Алексея однажды прозвали "клоуном с пост-травматическим", и, хоть тот так и не смог вспомнить автора столь остроумной характеристики, данное описание как нельзя подходит внутреннему миру молодого человека. Любитель не к месту, а порой и чернушно пошутить, наедине с настоящими проблемами Журналист становится искренне серьёзным, если не сказать депрессивным. В повседневной жизни действительно не испытывает проблем с чувством юмора и общительностью, по крайней мере, со своей точки зрения: порой "не те" подколы "не тех" людей заводят парня в не самое удобное для него положение. Больше ему докучают лишь страх одиночества и редкие панические атаки.
Что касается прочих форм социального взаимодействия, Рузанов старается отплачивать той же монетой, никогда не начиная презрительно относиться к человеку без повода и, уж тем более, предавать его, благодаря собственным стойким принципам. Несмотря на множество морально тяжелых событий, произошедших в течение жизни (а, может, напротив, по их причине) чрезмерно сентиментален и эмпатичен. Честен со всеми, кроме, порой, себя - уж очень молодой человек мечтателен и амбициозен.
Что касается последнего, то многие из перечисленных выше черт способна перечеркнуть нечеловеческая целеустремлённость героя.
Цепляясь за поставленную себе задачу, Алекс готов приложить любые усилия и, если понадобится, пройтись по головам всех препятствующих, дабы достичь желаемого. Именно по этой причине, вероятно, Журналист в своё время достиг головокружительных успехов в карьере. А потом, всё поэтому же, умудрился её потерять...

Родился 11 января 1996-ого года в бедной самарской семье.
Отец всю жизнь проработал охранником, методично спиваясь в свободное от дежурств время; мать же, напротив, прыгала с места на место, стараясь обеспечить не столько ненавистных ей сожителей, сколько собственные, непомерно зарплате растущие нужды. В результате такой обстановки атмосфера, культивируемая жителями одной из "хрущёвок" на проспекте Кирова, буквально источала враждебность, в среде которой и воспитывался единственный на тот момент сын Алексей. Тем не менее, спустя полтора года на свет появилась и младшая сестра нашего героя - Ксения, весьма вероятно, не слишком желанным ребёнком.

Оба чада регулярно подвергались ещё и физическому насилию - преимущественно со стороны отца. По прошествии нескольких лет, когда маленький Лёша достиг сознательного возраста, он нередко стал заступаться за сестру, после чего непременно получал усиленных "люлей" от предков и безграничное, пусть и сформировавшееся несколько позже, уважение младшей родственницы.
Школьные годы, тем не менее, для Алексея прошли обычно. Усилиями новых друзей и поистине достойных преподавателей, в младших классах парень оказался научен всем тем манерам, которыми так пренебрегали его биологические родители. К сожалению, для Ксении всё сложилось немного иначе - воспитанная на чистой ненависти, она стала замкнутой и стеснительной, не допуская полноценного общения ни с кем, кроме брата. В те годы подростки много времени проводили, слоняясь по улицам, а также покоряя разномастные заброшки, коих в окрестностях находилось чуть ли не больше, чем полностью функциональных строений. Именно этот вид досуга стал определяющим в формировании чересчур беззаботных характеров парочки, которая, впрочем, никогда не отказывалась подыскать себе любой другой вид потенциально опасных приключений.

Период же старшей школы прошёл под традиционной для протестных подростков эгидой "нахуй всё" (прошу простить за излишнюю откровенность). Отчаянно стараясь не пускаться во все тяжкие, брат с сестрой временно отдалились, старательно налаживая личную, только начавшую играть всеми красками жизнь. Тусовки, хобби, первая любовь - перед будущим Журналистом по очереди раскрывались грани юношеского максимализма. И если с первыми всё понятно, то на двух последующих пунктах определённо следует остановиться поподробнее.
Основным увлечением нашего протеже стало, как теперь понятно из его прозвища, писательство. Справедливости ради, в возрасте шестнадцати лет парень не придавал ему такого значения, но именно это занятие прошло со старшим Рузановым сквозь года и сформировало зачатки будущей карьеры. Ещё до выпуска из школы Лёша опубликовал не один десяток рассказов и статей, многие из которых возымели популярность на набирающих обороты интернет-ресурсах и тут же становились достоянием пусть не широкой, но всё же общественности.
Помимо мастерства в словесном искусстве, Алексей пытался покорять и художественное. Получалось, стоит сказать, неплохо: сначала освоив рисунки на бумаге, он брал ступени всё выше, со временем перейдя к холсту, компьютерной графике, и даже сделав некоторые успехи в гравировке. А вот музыка так просто не далась: заучив основные аккорды и несколько песен, юноша бросил дело, не обнаружив в себе должного уровня энтузиазма.
Музыку, тем не менее, парень любил, отдавая предпочтение всем производным рока - от кантри до пост-хардкора. К слову, любовь к последнему жанру объединила его и Ксению, что привело их к созданию первой и сразу же парной татуировки с каноничными чёрными розами, из-за которой, помнится, оба знатно отхватили от родственников. Зато на такую мгновенно купилась Евгения - первокурсница журфака Самарского Университета, куда поступил наш герой, давно определившийся с профессией.

