«Ну и сегодня послушаем соответствую музыку, ребята! Мы катимся прямиком в ад! И это просто замечательно!» - Пророк.

Появление сталкера хорошо подпортило настроение наемникам. Довольная ухмылка на лице Скифа тут же сползла в одну тонкую линию зажатых губ. Маргарита почувствовала, как в напряжении пальцы казаха с такой силой впились в бедра, что едва могла сдержать стон. Крупная махина за головой грязно выругалась, крутанувшись на месте, от чего постель под грузным телом жалобно заскрипела. Послышался треск деревянной доски и щелчок.
Осечка, едва успела подумать цыганка.
Сквозь слезы, затуманившие девушке взгляд, она видела плывущую фигуру Медведя и, в тот же миг, темный силуэт наемника с ножом метнулся в его сторону. Раздался треск разлетевшегося дерева и грохот. Ощетинившись, казах грубо отпихнул раскинутые женские ноги прочь от себя. В глазах Риты потемнело от боли и, цепляясь онемевшими пальцами за смятое грубое покрывало, она завалилась на бок, подтягивая колени. Сердце колотилось как ненормальное и каждое движение цыганки отзывалось такой болью в теле, что перед глазами расплывались черные пятна, а к горлу подступала дурнота. Боясь потерять сознание, Маргарита боролась с собой, руки и ноги тряслись, глубокое дыхание едва не разламывало грудную клетку. Уперевшись ладонями в постель, она едва сумела приподняться, сдвинувшись к краю. Ее не смущала ни порванная одежда, ни задранная к поясу юбка, оголяющая зад – внутри все будто высохло и вымерло, Рита не думала ни о чем, инстинкты сами подталкивали опьяненную цыганку к бегству.
Яростный крик толстяка перекрыл звон разлетевшегося вдребезги бутылочного стекла. Кровать тряхнуло так, что девушка едва удержалась, но в тот же миг мощный удар ногой выбил остатки сил. Маргарита рухнула на пол, задыхаясь от боли, вспыхнувшей в ребрах. Тонкий писк в ушах заглушал ругань и крик насильника, а мутная пелена все сильней заволакивала сознание девушки. Она попыталась напрячь руки, подняться, отползти, однако одурманенное транквилизаторами и болю сознание даже не поняло команды.
Сильный рывок вырвал из груди Маргариты жалобный вскрик. Ее грубо вздернули на ноги, едва не переломив хребет. Удушающая петля руки наемника сдавила горло в захвате, другой рукой ткнув в висок дулом пистолета. Бледное лицо было в крови, разбирая губа припухла, а из рассеченной скулы все еще сочилась кровь. Девушка дрожала, молча глотая слезы. Истерзанное тело цыганки казалось неестественно бледным, словно полотно, худым и несоизмеримо малым по сравнению с наемником, удерживающим его в тисках своих рук, и даже страшно было представить, что творили с ним эти ублюдки.

Взгляд, затуманенный страхом и болью, не отпускал лица сталкера. Мгновения, растянувшиеся в сознании девушки в долгие минуты, вовсе замерли в бесконечности. Угольно-черные глаза Медведя, утратив свой коньячный цвет, цепко следили за каждым движением наемника, лишь вскользь прикасаясь взглядом цыганки. Маргарита в них не видала ничего: ни жалости к ней, ни страха, ни сомнения. Все его лицо, словно вытесанное из дерева не изменило своей плотной неподвижности. Шатко балансируя на тонком лезвии между жизнью и смертью, когда черное дуло пистолета болезненно вжималось в висок, весь смысл существования свелся к решению сталкера.
Зачем он пошел за ней в номер, заведомо зная, чем и как цыганка станет отрабатывать уплаченную в баре сумму. Все ровно пошел, даже через десятки мерзостных слов, брошенных в лицо Маргаритой со злости и ненависти. Ведь каждое ее слово было миской помоев, вылитых на голову Медведя, его семьи и жены. И все ровно пошел.
