Стрелецкий Павел Константинович, он же - Стрелок, он же - Меченый. История происхождения первой клички исходит из его фамилии, а история получения второй - это давно курсирующая от костра к костру байка, в повторении которой нет смысла.
2. Возраст и дата рождения
Свою точную дату рождения, как и многие вещи из прошлой жизни, он затрудняется вспомнить, поэтому предпочитает считать, что ему около тридцати-тридцати пяти. Во всех удостоверениях личности, связанных с ним, в графе "Дата Рождения" значится 25 апреля 1985 года - дата, произвольно придуманную Павлом ввиду необходимости наличия данных документов.
3. Социальный статус
В прошлом - сталкер, давно ставший мифом и одной из легенд - как, например, легенда про болотного доктора или черного сталкера. Ему приписывают невероятные способности и называют самым лучшим бродягой своего времени - однако для самого Павла это давно в прошлом. Сейчас он вполне легально работает в качестве главного научного консультанта НИИ Чернобыльской Аномальной Зоны и, параллельно, обучает новых сотрудников выживанию в уникальных полевых условиях Зоны.
4. Снаряжение
Не смотря на то, что Меченому в легендах и историях злые языки приписывают большие деньги за то, что он "Продался государству", имущества у него немного: в первую очередь, конечно, это квартира в Чернобыле-6, расположенная вблизи от института. Имеется у него и банковский счет - правда, денег там сравнительно немного, всего несколько тысяч долларов - не хватит ни на переезд, ни на новую жизнь, о которой он в свое время мечтал. В его кабинете, в сейфе, лежит и иного рода имущество - то, что сам Павел привык считать данью прошлому: комбинезон "Сева", АКС-74У с восемью ровными засечками на цевье, два магазина 5,45×39, и свой старый КПК со сканером частот широкого диапазона, позволяющее перехватывать большинство радиопереговоров в радиусе метров пятиста.
5. Внешность
Внешность Павла слегка поменялась с того момента, когда он в последний раз представал перед широким кругом сталкеров. Черты его лица слегка разгладились, манера движения менее отрывиста, пропал пустой, потерянный взгляд. Он поднабрался в весе, перестал стричь волосы "Под ноль", начал носить очки ввиду того, что у него слегка начало падать зрение, отрастил небольшую бородку. В остальном же - это все тот же Меченый, который предстал перед Сидоровичем шесть лет назад, еще в старом бункере на Кордоне: достаточно высокий, статный, на вид словно постоянно не то потерянный, не то уставший, и периодически словно теряющийся на ровном месте, - но к этим его странностям в институте давно привыкли - а люди, не знающие о его прошлом, воспринимают его как очередного растяпу-ученого, тяжелее пера в руках ничего не державшего.
6. 10 фактов о персонаже
1. Широкий курс нейропсихологической реабилитации и гипносуггестивной терапии, которую ему проводили после эвакуации из Припяти, лишь частично помогла ликвидировать последствия визуального зомбирования проекта «S.T.A.L.K.E.R.». Долгое время его психику в буквальном смысле собирали по кусочкам, заставляя под гипнозом вспоминать свое прошлое, заново адаптировали его к жизни вне Зоны - и все-равно, время от времени, у него случаются приступы - когда он словно "Залипает" на ровном месте, а перед его глазами скользят остаточные образы, которые ему внушала программа. В эти моменты его начинает трясти, лихорадить, тело словно не слушается - а в экстремальных ситуациях, связанных с риском для жизни, он и вовсе словно переключается, начиная действовать механически, словно все это было в него вбито на подсознательном, рефлекторном уровне. Ситуацию осложняет Зов, который он до сих пор постоянно испытывает, изо дня в день. Непреодолимое желание вновь уйти в Зону и оказаться за периметром только отягощало процесс реабилитации, однако с этим сделать никто ничего не мог - загадка Зова до сих пор остается неразгаданной, и Меченый - лишь еще одна его жертва. Сейчас ему строго не рекомендуется посещать Зону Отчуждения - существует риск рецидива, и что его состояние снова ухудшится, и более того - что он может вовсе потерять себя и свою память. Так же ему не рекомендуется испытывать сильных стрессов, употреблять алкоголь или наркотические вещества - по той же причине.
