На станцию только-только прибыл очередной поезд. Не успел он еще как следует остановиться, как Вадим уже стоял втрое согнувшись возле проводницы и ждал пока он соизволит выпустит его. Ствол двустволки, висящей у него на плече уже окончательно намозолил ему ногу, с каждым движением противная двустволка будто специально била его по икрам прикладом, противная двустволка...
- Отодвинься, блин, и так места мало, - "приветливо" попросила его проводница и толкнула в спину, пробираясь поближе к двери.
Спустя 2 минуты Вадим уже стоял на перроне и нервно вдыхал местный воздух. Он покосился на стоящую неподалеку группу людей, как ему показалось "местных искателей". Не желая ввозиться в разговор, он пошел прочь от вокзала, по его предположением, в центр городка. "Надо бы расположиться где-то на ночь, а там уже можно и разузнать что дальше делать", - подумал будущий сталкер проходя мимо остановки неподалеку от вокзала.

Странные, неприродные сумерки легко ложились на местность одного из спальных районов города. Странность их была в том, что во всём была какая-то смазанность и размытость. Словно кто-то перекрутил настройки блюра в игре. Словно это происходит на консоли. Словно… можно подобрать ещё много чего, однако всё это ощущалось, но не кидалось явно в глаза. И это было страннее всего.
Андрей бесцельно сидел на бетонном парапете на высоте около двух метров и так же бесцельно пялился вниз, на потресканный от времени серый асфальт. По ощущениям парня пялился он долго. Собственно именно ощущения долгого созерцания затвердевшей смеси щебня, песка и битума и вывела его из оцепенения. Осмотревшись, увидел знакомые очертания домов родного района. Всё вокруг отдавало какой-то неправдивостью, ненатуральностью, но парень не мог понять, что именно не так. Подняв правую руку, что бы почесать затылок, Андрей неприятно ткнул себя каким-то железным предметом. В осмотренном предмете был признан пистолет Макарова. Контроля над телом больше не было, вместо контроля пришло знание дальнейших действий. Через две отсчитанные в голове секунды из-за угла парапета в метрах пятнадцати вышли двое. Один эмоционально жестикулируя, втолковывал что-то второму. Андрей не пошевелился, лишь глазами следя за тем, как парочка приближалась. Когда они прошли под ним, вокруг стало тихо – куда-то делись и шум города и ветра, летнее пение птиц, проезжающие машины, галдящие дети на спортивной площадке у школы. Стало пустынно. Человек, что сидел на парапете прицелился в одного из проходящих под ним мужчин. Прозвучал звонкий, но какой-то слишком тихий, как для окружающей тишины, выстрел. Один из парочки упал лицом вниз, второй тут же побежал прочь с аллейки по траве, к ближайшему дому, оглядываясь, увидел Андрея, целящегося в него. Ещё два выстрела, тише прежнего, заставили упасть бегущего в траву. Что-то, что контролировало стрелка, заставило его спрыгнуть с парапета, войти в привычный кувырок, снижая нагрузку на голеностопные и, особенно, коленные суставы. Подойдя к корчащемуся в траве человеку, парень всё такой же не подконтрольной ему рукой выстрелил в голову, прервав страдания лежащего. И это не был выстрел милосердия. Контроль тела вернулся, осознанность со звуками тоже. Однако то были не звуки города, ветра или птиц. То был нарастающий , надвигающийся с севера гул, от которого мурашки по коже начинали пробегать, а волосы вставали дыбом. Оглядевшись, Андрей заметил красное небо над своей головой и понял, что оно уже было красное, просто он этого не замечал. Или что-то не давало замечать, возможно, то же, что его и контролировало. Вдруг на севере прогремел взрыв, земля вздыбилась и скинула с себя стоящего. Теперь стоящий был уже сидящим, ошалело глядящим куда-то над девятиэтажками. Земля ещё раз сильно взбрыкнула, затем сильно затряслась. Гул резко начал нарастать, приближаясь. Над грядами зданий появились клубни красной пыли и дыма, в которых сверкали молнии, тоже красные. Они быстро неслись, и глядящий на них человек откуда-то знал, что они несут погибель. Мучительную гибель от раскалённого ветра, который высушит его в несколько секунд, и нет никакого спасения. С ужасом Андрей глядел на поглощающую дома волну. Когда последняя девятиэтажная была поглощена, и до парня оставалось каких-то 40 метров, заиграл припев Celldweller - End of an Empire:
