… Парень с подозрением поглядел на подсевшую к нему девушку и отвернулся, уставившись в опустевший стеклянный стакан, на дне которого остались капли белёсой пенки. Взгляд его не выражал ровно ничего – не было в нём боли, страданий по утерянным ребятам (если таковые и были), не было в его глазах искорки, которая поддерживает жизнь. А это значит, что вот-вот этот человек может умереть. Ласка сама не понимала, откуда она это знает, но почему-то была уверена, что если смерть этого человека не найдёт, то он отыщет её самостоятельно. Не понимала девушка лишь одного – кто он для неё такой, чтобы проявлять хоть какое-то чувство сожаления, и следовать правилам морали в мире, где всё давным-давно умерло, а вот таких вот «моралистов» не ждёт ничего окромя гибели?..
- Да, – Тихо проговорил мужчина, так и не взглянув на Лену, и поначалу было непонятно, на какой из двух заданных вопросов он ответил. Однако, после полуминутной паузы «джинсовый» добавил всё также тихо, словно говоря не столько с человеком, сидящим рядом, сколько с самим собой: – Да, они все там… И навряд ли теперь вернуться обратно. После Выброса… – Мужчина тяжело вздохнул, закрыв глаза. – После Выброса редко кто возвращается.
После его слов в шумном баре воцарилось молчание – казалось, что все в этот момент слушали и внимали его словам. Казалось, что молча соболезновали утрате. Казалось… На самом деле помещение практически пустовало – двое забулдыг, сидящих в конце зала, да бармен, стоящий за стойкой и манерно протирающий стаканы.

Бармен пожал плечами, опуская протёртый до блеска полулитровый стакан, и ткнул указательным пальцем в сторону выхода:
- На площадь выходишь, двигаешь прямо. Когда дойдёшь до скамеек в центре – поворачиваешь налево и наискосок. Там ещё будет надпись «Бакалея» на красном фоне. А повернёшь в противоположную сторону, – Бармен заметно снизил голос. – Придёшь на чёрный рынок – там переулки всякие будут, и пара небольших зелёных зданий, что буквой «Г» идут. Но там уже… Не купить ничего толком. Мусора прошли недавеча, и всю торговлю местные прекратили. Только по связям.

… Ярик снова поглядел на пустой стакан и вздохнул, еле сглатывая ком, подкативший к горлу. Больше всего ему хотелось отделаться от этой девчонки, и спокойно выпить за своих друзей, павших сейчас где-то в Зоне. Павших совсем не по его вине, а по вине самих себя, по своей жадности и глупости, которую не донести до этой приставучки… Да и в конце концов о мёртвых плохо не говорят…
Сталкер слышал краем уха, как эта девчонка искала рынок, и это наверняка не просто так – малая хочет пройти в Зону, и ей было нужно оружие. Ярик слышал, как бармен отказал ей, и сейчас она вернулась извиниться, и почему-то сталкер решил, что он может ей помочь. В конце концов она извинилась, а что ещё надо мёртвым?..

… Отношение «джинсового» к Ласке заметно изменилось – на её извинения он спокойно и рассудительно кивнул, и, покачиваясь, поднялся со скрипучего стула, жестом приглашая девушку проследовать за ним. Также шатаясь, он двинулся к выходу из «Штилей», и, проходя мимо столиков, изредка поворачивался, видимо для того, чтобы проверить, идёт ли за ним Лена.
Ту, меж тем, одолевали сомнения – стоит ли вообще идти за этим забулдыгой; ведь он может с лёгкостью прижать её к стенке в переулке, или куда хуже… Но девушке всё равно было необходимо оружие и... Кто-нибудь, кто проведёт её через ограждение. А сил, чтобы справиться с этим... Хватит.