2. Сделка, заключенная с ним Службой Безопасности Украины, дала ему амнистию и по решению суда освободила от уголовной ответственности за сталкерство, а протекция со стороны отдельных высших лиц из СБУ и НИИЧАЗ позволила фактически остаться безнаказанным там, где десятки сталкеров были осуждены на долгие тюремные срока. Тем не менее, в рядах нынешнего контингента Вооруженных Сил Украины у него все еще остаются враги - люди, которым он своими действиями во время операций "Агропром" и "Монолит" испортил карьеру и жизнь. И пускай его участие в гибели десятков военнослужащих остается недоказанным, но кое-кто продолжает считать его массовым убийцей, и ждут любого удобного случая, что бы подставить его - хотя за последние пять лет спокойной жизни его друзья из института и СБУ его никогда не подводили, ограждая от всего.
3. Информация о том, что произошло в лаборатории с О-Сознанием, все еще остается тайной - как и сам факт существования О-Сознания. То, что Павел узнал, он до сих пор хранит как тайну и намеревается унести с собой в могилу - а для сделки с правосудием хватило и информации о Гаусс-Оружии и пси-установках. То, что он был не только на ЧАЭС, но и на Генераторах, Меченый до сих пор перед всеми отрицает.
4. Когда он покинул Зону, то разорвал все связи с своей сталкерской профессией, - включая связи с торговцами и учеными, и знакомыми сталкерами. Сейчас, из старого списка контактов в ПДА в живых, насколько Павел уверен, осталось лишь два человека - Сидорович и Доктор.
5. Периодически задумывается о правильности сделанного им выбора - тогда, в центре управления "Монолитом". Учитывая события 2014 года, как и активный интерес большинства правительственных структур и, как следствие - сильной нестабильности Зоны, медленно начинает разочаровываться в своем выборе. Одновременно с этим все-таки продолжает считать свои действия тогда оправданными, но где-то в глубине сознания существует медленно подползающий червь сомнения: а убил ли он всех членов О-Сознания?
6. В моменты плохого или лирического настроения проводит долгие часы, перечитывая возвращенные ему Дегтяревым записки, переписку из флешки, а так же собственную рукопись, которую он забрал из тайника из Припяти: не смотря на то, что он более-менее помнит о событиях, которые происходили с ним в Зоне, он абсолютно не помнит себя - ни своих мотивов, ни своих эмоций, ни амбиций или страхов. Являясь словно наблюдателем в собственных же воспоминаниях, в те моменты он старается пробиться за непробиваемую стену странного ментального барьера.
7. По этим же причинам периодически задумывается о том, что бы бросить работу, и проникнуть обратно в Зону, что бы найти Доктора - но полу-добровольная изоляция в институте, как и ответственная работа, которая лежит там на нем, не позволяет ему заходить дальше мечтаний.
8. Искренне любит свою работу в институте - мало того, что он действительно видит результаты своих стараний, когда аспиранты и научные сотрудники возвращаются из Зоны живые, так и его собственные научные работы в области природы зомбирования имеют некоторый успех. Из всего научного контингента особенно близок с Сахаровым и Кругловым - не только ввиду общей тематики исследований, но и ввиду общего богатого прошлого.
9. Иногда ему поручают проводить собеседования о принятии сталкеров на работу "Искателями" - то есть, предоставления бродягам законного права пребывания в Зоне в обмен на работу в институте. С удивлением обнаруживает что его, на самом деле, никто не узнает - что не удивительно, ведь немногие живые и помнящие его бродяги или давно ушли из Зоны, или практически никогда из нее не выходят. Таким образом, единственное свидетельство о своем прошлом - татуировку - он прячет под длинными пайтами и футболками, потому что свести ее он не может себя заставить.
10. До сих пор носит свой толстый зеленый свитер. Когда он начинает рваться или с ним что-то происходит, отдает в ателье и упорно продолжает его носить, пока не пройдет сезон.