Нет, песня вдруг не заиграла и магическом образом не остановила смертоносную бурю. Она играла до этого на фоне, малозаметно. Андрей дёрнувшись, открыл глаза. Сверкающая молниями, красная мгла быстро таяла. Из последних сил, она попыталась добраться до только что проснувшегося человека, преодолевая десяток метров за секунду. Но с её молниеносной скоростью таяли её силы – не доплыв пары метров, бесследно растаяла, пропала, будто её и не было. А её и не было, это был всего лишь сон. Сон? Нет, кошмар. Усилием воли Андрей заставил расслабиться вжавшееся в сидение электропоезда тело, раскрыл ладонями к верху сжатые в кулаки руки, посмотрев на них, увидел капли пота, падающие с лица. Так бросило в пот не только и не столько жара, сколько сон. Хотя в вагоне, стоит признать, действительно было жарко. Все окна были открыты, проходы в тамбур и между вагонами тоже, однако, это толком не спасало. Из-за того, что Андрей не успел на утрешнюю электричку , что шла с Киева, потому ехал на той, что стартовала в три часа дня, в самый пик неимоверной жары, что стояла по всей территории Украины. В наушниках прозвучали пару строк с той же песни:
Андрей хмыкнул, вытер пот с лица и вытащил бутылку, отпив несколько глотков. Пересохшее горло с радостью принимало живительную влагу. Лёгкая дрожь начала униматься, не иначе чудодейственные свойства вкусной воды. Хоть вода была и без газа, но «Моршинская» всегда отличалась от остальных негазированных вод, встречающихся в родной Днепропетровской области, мягкостью и приятным послевкусием. Парень надеялся, что и тут, в северной части Киевской области она будет. Двумя глотками не обошлось, потому что в горле слишком сильно пересохло. Простым питьём тоже – Андрей съел половину батончика, положив остаток обратно в рюкзак, после которой его всё же попустило. Увидев собирающихся людей в тамбуре, понял, что скоро станция и, действительно, электропоезд начал тормозить. Странно, я не помню, как заснул, и хотел ли я спать вообще. Последнее, что помнил парень – предыдущий полустанок, окружённый с двух сторон густой посадкой и высокой, явно не кошеной в этом сезоне травой. По расписанию это было пятнадцать минут назад. Странно, очень странно. С чего это меня так вырубило? Да и сон этот… бррр! Андрей передёрнул плечами. Меня никогда так в пот не бросало, да и кошмары мне такие не снились. Нервное?.. Возможно. Нет, вряд ли, я же не особо нервничаю по поводу произошедшего дома. Или всё же неосознанно?.. Но додумать Андрей не успел, электричка медленно заехала на станцию и, несколько раз дёрнувшись в резковатом замедлении, остановилась на второй колее. Парень встал, проследовал за выходящими пассажирами, которых было, к его удивлению, слишком много для такой захолустной станции. Вне электрички, как виднелось из окон, наоборот, людей было не то что бы немного, а вполне возможно сосчитать на пальцах ладоней и стоп. Перед Андреем стояла невысокая бабушка в преклонном возрасте, на вид – типичный божий одуванчик, тащащий две больших клетчатых сумки, которые, если положить друг на друга, занимали почти в два раза больше места, чем она сама. Она стояла у входа в тамбур, там, где лавки электропоезда немного уже, что даёт дополнительное пространство, а на стенках нарисована вся схема пригородного сообщения Киева с выделенной веткой, по которой только что ехал, и висел ярко-жёлтый ящичек вызова уже не существующей милиции. Сам тамбур уже был довольно плотно забит разномастным людом, да и за спиной Андрея народ тоже собирался. Почти все люди были с сумками разных размеров и форм. Бабушка, с трудом взяв сумки, продвинулась вперёд. Через несколько спустившихся по крутым ступенькам людей наступила её очередь выходить из вагона. Вытянув наушники, Андрей обратился к впереди стоящей:
- Женщина, давайте я вам помогу – спущу сумки за вас, они выглядят довольно тяжёлыми, – парень глуповато улыбнулся, когда бабулька оценивающе посмотрела на него. Пф, женщина... ты бы её ещё девушкой назвал, идиот. Не то, что бы Андрей был большим добряком и славным пионером, любящим помогать пожилым людям, но благодаря помощи он сойдёт с уже довольно надоевшей железнодорожной техники быстрее. Да и перед его глазами не будет упавшей бабушки, которая жалобно стонет, плачет и\или причитает на весь пирон, приковывая к себе всё внимание, что было не очень выгодно новоявленному помощнику. В общем, потраченная энергия сулила окупить себя с лихвой, да и плюсик в карму лишним не бывал.
- Ну поможы внучок, якшо’ нэ тя’жко.
Я за пять лет уже забыл, как звучат старушки в глубинке Украины. У самого-то слишком российское произношение, почти никакого украинского акцента уже нет. Эх, это даже чуточку печалит, что ли? Или я просто ностальгирую по детству? На доли секунды в глазах появилась печаль, а затем Андрей легонько эхнул.
- Шо, ужэ тяжко? – с лёгким ехидством спросил божий одуванчик.
