школе. Что ж, три раза из трёх я поднимал пятёрки. И даже был запечатлён на фотоаппарат, держа в руках табличку с такой красивой цифрой, и весело улыбаясь. Хотя, был ли я в самом деле рад? Не помню.
Как ни парадоксально, но в школе я учился на пять. Не скажу, что прикладывал к этому максимум усилий. Мне было всё равно. С таким же успехом мог учиться на тройки. Но мозг в нужное время выдавал необходимую информацию или формулу, не ожидая приказа. И так все одиннадцать лет. Родители мною сильно гордились. Наверное, поэтому в последний год, когда мозг прекратил так легко давать нужную информацию, я начал прикладывать усилия к получению пятёрок. А ботаником так и не стал. Наверное, стоит об этом пожалеть. Ведь тогда бы у меня появилась хотя бы тяга к знаниям.
Жизнь вне учёбы… Что-то такое было, помню. Кажется, с пятого класса стал ходить в футбольную секцию, вместе с одноклассниками. Однако футбол мне был неинтересен. Абсолютно. Да и играть в него я так и не научился. Абсолютно. Помнится, одно время даже прикладывал силы к обучению, но нет. Никакого результата. Хотя, честно признаюсь, особо мнение о себе этим я не ухудшил. После пошёл на волейбол. Тоже приятного не было, но всё лучше, чем просиживать дома за компьютером, на который и так отводилось всё свободное время. С волейболом всё получилось лучше – научился, смог, даже на соревнования ездил. Вызывало ли это радость, ажиотаж, хоть чего-нибудь? Да черта с два. До конца одиннадцатого класса ходил на секцию, а ничего не изменилось.
Насчёт друзей… Они были, да. В классе я вполне нормально общался со всеми. С парнями дружил. Девчонок иногда дразнил, класса до шестого. Потом пути женской и мужской половины класса разошлись – девушки принялись пить и ходить в клуб на дискотеки, где была уже совсем взрослая атмосфера, а парни продолжали играть в догонялки, собачку, занимались спортом и просто гуляли без дела. Я делал всё, как и они, продолжая поддерживать дружеские отношения. Но в самом начале я был с ними неправдив: ни одна шутка не вызывала у меня настоящего смеха. Искреннего веселья. Добродушной улыбки на лице. Нет, я старательно растягивал губы, высказывая уважение к шутившему, но внутри не ощущал ничего. Часто и сам шутил, смешно для других. Для себя – всё так же пусто. Много болтал, придумывал разные темы для разговоров – в общем, зачастую был душой компании, хотя внутри абсолютно этого не желая, а словно исполняя чей-то приказ или следуя какому-то неписанному закону, принятому чисто в отношении моей личности.
Девушка… Нет, не было никакой девушки. Некоторое время мне казалось, что я три года любил одну, сильно по ней страдал и пытался добиться её расположения… Но нет. Сейчас, вспоминая это, понимаю, что она мне лишь немного понравилась, а я, словно так же продолжая действовать согласно чьему-то закону, попытался убедить всех остальных и, в том числе самого себя, что влюблен. Что испытываю это чувство, которое воспевают поэты. И которое испытывают все остальные. Естественно, с девушкой этой у нас ничего не вышло – другого варианта даже быть не может.
Помнится, позже, глядя на влюблённые пары, я испытывал зависть. Наверное. Ибо и сам не могу понять, не обманывал ли тогда себя, пытаясь выдать ложное за действительность. Ведь и любовь была мне неинтересна.
Учёба в институте заслуживает отдельного разговора, хотя не особо и длинного. Учился как все, прогуливал какие-то пары, получал двойки, ходил на секцию, писал в местную газетку. И не испытывал никаких впечатлений от всего этого. Почему же не бросился из окна, осознавая всю никчемность жизни, которая ничем не могла заинтересовать? Так даже самоубийство не вызывало никаких эмоций. Точнее, мысли о нём не трогали невидимые струны души, если она вообще существовала. Поэтому я продолжал жить. Точнее, имитировать жизненную деятельность.
Кто-нибудь замечал во мне странности? Нет, таких людей не было. Пусть я и общался со многими, но всем казался умным, воспитанным, общительным и интересным парнем. Может быть, даже считали, что у меня девушка есть, с которой мы счастливы. Хах. А мне такое в виде мечтаний даже не приходило в голову.
Закончил я учиться. Приложил достаточно усилий и получил красный диплом. Но нужен ли он был мне? Нет. Так я пытался отдать честь своим родителям. Хоть чем-то их порадовать. Хотя, кажется, многое из моих достижений вызывало у них радость, и мною они гордились. А вот я сам собой гордиться не мог. Это тоже было неинтересным. Да и, казалось, что не за что. Ибо к тому моменту я уже осознал, какой стала моя жизнь. Точнее, какой была всё это время.
Ну, допустим, очередной жизненный этап пройден. Что у меня с него осталось? Друзья, хорошие связи, красный диплом и место в одном предприятии. Долго ли я там проработал? Как вы видите, не особо. А тут, на днях, прослышал про Зону отчуждения. Ну да, читал в своё время про Чернобыльскую аварию. Хотя, её уж легче назвать Припятской, ибо городок Чернобыль там и рядом не стоял. Но уж тут я придираюсь. Не могу не сумничать даже в собственных мыслях. И, возможно, я даже сейчас не прав. Но мне это неинтересно.
Интерес вызывает лишь Зона отчуждения. Про неё проскользнули какие-то мелкие слухи в газету, однако они быстро были опровергнуты. Не знаю, правда ли там была на самом деле, однако изложенная информация осталась в голове и заставила действовать, ибо вдруг пробежала мысль, что происходящее внутри сколько-то там километровой Зоны отчуждения может расшевелить во мне хоть что-то. Даст понять, что я представляю из себя. Не скажу, что обрадовался после того, как в жизни появилось некое подобие цели. Нет. Просто принялся двигаться к ней, словно опять исполняя чей-то приказ. Предупредил родителей, не послушался их уговоров. Взял рюкзак, напихал в неё еды, столовые приборы, нож, документы. Словно к походу приготовился. Хотя, к чему же еще? Я же ничего не знаю про то место, куда направляюсь.
Туда я и ехал сейчас на поезде. Поближе к этой Зоне отчуждения. Если бы не сорвался с места, то, наверное, не задумался бы о прошедшей жизни. А была ли она интересной? Для меня – ничуть. И даже в памяти не отложились какие-либо моменты, что могли вызвать скупую, но настоящую улыбку. Жаль? Нет. Абсолютно.
7. Я подтверждаю что прочел правила и согласен с ними.
Истинно так
Сообщение отредактировал Олег_Смирнов - Суббота, 28.09.2013, 19:46 |
| |
|