Начались студенческие будни, приукрашенные для Алексея каждодневными свиданиями с Женей, ставшей для парня пресловутой любовью с первого взгляда. Несмотря на не самое ответственное отношение и частичный пропуск некоторых пар, успеваемость Жура отнюдь не хромала, удерживаясь на стабильно высокой отметке. Бюджетных мест, правда, на отделении не было вовсе, так что каждые выходные Алекс пахал, как проклятый, на одной из работ, которые он, подобно собственной матери, менял как перчатки. И всё-таки в тот момент жизнь не превращалась для юноши в череду ненавистных рутинных действий. Она лишь сумела обрушиться в одночасье.

В конце первого курса, аккурат перед летней сессией, пассия Алекса слегла с тяжелой болезнью. Как выяснилось, девушка оказалась обладательницей врождённого порока сердца, о котором знала, но предпочитала умалчивать в силу его неизлечимости. Надежда о том, что недуг так и пройдёт стороной, теплилась в обоих ещё две недели - ровно до того момента, как Женя, находясь в реанимации, одним днём не смогла проснуться.
Фатально поражённый случившимся, Журналист выпал из жизни по меньшей мере на месяц, лишившись работы и тех небольших сбережений, что уже ушли на лекарства и алкоголь. Не имея возможности оплачивать очную форму обучения, будущий сталкер вынужден был подать на "заочку", вследствие чего после летней сессии его уже дожидалась армия.

Отслужил Алексей без особых эксцессов. Попав в относительно близлежащую пехотную часть под Саратовым, он значительно улучшил физическую форму и, что куда важнее, под давлением окружения вынужден был вернуться к естественной жизнедеятельности. Здесь, в армии, молодой человек получил навыки обращения с пистолетами и штурмовыми винтовками - естественно, в первую очередь легендарной серии "АК", являющейся основой всего сущего в российских вооружённых силах. Рузанову удалось сдружиться и с многими сослуживцами, но, несмотря на это, нахождение вне дома очень отягощало бойца, возжелавшего поскорее вернуться домой.

Вновь оказавшись в Самаре, Алекс скооперировался с сестрой - что по большей части являлось именно её инициативой, - и продолжил обучение, вновь устроившись на работу - на этот раз по специальности в одной из дешманских газеток. Ксюша была официанткой, так что вместе, скинувшись в общий бюджет, брат и сестра смогли позволить себе съёмное (и даже двухкомнатное) жильё, дабы перекантоваться там до окончания собственно курсов.
Год шёл за годом, и вкус к жизни, плюсом к утраченным временно навыкам, стал возвращаться к Рузанову. Наконец, успешно защитив свой диплом, недосталкер, ещё не подозревающий о будущей судьбе, успешно выпустился с факультета журналистики. Пришло время искать своё место в жизни, и Алексей, ничуть не разочарованный выбором специальности, активно шерстил Интернет-форумы в поисках работы мечты. Отчаянно нуждаясь в деньгах, которых едва хватало все предыдущие годы, молодой человек был готов на любую авантюру, одна из которых тотчас подвернулась в виде должности военного корреспондента на территории Сирии, где начавшийся недавно конфликт только что перешёл в особо активную стадию.
И Журналист согласился. Это решение, вероятно, и запустило цепочку событий, в будущем приведшую к самым непредсказуемым последствиям. Отслужившего репортёра с хорошей репутацией и рейтингом охотно приняли в свои ряды - конкуренция, к тому же, оказалась не слишком высокой, в отличие от оплаты, что несколько смущало уже тогда. Стоит ли говорить, что работа оказалась совсем не тем, чего от неё ждал Рузанов...