7. Пробный пост
Тонкая папка с несколькими листами А4 аккуратно легла на стол. Сталкера должны были привести кабинет для собеседований в ближайшее время. Как и обычно, из-за непрозрачного зеркала напротив все снимала камера - так было всегда в таких случаях: протокол есть протокол. Павел сделал несколько глотков из горячей кружки с кофе, и принялся изучать файл. Большая часть указанного в бумагах не несла никакой полезной информации - лишь определенные документальные формальности: соглашение на видеозапись, отказ от претензий в случае отказа, взаимное соглашение об конфиденциальности - НИИЧАЗ должна поддерживать репутацию в глазах сталкера, а потому личности даже тех, с кем институт не сработался, не разглашаются правоохранительным органам, не смотря на то, что закон требует обратного. Была, впрочем, и краткая справка о личности человека. Как обычно, это был коллективный доклад от группы информаторов из Сталкерской Сети. Брагин, Вячеслав Ильич, прозвище "Полкан". 37-38 лет. Ветеран, в Зоне, по собственным словам, с 2012 года. Два года работал преимущественно с группировкой "Долг", хотя полноценным ее членом никогда не был. В 2013 году участвовал в обороне "Бара", отступил вместе с большей частью сталкеров и ушел из Зоны. По неизвестным причинам вернулся в конце 2014, но с тех пор работает исключительно через северный выход из Зоны, через Наровлю. Имеет репутацию жесткого и слегка нелюдимого человека, хотя достаточно порядочного. Один из немногих, кто хорошо ориентируется в центральных областях ЧЗО. Предположительно, отставной военный, но в списках погибших или пропавших не числится в Зоне не числится. Павел закрыл файл, и отложил его в сторону, опустошая кружку с горячим напитком. Именно личностный фактор заставлял институт просить именно Павла проводить такие собеседования: как опасные и тяжелые в моральном плане люди, сталкеры легко обставляли и доминировали в любой беседе с не-сталкерами: многократные собеседования, в составе которых были и ученые, и психологи давали меньше результата, чем собеседования, которые вел Стрелецкий. Скрипнула дверь. В помещение вошел лысый человек с короткой бородкой, в камуфляже и с явной военной выправкой - четкие, отлаженные движения, внимательный взгляд. Он дотошно осмотрел Павла, после чего, приняв какие-то свои выводы, так же четко, лаконично, и по армейски отчеканил: - Вячеслав. Полкан...вы у меня должны собеседование проводить? Меченый поднялся со стула, пожал ему руку. - Да, я. Павел. Присаживайтесь. Сейчас я укажу время начала интервью и мы начнем. Он покорно на стул напротив, лицом к зеркалу - и камере за ним. Нарочно слегка медля, Меченый изучал манеру поведения соискателя. Тот сцепил руки в замок и, положив их на стол, отрешенно взирал на заснеженный пейзаж за окном. Не смотря на показное безразличие, Павел все-таки уловил в его поведении нотки недовольства: тяжелое дыхание, оценивающий, слегка презрительный взгляд, которым он то и дело сверлил своего нерадивого, как ему кажется, работодателя. Впрочем, игра в гляделки не была лучшей стороной Павла, а потому, закончив, он отложил в сторону ноутбук, на котором запустил запись аудио, и устремился взглядом в Полкана. - Итак, вы пришли для того, что бы стать искателем. Зачем? - Причины вполне очевидны, по-моему. Получить официальный статус. - Мне больше интересны внутренние мотивы. Многие... ваши коллеги об этом даже не задумываются. Тем не менее, вы здесь. Полкан помедлил с ответом. - Люди вашего рода не понимают, какого это - быть постоянно вне закона, быть преследуемым. Для меня быть "В законе" имеет особое значение. Стрелок согласно кивнул, взглядом скользнув по гайду, который был ему составлен к интервью. Являющийся скорее предписанием, чем четким протоколом, он давал подсказки: какие вопросы задавать, чем интересоваться - как лучше понять, из какого теста человек сделан. - Хорошо. Тогда практическая часть вопросов. Ваш опыт, навыки, сильные стороны? Ответ последовал незамедлительно. - С двенадцатого года в Зоне, работал в основном с "Долгом". Нравились они мне. Я отставной военный, поэтому как-то проще было, я барыг типа Сидоровича не особо жалую. В основном, как правило, занимался охотой. Прекрасно разбираюсь в мутантах, их свежевании, полезных запчастях, которые вы, ребята, собираете, и так далее. Неплохо знаю центральные области Зоны. Припять ту же самую, Затон, окрестности "Янова", и северную часть тоже хорошо, я в основном туда вылазки и делаю. - То есть, вы преимущественно охотник? Других навыков у вас нет? - Вы просили указать сильные стороны, - безразлично пожал плечами сталкер, продолжая смотреть скорее в сторону окна, чем на Павла, - я указал. И внезапно, словно ведро холодной воды, на Стрелка обрушилось чувство нарастающей тревоги, предчувствие чего-то...