Родился Кирилл в провинции. Город Саратов, студенческий город. В неприметном районе в самой обыкновенной семье родился тихий и замкнутый мальчик, который к жизни не приспособлен был ничуть. Но с золотой головой, что проявлялось в сильных математических и аналитических способностях, а также в его страсти к воображению и прогнозированию. Сразу вскрываю секрет – уже в этом возрасте страшная болезнь невроз укоренилась в нём, разрушая и отдаляя его от реальности. И действительно, мир маленький Кирилл воспринимал очень ограниченно. Что мешало ему сосредотачиваться и концентрироваться на чём-то не сиюминутном. Воспитание было бы бессильно, если бы оно обо всём этом знало, но откуда?

Болезнь росла, рос и мальчик. Поступив в престижный лицей с техническим профилем, он не слишком изменился. По-прежнему один друг, да и тот не близкий, постоянное витание в облаках и новые победы в образовании. Уже в те времена Кирилл обнаружил в себе манипулятора, способного располагать к себе людей, когда ему это было очень нужно. Это проявлялось с учителями, девушками и родителями. Мир Кирилл не ставил не в грош, он его и не видел и не знал таким, какой тот был. Как и себя.

Да, отступление в детство необходимо, поскольку все истоки там. А дальше маховик истории набрал обороты. Не сразу, конечно.
Кирилл успешно поступил в МФТИ вместе со своим другом, который блистал умом не в сравнение масштабнее Кирилла, был победителем всего по своему профилю. Учёба шла стабильно, прерываемая суицидальными мыслями, когда случилась Зона. Кириллу было в рамках разумного на неё наплевать, но его друг был среди первых учёных, отправившихся её изучать. Через три месяца сообщение от него перестали приходить, он пропал. Это стало ударом для Кирилла, последний источник снятия внутреннего напряжения исчез. Невроз ударил в голову, и мозги пошли набекрень. Он часами учился метать ножи для концентрации (хотя тогда и слов таких толком не знал и не понимал), он начал активно заниматься наукой. И добился отправления в Зону в качестве научного сотрудника на месяц сроком. В голове было какие-то юношеские мечты о героизме.

Надежды не оправдались, ничего за месяц работы Кирилл не почерпнул, поскольку из лаборатории буквально не вылазил, дикую Зону так и не повидал иначе, чем через стекло вертолёта, доставившего его на базу. Люди были необщительны и не слишком дружелюбны, чувствовалось напряжение. Проработав своё со свежими деньгами, Кирилл полетел назад, когда судьба нанесла первый удар. Вертолёт залетел в какую-то аномалию на самом краю Зоны, где таких отродясь не было и не могло быть. Но произошло крушение, и Кирилл выжил. Один.

Ума хватило убрать от места аварии и глядеть по сторонам. Кирилл обратил внимание на аномалии, кое-где попадавшиеся ему на пути. Невероятное везение – вскоре он наткнулся на сталкерское поселение, где и остался надолго. Денег на снаряжение хватило, и местные мутанты начали уменьшаться в количестве. В то же время он расспрашивал проходящих сталкеров про его друга. Никто ничего не знал, не слышал, Кирилл начал сомневаться в разумности своей затеи с поиском.

Через пару месяцев однообразной, но активной жизни, Кирилл разговорился с опытным сталкером, шедшим на Большую землю. Сталкера назвали Ос, и он тоже ничего не слышал про друга-физика. Однако, он оказался хорошим собеседником, разделявшим странное восхищение аномалиями, которое Кирилл открыл в себе. Ос ушёл, но передал информацию о Кирилле своим друзьям, которые со временем стали наведываться в деревню, чтобы поболтать с Кириллом. Последнему казалось, что эти сталкеры так или иначе получили сомнительную репутацию. Про Оса он узнал, что сталкера подозревали в шпионстве, про Тима ходили истории, похожие на рассказы о самых зверских сатанистах, Ветер представал беспринципным наёмником, Стар так и просто магом-шаманом. Но с Кириллом они всегда находили, о чём поговорить и за что немного выпить.

Через несколько месяцев был второй удар. Около одной из неплохо сохранившихся дорог в Зоне Кирилл нашёл своего потерянного друга. Но последний не проявил большой радости при встрече. На запястье у него была знаменитая татуировка, но память была в порядке, и психика была в норме, так что Кирилл был довольно грубо послан. И это было неприятно, справедливо, оттого особенно неприятно.

В деревеньке Кирилл встретил Оса, с которым поделился своей историей. Как ни странно, никакого интереса к пропавшему другу Ос не проявил, а только спросил, что теперь Кирилл собирается делать. Узнав про планы вернуться на Большую землю, Ос предложил уйти из Зоны вместе с его компанией. Это был хороший план, поскольку Ос был на деле не шпионом, а бывшим до недавнего времени в опале мафиозным дядей из Мегаполиса на западе. Куда все вместе и свалили. Казалось, глава истории с Зоной кончилась, не успев начаться.