Маргарита сдавленно захрипела, пальцами пытаясь выцарапаться из удушающего захвата толстяка. С каждым мгновением дышать становилось все сложнее, ноздри забивал терпкий запах вспотевшего наемника и свежей крови его мертвых подельников. Все его тело трясло мелкой дрожью, цыганка чувствовала бешеный стук сердца толстяка, голой спиной ощущала взмокшую от пота одежду на груди и рыхлом животе. Рука с зажатым пистолетом вибрировала, отчего наемник сильней прижимал ствол оружия к голове пленницы. Толстый палец, больше похожий на сардельку, лихорадочно плясал на спусковом курке и взведенный боец был готов выстрелить в любой миг.
Медведь это тоже понимал и видел, как наемник терял контроль над собой. Сделав еще один тяжелый шаг к окну, Бамба рывком подтянул цыганку. Маргарита сдавила челюсти, что бы не вскрикнуть от полоснувшей боли где-то у основания шеи, а когда открыла глаза, дрожащее сердце оборвалось. Медведь держал наемника на прицеле.
Сухой щелчок вынудил девушку зажмуриться, насколько было сил, отклонив голову к плечу. Истошный крик боли ударил по ушам и теплые кровавые брызги оросили мокрую от слез кожу. В какой-то миг, Маргарита поняла, что удушающая хватка ослабла, но выбраться самой не вышло. Ее отшвырнуло в сторону, а следом послышались новые выстрелы. Тяжело ударившись о стену, цыганка со стоном перевернулась на живот. Голова гудела, перед глазами плясали яркие искры, по лицу текли капли не то пота, не то крови. Девушка попыталась приподняться на локте, продавив застрявший ком в горле, но тело слушалось с неохотой. Качающиеся стены, даже в тусклом желтоватом свете лампы под потолком, покрывались наползающим на глаза туманом. Маргарита кое как привстала, отползая в угол качающейся комнаты. Липкий пот заливал глаза, руки и ноги кололо холодом, словно вместо крови по венам плавали мелкие крошки стекла и цыганка непрестанно заставляла себя дышать медленно и глубоко, боясь потерять сознание. Прижавшись голым плечом к стене, Маргарита бросила взгляд на Медведя, нависающего над телом наемника. Хлюпающие звуки в миг прервали стоны толстяка, тело грузно тряхнуло в конвульсии. Девушка видела, как расширились его глаза, а из раскрытого в немом крике рта потекла кровь. Он глядел на цыганку неотрывно, захлебываясь собственной кровью. В ушах цыганки застыл звук вскрываемой плоти. Не в силах вынести происходящее, Маргарита отвернулась, зарыдав.

Когда сталкер без лишних слов вскинул руку, оборвав речь казаха выстрелом, комнату накрыла звенящая тишина. В ней было слышно, как мертвое тело грузно завалилось набок, шаркнув плечом по крашеной стене, осело на пол, оставляя на светлой краске смазанный след. Наемники были мертвы. Все. Кровь в теле Медведя гудела так, что сталкер едва сдерживал тяжелое дыхание, раздувая ноздри, руки тряслись. Он стоял меж обездвиженных тел, и Маргарита видела, как в ярости сжимаются и разжимаются его челюсти. Сталкер весь был залит кровью, на плечах и на груди кровоточили раны, пропитывая одежду темными, липкими пятнами. Маргарита вздрогнула, темно-коричневые глаза взглянули прямо на нее, и вся мощная фигура сталкера развернулось в ее сторону, сделав шаг.
Бездвижное тело толстяка, что держал руки Маргариты, пока казах наслаждался женским телом, утопало в собственной крови. Она не впитывалась в бетонный пол, расползалась темным пятном, подползая к ногам цыганки. Ошалевшая от страха и боли девушка вжалась в угол стены, запоздало пытаясь подняться, исчезнув с пути. В груди сжималось, Маргарита чувствовала, подступающую волну слез. Взгляд метался, как у затравленного зверя. Ноги дрожали и подгибались.
Фигура Медведя, тяжелая и огромная, надвинулась в один шаг, беззвучно ступив подошвами ботинок в пролитую кровь, минуя распластанное тело наемника. Его черная тень угрожающе метнулась по стене. Глаза угрюмо смотрели из-под сдвинутых черных бровей. На лбу залегли тяжелые морщины, такие же горькие складки прорезали лицо у рта, окрашенное кровавыми брызгами. Лицо было злое, но на этот раз на нем проступило странное облегчение. Он впился чернотой глаз в ее бледное, залитое слезами лицо, смотрел жадно, будто пытаясь понять, за какую струну души этой чертовке удалось так зацепиться, что кровь вскипала от одной мысли и за этот взгляд, с растворенной в слезах болью, можно перегрызть глотку любому.
