… Юра сощурился от бьющего в глаза солнца, прикрыл глаза руками.
Палило нещадно. Сегодня в военной части царила духота – плюс тридцать пять или около того. У них толком не было телевизора, а тот, самый древний и старый, который имелся в «зале отдыха» - забрали себе «дедушки». Самое несправедливое, что старослужащим старшина всячески потакал. Даже когда Юриного товарища по «окопу» заставили в полной амуниции отжиматься под палящим солнцем, на раскалённом плацу, старшина говорил, что это должно повысить боевой дух солдата. Даже когда Семён потом вздёрнулся из окна казармы не было никаких расследований и вопросов…
За спиной по плацу раздались шаги и негромкий смех.
- Чуй, салага! Тобі сьогодні в наряд, не забув?* – один из «дедушек», старший сержант Никитенко, толкнул Костева плечом, проходя мимо. Как всегда в расстёгнутом кителе, в кепке, задранной козырьком кверху. А рядом – друг Серёжи Никитенко, фамилию которого Юра отчего-то не запомнил. Но личность эта – мерзкая.
- Та спить салажонок! – расхохотался друг. - Потрібно йому роботу знайти, собакареві ебаному.**
- Отставить! Смирно! – раздался над плацем громовой голос.
Солдаты выпрямились, выставили руки по швам, наблюдая, как от штаба к ним движется коренастая фигура подполковника и командира части. Конечно, командира красит статное телосложение, однако подполковника Тараса Будько эти слова обошли стороной. У него имелось пивное пузо, свисавшее над бляхой на ремне, да и ростом «две звезды» не вышли – 169 сантиметров, или что-то около того. Ниже Костева на целую «шапку». Но – две успешно пройденных горячих точки за спиной и командировки на Восток. Местного подпола боялась даже проверяющая комиссия, хотя казалось бы: людям оттуда бояться нечего.
Педантично оглядев нарушителей ношения уставной формы, Будько показал только один-единственный жест, от которого молодые «дедушки» резво привели себя в порядок.
Никитенко и товарища погнали в казармы, Костева задержали. Во-первых – нужно было зайти в штаб, подписать документы о переводе в кинологическую службу, а во-вторых…
- Юра, - подполковник пожевал губами, формулируя мысль. – Помнишь, товарища твоего? Семёна Скиршева? Который… того. Пусть земля парню пухом будет. Я понимаю, что звучит абсолютно глупо, но ведь вы общались с ним и… - подполковник вздохнул, пытаясь подобрать слова: - В общем его видели недавно в Чернобыле. В Зоне. На блокпосту наши стояли, опознали в прицел, когда он из Зоны выбраться пытался. Ты ведь… Ай, к чёрту!
Подполковник развернулся на каблуках, сплюнув на землю, и потопал прочь, оставив Костева в состоянии полной растерянности.
Через пару дней его перевели в «кинологичку», где на молодого парня навалились дела, новые сослуживцы, товарищи, собаки и постоянные тренировки. А тот диалог с Будько как-то забылся сам собой.
- Вот так мне Митько и сказал! – горячо вдруг заговорил чей-то голос. – Военный-то сразу всё продумал и понял! Голова!
Костев начал просыпаться.

Группа пересекла «железку» без всяких проблем. Когтя тащили на себе поочерёдно, несмотря на то, что все выдохлись. Особенно долго его нёс Комбат, наотрез отказавшийся кому-то передавать свою ношу: сталкер чувствовал себя виноватым.
Та тварь, напавшая на отряд, оказалась каким-то подвидом кукловода – страшной твари, контролирующей разум человеческого существа. Мутантов кукловод не трогает, так как не может (или не хочет) завладевать их сознанием. А человек ему интересен.
Лиса весь остаток пути шла подавленной. Красавчик крутился вокруг девушки, и уже взял её рюкзак с винтовкой, аккуратно задавал вопросы, что та видела. А Алиса не хотела отвечать. Ей было тошно. Она видела отца, от которого бежало в Зону – чудовище вывернуло её рассудок наружу, показав самой Лисе, что она натворила. Девушке не хотелось распространяться на эту тему, да и отвечать Красавчику сил не осталось. Хотелось одного – раскрыть спальник и лечь спать. К чёрту спальник! Просто кинуться ничком в траву и закрыть глаза. Хоть на время…
ОКовец, вставший впереди группы, молча вёл людей вперёд. Когда пересекли железнодорожные пути, прошли ещё два километра, до хвойного подлеска. За ним, по словам пулемётчика, располагался радиоактивный очаг со смертельной дозой. Проведёшь там несколько минут – умрёшь через несколько часов. Группа даже сошла с дороги, которая вела, как говорил Комбат, сначала мимо Тихих Холмов, а затем уже в сторону Свалки. Но перед тем как пойти туда надо было отдохнуть.
Небольшой одноэтажный домик в лесу нашли быстро. Выдохшийся Владимир, нёсший Когтя на закорках, спотыкался всё чаще и чаще. Он руководил действиями ведущего, указывал куда ступать совершенно не нужно, куда надо повернуть. Похоже было, что и он и военный прекрасно знают о расположении хижины в лесу.
… - Вот я вам и говорю, - повторил Красавчик, перебирая палкой деревяшки в костре. – Митько сразу всё продумал. Он мне и сказал дать по сигналу очередь над Лисой, потому что тварь та читает мысли окружающих. До последнего надо было думать о чём-то другом, ну и я…
- Думал о Лисе голой! – угрюмо хохотнул Митько, осушая свою фляжку. Молодой смутился, посмотрев на девушку – та спала, завернувшись в спальник:
- Ну а помогло же!
Сталкеры рассмеялись. Рассмеялись если не как друзья, то как товарищи, попавшие в один окоп.
- Очнулся? – Комбат хмуро хлопнул Костева по плечу, протянул ему миску с аппетитно пахнущей похлёбкой. Юра почувствовал, как заурчало в животе. – Ты это… Прости. Чуть не убил, говорят, тебя. В общем план такой. Мы сейчас неподалёку от «железки», километрах в двух. Место безопасное, хоть я уже и не уверен. Но сегодня точно уже никуда не пойдём. Отдохнём, поболтаем, придумаем план, маршрут проложим. А завтра с утра выдвинемся.