нехорошего. То-ли притупленное спокойной атмосферой комнаты, то-ли кофе как-то подействовало, но курсирующую в сознании у главного научного консультанта с самого утра тревогу он настойчиво игнорировал, никак не понимая, с чем же она связана. Сейчас же, принципиальное безразличие человека, сидевшего перед ним, усилил это предчувствие многократно. Для Меченого это было очевидно: человек абсолютно безразличен, он не пытался понравится, не пытался доказать, что именно он нужен НИИЧАЗ, а не кто-либо другое. Или дурак, или слишком самоуверенный. Или... Или пришел сюда не ради интервью? Тогда зачем? Проверка от спецслужб? Нас пытаются подставить, что бы закрыть? Меченый напрягся, но виду не подал. Где-то на грани сознания у него будто снова начали тикать часики. Подстегнутый внезапной потенциальной опасностью, организм словно начал перестраиваться, подначивать хозяина предпринять какие-то действия по обеспечению собственной безопасности. Но Павел лишь согласно кивнул Полкану и, пытаясь словно стряхнуть наваждение, потряс головой. Понимая, что здесь что-то не так, он решил отклонится от плана и задать наводящие, раздражающие вопросы, желая добиться какой-то эмоциональной реакции. - Вне Зоны есть близкие? - Нет. - Имели ли когда-либо проблемы с правоохранительными органами? - Уголовные дела. Причинение тяжких телесных повреждений и сопротивление правоохранительным органам, в Украине...не закрыто. В розыске. Вот так, просто? Каждый бродяга хорошо скрывает свои секреты...а тут. Что-то точно не так. - Не поделили что-то с полицией? - Подставили. - Кто? - Человек из прошлого. Сейчас это уже не имеет особо значения. Стрелок тяжело выдохнул, откинувшись на стуле, и задумчиво тарабаня пальцами по столу. С точки зрения логики, собеседование давно надо было прекратить. Человек явно пришел не устраиваться. Но чувство тревоги, тяжелое, ощутимое, словно витало в воздухе. Меченый просто не мог заставить себя развернутся, уйти, позвать охрану. Он знал, он чувствовал - вот она, причина его тревоги с самого утра, сидит перед ним, и он не может понять, почему его так...опасается? Целый ряд провокационных вопросов, и никакой реакции. Что с тобой не так, мужик...? Неумение отступать перед препятствиями и загадками. То, что не раз его спасало и сделало тем, кто он сейчас есть, когда-нибудь может его погубить. Стрелок это понимал. Но одновременно он понимал, что не может поступить иначе. Желая найти хоть какую-то зацепку, Стрелок задал последний вопрос, одновременно чувствуя, будто уже попал в ловушку, из которой не может выбраться. - Служил? Никакой формальности, на "Ты". Кажется, и сам таинственный собеседник Стрелецкого понимал, что это не нужно. Он все так же сидел на стуле, равно, по-армейски, сцепив руки. Однако сейчас он перевел взгляд на Меченого, и начал без какого-либо стыда и стеснения сверлить его взглядом. Время, казалось, стало медленным и тягучим, словно кисель. Секунда, другая, третья, пятая, десятая, двадцатая... - Батальон особого назначения ВСУ. Переведен в состав "Военных Сталкеров" в декабре одиннадцатого года. Прошел специальную программу обучения и закончил ее в январе двенадцатого. - "Военные Сталкеры" были подвержены реструктуризации в 2013 и 2014 году. Большая часть старого контингента сгинула во время операции "Монолит". Полкан повернул голову набок, все так же смотря прямо в глаза. - Этого не может знать комнатный ученый, Павел. Откуда ты это знаешь? Таймер, заведенный где-то глубоко в сознании Стрелка, закончил свой отчет. Он почувствовал, как его внезапно начал бить озноб, как закружилась голова. Еще немного - и его накроет. Лишь разговор, который он вел с человеком, сидящим напротив, заставлял его держаться в сознании: Стрелецкий это прекрасно понимал. Как понимал и то, что он, похоже, совершил огромную ошибку, согласившись именно на это собеседование. - Я не всегда был ученым. - Словно выпихивая слова из своего горла, ответил научный консультант. - А кем же? Реальность начала размываться. И вот, перед глазами всплывает картина.
Громадина ЧАЭС. Волна из Крыс, бегущая от станции. Тело, словно переполненное аномальной энергией, воздух, пропитанный озоном, будто элитными, дорогостоящими духами. Он почувствовал ощущение грядущего выброса и предвкушение величайшего открытия, когда-либо сделанного человеком.