- А? Не, – помощник удивлённо клипнул глазами. - То я так, за свое. – Андрей и не заметил прорезающегося акцента, который явно просыпался под влиянием бабули, что своим говором напоминала село на Виничинне, где прошла хоть и не большая, но счастливая часть детства. Когда парень поднял сумки, то сильно удивился – те были довольно тяжёлыми, и как их тащила старушка, было загадкой. Пока Андрей спускал по одной сумки, заметил, что с двух голов электрички идут по патрулю и выборочно проверяют документы. Паранойя моментально нарисовала в голове картину, где славного пионера задержали по причине находки пистолета в его рюкзаке, а затем, идентифицировав личность в отделении, передали его в родной город для суда. Нет, Андрей не знал, связали ли труппы с ним, он даже не знал, нашли ли их вообще, ведь он их закопал за городом, как и не знал, кто, в случае находки, доберётся до него первым – правоохранительные органы или люди, которые решат отомстить за друзей и\или братьев.
- Бабуль, а давайтэ я вам ше помо’жу. Куды’ Вам су’мкы донэ’сты? – спросил он, когда вторая сумка коснулась пожелтевших от времени плит на пироне. Улыбнувшись, бабка заговорщицки посмотрела на парня, еле-заметно оглянулась, да так, что тот был готов поклясться – никто ничего и не заметил. Он сам бы не заметил, если б в этот момент не смотрел ей прямо в лицо.
- Та тут нэдалэко, – сказав это, бабуля поспешила через пирон и одну колею к одноэтажному зданию вокзала, которое было побелено ещё в прошлом сезоне. Пока шли, Андрей успел разглядеть ещё несколько зданий, таких же на вид, как и вокзал, видимо, вспомогательных по станции. Но от этого железнодорожная станция не казалась пустынной – вокруг зданий росла высокая трава, много разнообразных кустов и деревьев разной величины. Станция казалось довольно уютной, хоть и слегка заброшенной на вид. Перед входом стояли двое забулдыг, часть фразы одного из них Андрею врезалась в память:
- … это последний рубеж перед радиоактивной, гиблой пустошью. Но даже здесь Зона имеет своё влияние…
Бабка с парнем прошли здание вокзала, выйдя с другого входа, что был напротив того, который выводил на две колеи и пирон между ними. По дороге старушка несколько раз с кем-то здоровалась, но ни разу первая.
При выходе она попросила поставить сумки, достала старый мобильный телефон, нажала пару кнопок и приложила к уху. Произошёл короткий разговор, с которого стало понятно, что за ней приедут. Положив мобилку обратно в карман, она повернулась к своему помощнику:
- Ты же в Зону собрался, да? – вдруг заговорила она на русском. - Не удивляйся, я тут таких с сотню видела. Да что там, где-то в Зоне похоронены мой сын и внук. Хотя может и нечего хоронить даже. Да и сама Она меня держит рядом, вот, мотаюсь курьером в Киев, помогаю сталкерской братии, чем могу, – она улыбнулась, видя удивлённое лицо парня. Сказать, что Андрей удивился – ничего не сказать. Он опешил в огромной степени, удивился, что аж рот приоткрыл, запутался в мыслях и вообще всяко выражал крайнюю растерянность.
- Вот что я тебе скажу, внучок…

Пока бабушка говорила, Андрей пришёл в себя. Выслушал, сердечно поблагодарил, а затем узнал, как зовут старушку. Имя её было Надежда. Также парень узнал, где именно недалеко находиться остановка, с которой можно было уехать в рекомендованную бабушкой Надей Полыновку. Пожелав здоровья и долгих лет и получив печальных вздох в ответ, Андрей двинулся, не забыв вставить наушники в уши, к остановке через небольшой скверик с десятком разного состояния сохранности скамеек, что был расположен в пятидесяти метрах от вокзала.
Странное совпадение, а совпадение ли? Нужно будет навестить баб Надю, когда ещё раз тут буду, может помочь ей чем.
Проходя мимо более-менее уцелевшей лавки, он приметил кусок какой-то тряпки, которая как-то не естественно лежала, а присмотревшись – обнаружил кошелёк. Осмотрелся и никого не увидев, взял толстый кошелёк, открыл его и тихо охнул от количества бумажек. Видел он суммы и по серьёзней, намного серьёзней, однако, никогда не находил ничего больше 10 гривен, и то, в далёком детстве. Парень ещё раз осмотрелся, сел на ту же лавку, где несколькими секундами раньше лежало вместилище денег, и быстро посчитал количество бумажек, на которых была нарисована единица и два нуля. Насчитав двадцать штук, Андрей не смог удержаться от соблазна и запрятал девятнадцать из них в рюкзак, а одну в карман штанов. Оставив кошелёк под лавкой, что бы его особо никто не видел, Андрей быстро пересёк скверик и направился к автобусной остановке.
---> Чернобыль-6 – Автобусная остановка