Распахнув руки, больше похожие на медвежьи лапы, сталкер склонился к цыганке. Маргарита не успела отстраниться и, всхлипнув, лишь слабо засопротивлялась, когда горячие ладони охватили за голый пояс, подняли. Девушка пыталась дотянуться пальчиками ног до пола, но не чувствовала опору, ухватилась за крепкую шею, прижалась. Сквозь дрожь в теле она отчетливо ощущала мощное сердцебиение, будто в груди сталкера колотили по наковальне. Она чувствовала, как мужчина сделал широкий шаг, вынося ее на руках, бережно опуская на край измятой постели. Внутри все болело, бедра саднило, а лицо полыхало от рассеченных ран. Слабые руки цыганки тяжело соскользнули по мужским плечам, Маргарита напряглась, попыталась отстраниться, прикрыть наготу груди, но было поздно. Огромное лицо, с гладко выбритой головой, нависло, окатив дурным запахом свежей крови. Могучая рука скользнула окровавленными пальцами по скуле, ухватив за подбородок, вскидывая лицо цыганки. Острые глаза под нависшими надбровными дугами, тяжелыми, как выступы скал, смотрели прицельно, требовательно. Маргарита замерла. Кровь бросилась в голову, и плывущий взгляд сквозь слезы коснулся лица сталкера. Зеленый омут глаз, затянуло слезной пеленой, а распухшие губы, которые сталкер притянул к своему лицу, мелко дрожали. Маргарита, потрясенная и едва не теряя сознание, смотрела в глаза Медведя, оцепенев. В глазах ее отражался страх и немое, безразличное согласие – она понимала, чего хотел от нее сталкер.

Отвратительный хруст шейных позвонков заставил девушку дрогнуть и отвернуться от обмякшего тела парня. Еще больше ее пугало, с каким расчетливым безразличием и чёткостью движения Медведь убил человека, который у наемников был всего лишь мелкой шестеркой. Он даже не стал бы пытаться связаться с Мартынюком, лишь бы его самого не трогали. Забился бы в свою дыру или исчез, опасаясь расправы. Маргарита стояла молча, едва держась на подгибающихся ногах. Все обостренные чувства пытались уследить за происходящим в коридоре, но боль в теле раз за разом возвращала на себя все внимание цыганки. Она сама не заметила, как ноющее тело ссутулилось, сжалось, а руки сами опоясали живот. Сколько ударов она выдержала? Голова шла кругом, но мысли, в отличие от тела, метались в голове с невообразимой скоростью, цыганка не успевала цепляться за них. На сталкера Маргарита взглянула едва едва, но отвела взор, стоило ему поравняться с ней, нависнув, как могильная плита. И только когда теплая куртка накрыла плечи, девушка ощутила, как крупной дрожью колотило с головы до ног. Она пыталась что-то сказать, но язык непослушно ворочался, собрать стоны в слова Маргарита не могла, как и удержать слез в воспаленных глазах. Вдев металлические края в пазы застежки, молния бесшумно и наглухо скрыла наготу цыганки, а грубая мужская рука, с засохшей кровью на пальцах, прихватив край подбородка, вынудила Маргариту поднять голову, взглянув в лицо Медведя. Крупные капли слез соскользнули с ресниц. Она не могла смотреть в лицо сталкера, спрятав взгляд за веером слипшихся ресниц. Девушка чувствовала, как он внимательно оглядывал ее рассечённую скулу, вновь закровившую губу, что ощущала практически физическое прикосновение. Липкое, как лапки паука.
- Я слышу тебя, - простонала цыганка, с горечью и слезами открыв глаза, когда сталкер тряхнул ее за плечи. Она попыталась вывернуться из его рук, оттолкнуть от себя, но вместо этого ее ладонь опустилась на мужское предплечье. Свободной рукой Маргарита растерла по лицу льющиеся слезы. – Они подсыпали что-то… - всхлипнула девушка, глубоко вобрав в легкие воздуха и стиснула зубы, чувствуя, как рыдания накатывали все сильнее. – Бахт, сука…убью…
Простонала она, захлебываясь слезами от боли, обиды и злости.