В Мегаполисе Кирилла взял под своё крыло Стар, который оказался профессиональным фокусником в прошлом. Вместе они выполняли кое-какую работу на Оса, но большую часть времени посвящали тренировкам, поскольку их интересы в вопросах скрытых возможностей мозга резонансировали. Они успели как следует заняться мнемоникой, холодным и горячим чтениями, риторикой, карточными фокусами, скорочтением, психоанализом, языком тела, философией, социальной психологией, некоторыми видами терапии. Как водится, знание принесло много неприятных моментов, чертовски много, но только знание может дать толчок к тому, чтобы выбраться из психологической ямы, в которой Кирилл сидел много лет. Он уже был готов отправиться в клинику на лечение, когда судьба его свела с девушкой по имени Сара Лайт. Их отношения развивались бурно и красиво, пока в один день девушку не нашли мёртвой. Самоубийство, она оставила записку, где в её смерти неопределённо обвиняла Кирилла. Это был третий и завершающий удар.

Чувствуя себя на грани помешательства, он попросил Оса организовать ему место в психиатрической лечебнице, где он мог бы пожить в покое и разобраться в себе. Место нашли, из комнаты и примыкающего к ней туалета Кирилл не выходил два года. Он запрещал себя навещать, что не помешало Ветру дважды проникать в палату через окно. За исключением этих ночей Кирилл продолжал заниматься самообразованием и терапией. Со времени смерти Сары Кирилл не мог заснуть, поэтому не желая проводить годы в непрерывных размышлениях он уделил особое внимание медитации, оттачивая попутно свою способность концентрироваться. Он наловчился быстро входить в медитативное состояние, что позволило ему наконец-то контролировать то бешеное напряжение организма, что истощило его и грозило к тому времени стать реальной угрозой его здоровью.

Желание стать здоровым прорвало многие барьеры внутри, и через какое-то время Кирилл обнаружил за нереальными нагромождениями личности себя. После чего он покинул больницу, пытаясь заново начать жизнь. Пройти комиссию оказалось делом несложным, учитывая то, что после обучения со Старом он не только знал все используемые тесты, но и умел просчитывать, каких ответов от него ждали. Он начал писать, поскольку за прошедшее время литературу читал в основном на английском языке и им проникся, окунувшись в вопросы перевода и лингвистики. Почти не общаясь со старыми знакомыми, он начал заводить новых друзей, так и жил в атмосфере вечного поиска, пока на улице не столкнулся со старым другом – с Ветром. Эта встреча была столь же неожиданно, как и давняя в Зоне, но куда приятнее первой. Послушав рассказ друга, Кирилл узнал, что в Зоне многое изменилось, стало куда опаснее, а также пожаловался на странные сны. В них Ветер видел всю ту же сталкерскую компанию, но все люди в ней были другие. Понятнее вытянуть что-то из Ветра не удалось. А в остальном все поживали очень даже ничего.

В порыве искренности Кирилл выложил другу мысль, вынашиваемую им уже давно. Болезнь он ещё не долечил, и как-то с этим дело не идёт. Денег на нужную терапию заработать сам он не сможет, а занимать не в его правилах. И путь для лечения один – пойти в Зону. Ветер был удивлён, но Кирилл продолжил аргументировать. Зона славится психологическими воздействиями, а на здорового человека, как выяснил Кирилл, манипуляции почти не влияют, поэтому в таких суровых условиях он может раскрыть свои памяти и чувства окончательно. К тому же, как он слышал, в Зоне нередки сны, которые могу как-то помочь разъяснить общую психологическую ситуацию внутри личности.

Ветер в итоге согласился помочь. Помочь, конечно, с физической подготовкой. На это ушли два месяца, раскачаться, конечно, Кирилл не успел ничуть, но на ногах стал стоять уверенней, научился кое-чему из самообороны, вспомнил старое увлечение с метательными ножами (так и не пригодившееся ранее за счёт отсутствия оных у него во время пребывания в Зоне), а также освоил пистолеты, страсть в которым затмила былую любовь к аномальным образованиям. Верно говорят, любовь на расстоянии невозможна.

Осталось дело за малым – в Зону вернуться. Только в этот раз одному, без друзей и без ясной цели. Едва ли кто-то из старых знакомых остался жив, да и Зона не отличается стабильностью. Последнюю неделю перед отправлением Кирилл мотался по магазинам, закупая на оставшиеся деньги себе самое простое основное обмундирование для путешествия по Зоне, в чём ему помог старина Ветер, лично подобравший ему удобный Глок. В день отправления Ветер дал подарок – простенький плеер, держащий заряд около двадцати часов. Слушать его в Зоне во время рейда было бы глупо, но послушать перед сном в укромном месте не возбранялось.

Так или иначе, Кирилл отбыл с желанием найти себя в том месте, где люди себя как правило теряют, и не просто теряют, а теряют особенно быстро и окончательно.