Скандалы с сестрой, короткое обучение, вылет - и вот под ногами недавнего студента уже раскалённый сирийский песок, сплошь усеянный осколками снарядов, кровью и трупами. С первых же дней настоящая борьба за выживание, в которые вылилась обещанная "военкоровская" романтика, повергла Алексея обратно в шок. Но человек, как известно - существо, адаптирующееся к любым, даже неимоверно тяжёлым условиям, и даже такой образ жизни со временем превратился для Журналиста в обыденность. За полгода, проведённые на линии фронта непрекращающейся войны, Рузанов успел отснять огромное количество материала, затрагивающего самые "грязные" стороны каждой из сторон, и наверняка смог бы снять куда больше, не вынуждай одна из них постоянно молчать об увиденном.

Для чересчур принципиального Алексея окружающая его деятельность дезинформация фактически стала ударом, не идущим ни в какое сравнение даже с окружающей обстановкой кромешного ада. Желая приносить пользу обществу и занимаясь самопожертвованием во благо, как он тогда думал, мира, будущий сталкер каждый раз терял частичку себя, наблюдая новостные репортажи, наполненные потоками лжи, идущей поверх заснятых лично им кадров. В один день терпение попросту лопнуло и, несмотря предписания "сверху", Алекс опубликал уникальную в своей честности статью в личном, достаточно популярном на тот момент блоге.

За несколько последующих недель жизнь парня в который раз перевернулась с ног на голову в самом что ни на есть отрицательном смысле. Должность, связи и оплата за половину текущего месяца были безвозвратно утеряны, а бывший начальник, наверно, впервые сказав исключительно правду, пообещал подпортить связанную с карьерой часть биографии. И действительно: все попытки Рузанова получить место в штате другой, худо-бедно известной компании тут же проваливались, не подвергаясь дальнейшему обсуждению. Алекс вернулся в Самару, где поселился у старого знакомого, дабы не ставить сестру в известность о сложившейся у него ситуации.
Оставался единственный выход - дальнейшее развитие собственного блога, получившего крайне положительный отзыв ввиду объективности информации. Но не успел Журналист как следует обрадоваться подобной возможности, как его тотчас постигло разочарование: материал гражданского толка уже не интересовал накопившуюся за полгода аудиторию, а продолжение откровений на сирийскую тему достаточно скоро исчерпало себя - и это уже не говоря об опасности, которой вновь подвергал себя репортёр публикацией такого контента.

Публике и, в первую очередь, погрязшему в проблемах Рузанову требовался свежий взгляд на новую тему с максимальным количеством поднятого вокруг шума и минимумом доступной по его поводу информации. Искать, разумеется, долго не пришлось.

Сеть буквально гремела по поводу произошедшего в 2006-ом "Второго Взрыва" на злосчастной Чернобыльской АЭС и последовавших за ним последствий. Одни говорили о наводнивших Зону - как теперь назывался закрытый Периметром участок - страшных, сюрреалистичных тварях, другие - о проводимых в подземных лабораториях нечеловеческих экспериментах, однако и то, и другое либо оставалось на уровне баек, либо старательно удалялось, быть может, и вместе с распространителями.
На снаряжение "экспедиции" ушли последние накопления - сначала на билеты до Киева, а потом, основная часть средств - на не самый легальный товар в виде огнестрельного оружия, без которого, по слухам, протянуть в Зоне было и вовсе невозможно, и КПК с установленной на нём сталкерской перепрошивкой. Всё это, а также изобилие более доступного, но не менее важного снаряжения, в огромном количестве имелось на местном Чёрном Рынке, в течение года пропускавшем через себя не одну сотню искателей подобных приключений.
И, как сказал Журналисту один местный деятель - едва ли десяток из них жил после этого хоть один месяц.

Рузанов же, на чью "военкорскую" долю уже выпадало немало тяжёлых событий, был слишком самоуверен касательно предстоящего похода. Рейд в ЧЗО виделся ему недельным - и то при худшем раскладе - марш-броском с фото- и видеосъёмкой окрестных зверушек, чудес и достопримечательностей с последующей публикацией материала, тут же становящегося сенсацией десятилетия.
Настоящая же "сенсация" ждала впереди самого Алексея.
Уже не располагая дорогостоящим оборудованием, вместе с новоприобретённым добром Журналист прихватил лишь простую, но надёжную спутницу в виде зеркалки. Написав наконец сестре о якобы "переводе" в Чернобыль, Алекс отправился в путешествие, которое навсегда изменит жизнь талантливого самарского парня - вполне вероятно, недолгую...