Наконец, какие-то рефлексы перехватывают управление телом. Подчиняясь скорее инстинкту, нежели логике, Стрелок подорвался с кресла, сверля своего собеседника теперь уже таким же стеклянным, пустым взглядом. Фигура перед ним поднялась со своего стула. Только лишь находясь прямо перед ним, Меченый понял, что человек даже выше, чем он сам - его рост едва ли не перемахивал за два метра. И сейчас, эта фигура целилась в него из ПМ-а, который он во время беседы каким-то незаметным даже для Стрелка образом умудрился достать. Чисто механически, Меченый увидел на пистолете гравировку за долгую и успешную службу. - А теперь угадай, почему я знаю, кем ты был даже без твоего ответа.
Новая картина. Та же Чернобыльская Станция, объятая пожаром. Гул сирен. Шум вертолетных лопастей, звуки отчаянной перестрелки. Небо, окрашенное в цвет человеческой крови. И он сам, двигающийся через административный комплекс станции, посреди тел в зеленом и городском камуфляже.
- Не ты один выжил во время того выброса, Меченый. - Фигура злобно нависала над ним. То, что было безразличием, а потом - насмешкой, перерастало в злобу, ярость, - ты перебил практически весь мой отряд, ранил меня. А я выжил. Дополз до катакомб за тобой. Хотел тебя найти...но потерял. Оказался заперт там после выброса, жрал крыс, не мог найти выход. А когда нашел, знаешь, что оказалось? Что мы все трагически погибли, исполняя свой долг. Зато ты у нас теперь порядочный человек, светлый лик науки. Я почти забыл о тебе, заработал денег, вернулся домой, попытался достучаться до начальства. Угадай, что мне ответили? Нельзя, что бы общественность узнала о таких бессмысленных и позорных потерях, о том, что государство идет на сделку с преступниками и террористами ради собственной корысти. А потом...меня попытались арестовать. Сломали жизнь. Ответь мне, сталкер Меченый, ты хорошо спишь ночью? Тебя кошмары об убитых тобой людях и искалеченных тобой судьбах не снятся?
Он хотел сделать несколько движений навстречу Павлу, очевидно, ожидая что тот находится в оцепенении от сказанного, но не успел - дверь позади распахнулась, и в помещение влетели охранники, наблюдавшие за происходящим из-за непрозрачного стекла, и взяли неудавшегося соискателя на прицел автоматического оружия. Крики, требования бросить оружие, тревога по всему корпусу. Где-то со стороны других помещений слышится шум выбегающих из здания и растерянных, паникующих людей. Бывший военный продолжал смотреть прямо в глаза Стрелецкому, ожидая ответа, и сам Павел это понимал. Человек, сейчас угрожавший его убить, требовал от него хоть чего-то, хоть какой-то реакции на сломанную жизнь. Но оцепенение не проходило. Ответом было лишь молчание и потерянный, пустой взгляд. - Не молчи, ублюдок! Рукав кофты с нашивкой НИИЧАЗ откатился к локтю, когда Меченый, словно желая привести себя в чувство, провел холодными руками по своему лицу. В дневном свете зимнего солнца мелькнула татуировка - "Сталкер". Оцепенение медленно начало проходить, когда Стрелецкий все-таки смог пересилить себя и вырваться из транса, в котором он оказался. Лишь сейчас ему стало заметно, что бывший военный нервничает, трясется. Его рука непозволительно сильно для его профессии дрожит, а на лице виднелась смесь отчаяния, злобы, и непередаваемого горя. Меченый понял, что ему нечего на это ответить. Существуют ли хоть какие-то оправдания, которые он мог бы высказать? - Ты конченый человек. Выжженный. Ты даже перед риском смерти не можешь пересилить себя и сказать хоть что-то. Но не я, Меченый, не я. Я боевой офицер. У меня все еще остались остатки самоуважения... Выстрел. Мертвое тело падает на землю, из раны в голове начинает литься кровь. Остатки мозговой жидкости, как и самого мозга, остались где-то на стене слева. Меченый приземляется на стул, наблюдая, как из бывшего военного вытекают остатки жизни. - Унесите...его, - опустошенно выдает он, - и позовите ментов. Пускай...пускай оформят его. Хорошо хоть запись есть.