Колёса древнего, пропахшего старомодным лаком душного вагона отстукивали свои последние удары перед приближением непосредственно к Чернобыльской станции. Нет, речь, конечно, не об АЭС, а о старом полустанке застрявшего в вечном Совке городка, возведённого у Периметра во времена событий, подноготную которых так хотел бы узнать наш герой. Улыбнувшись мысли о том, что добраться до "атомки" ему бы тоже не помешало, будущий сталкер отложил в сторонку блокнот, в котором уже начал первый, бессмысленный, но отчего-то забавный рисунок сороки.

За окном меж тем пролетало лето. Точнее сказать, это был лишь конец весны, однако температурная отметка, вот-вот намеревавшаяся покорить вершину в тридцать градусов, едва ли оставляла хоть какие-то шансы называть это пекло иначе. Лёгкая курточка в лесной камуфляжной расцветке давно была закинута под сиденье: не столько из-за жары, сколько из нежелания привлечь лишнее внимание периодически снующих сотрудников в форме. Они не были похожи на тех полицейских, что Алексей так привык видеть на своей родине. Это были, как и всё здесь, взывающие к ностальгии карикатуры на нечто советское, деловито расхаживающие по вагону в высоких смешных фуражках.

Журналист, как мог, старался косить под туриста, возжелавшего прогуляться в окрестных лесах исключительно в целях культурного отдыха, и, может быть, фотографии. В подтверждение последней легенды зеркалка, не первый год являющаяся для Рузанова оружием более грозным, чем спрятанный в куче тряпья ПМ, демонстративно лежала на столике, направив в окно объектив. Туда же, предельно задумчиво и несколько грустно, взгляд устремил и сам парень.

Наверное, это сложно понять, но в предстоящей ему авантюре молодой человек не видел ни грамма пугающего. Искреннее убеждение в том, что пустующая по многочисленным слухам Зона не будет страшнее Сирии, где Алекс наблюдал смерть не одного и не двух товарищей, подкреплялась ещё и отсутствием хоть сколько-нибудь достоверных данных. Будь там что-то настолько серьёзное, мировая общественность давно бы об этом знала... разве не так? Народ очень любит байки - в частности, какую шумиху в своё время подняли вокруг чернобыльских якобы монстров с двумя головами, самым известным из которых на деле оказалась собака, проживающая где-то в Америке. Как бы там ни было, в поездке имелся смысл до тех пор, пока к феномену аномальной (ли?) зоны проявлялся такой интерес.
Куда больше Рузанова волновала сестра, от которой он безбожно сбежал меньше года назад вопреки уговорам и теперь, срываясь на новое, потенциально опасное место, через силу предупредил лишь в последний момент. Обнадёживало лишь то, что Ксюша, вероятно, находилась дома и уж точно не подвергалась никакой опасности... или, зная её характер, не подвергала сама себя.

Размеренный, уже заложившийся на подкорке сознания отзвук резко прервался возникшим словно из ниоткуда громом. Ушедший в собственные мысли Журналист даже не заметил вспышки молнии - хотя, вероятно, она была вовсе с другой стороны.
Ударил ливень. Осточертевшая пыль, что помимо дороги успела оккупировать собой все поверхности, включая появившуюся недавно листву, приятно поднявшую упадочное настроение, начала прибиваться к земле спасительными, пусть и холодными каплями. Поезд немного сбавлял ход, и Алекс, сначала списавший это на погодные условия, увидел на горизонте коробки привычных "панелек" с возвышающейся среди них гостиницей. Даже рядом с грёбаной Зоной, являющейся самым закрытом участком планеты, СНГ оставался собой.

- Приехали. - бросил сам себе парень, и, удостоившись подозрительного взгляда соседки напротив, накинул ветровку, окончательно скрывшись в её капюшоне. После этого молодой человек вышел в тамбур, где закурил, вероятно, последнюю порцию яда перед вступлением на почву брошенных, проклятых человеческой алчностью земель.