Под опущенными веками замирали размытые образы и странные видения стали слабеть. Неясные движения таяли в проснувшемся сознании и вязкие мысли нехотя заворочались в голове. Маргарита проснулась от ощущения пристального взгляда и близости горячего, словно печь, тела. Она с трудом раскрыла глаза, скользнув мутным взором по глухой черноте, застывшей, словно стена. Осторожно пошевелившись, вытягивая ноги под одеялом, тело гулко отозвалось приятной усталостью, на бедрах вспыхнули и заныли болезненные следы от рук сталкера. Рита едва приподняла голову, и в глазах разом потемнело, замелькали белые мушки, а в висках послышались тяжелые бухающие удары. Кровь отхлынула от лица. Девушка ощутила на сухом языке неприятную горечь похмелья и, обессилено, уронила голову на постель, зарывшись лицом в складки смятой простыни. Чужой терпкий запах забивал ноздри и ощущение жара, и близкого тела со спины, теперь она чувствовала всей поверхностью кожи. А когда слабость и шум в ушах утих, Рита с трудом приподняла голову вновь. Она лежала на краю обычной, с металлическим каркасом, постели, скрывая наготу под серым шерстяным одеялом, среди разбросанных вещей. Покрывало было на полу, поверх него, заляпанное кровью, белела ее рубаха, смятая рукой Медведя. На мгновение застыв, пытаясь восстановить стершуюся из памяти цепочку событий ночи, девушка потянулась к рубашке рукой, но в тот же миг затылка коснулся горячий выдох и Маргариту облило страхом. Она обернулась резко, едва не завалившись на спину, плечо обожгло жаром от прикосновения к груди сталкера, а взгляд выхватил из темноты нависший силуэт бритоголового человека. От ужаса Рита едва не захлебнулась собственным вздохом. Остатки сна сбило разом, в миг прояснившиеся глаза с удивлением горели на бледном лице девушки.
- Какого…- сорвалось с ее губ хриплое. Цыганка чертыхнулась. В голову, с дикой болью ворвались обрывки воспоминаний ночи и она с ужасом вновь обернулась в сторону, взглядом выискивая нож, отнятый из ее рук. Темная рукоять мелькнула лишь на периферии глаз. Лицо сталкера было непроницаемым, но в глазах плясала довольная усмешка. Маргарита внезапно поняла, что он не только наслаждался своей победой над ней, но еще торжествовал, видя ее спящую, беззащитную и слабую. Все ее стены, возводимые между ней и мужчиной, развалились в один короткий миг. В миг, когда позволила сталкеру взять ее тело, положить в одну постель, доверилась, забывшись сном. Она ощущала себя словно на краю пропасти. В душе снова полыхнул гнев, как горящее масло прокатилась волна ярости. Маргарита ненавидяще хлестнула взглядом по лицу Медведя, ухватившись обеими руками за край одеяла на груди. – Ты. Ты совсем охренел?
Девушка пихнула пяткой, хотела вскочить, но накатившее головокружение позволило лишь тяжело подняться и спустить ноги к полу.
- Вот ты мразь… - тихо послышалось сквозь завесу черных кудрей, обрамляющих лицо цыганки с одной и другой стороны. Рита едва могла побороть вновь накатившую слабость, прижимающую ее к нагретой постели. Ноздри вздрагивали, втягивая густой и душный воздух крохотной комнатушки, легкие раздувались до боли в ребрах, но кружение под сомкнувшимися веками не отпускало. Девушка уперлась ладонями в край постели, удерживая себя на напряженных руках.

Дыхание остановилось на миг. Маргарита подняла взгляд на сталкера, и было видно, как девушка поменялась в лице. Оно дышало гневом и обидой, челюсти плотно сжались, как и кулаки, а мутные от сна и алкоголя глаза застыли, глядя в упор. С трудом совладав с собой, она проговорила сдавленным голосом:
- Что ты сказал? Не сопротивлялась...? – ее рука приподнялась, ткнув в сторону Медведя пальцем. – Ты меня едва не удавил в своей постели. Ты держал мне руки. И вместо того, что бы отпустить, когда я этого просила, ТЫ залез мне между ног. Ты. Черт бы тебя побрал.
В душе кипела ядовитая горечь, словно грудь наполнили кислотой. В висках мощными волнами стучала горячая волна гнева.
- Ты, кажется, забыл, кто я и на кого ты работаешь, - бросила она с тем же ожесточением. – Барон тебя расстреляет. И я буду плясать на твоей могиле. Или ты ждал, утреннего кофе и благодарностей за твои три минуты пыхтений?
Цыганка мотнула головой, в злой усмешке изломив край бледных губ. Придерживая тонкое шерстяное одеяло у груди, она кое-как поднялась, другой рукой держась за металлическую дужку и упираясь в нее ладонью. Черные, как смоль, волосы девушки тонули в темноте, болезненно-белое лицо покрылось испариной, будто похудело за ночь, осунулось, но она с неприкрытой дерзостью и вызовом глядела в лицо Медведя, надсадно дыша сквозь накатывающую дурноту и головокружение. Сердце колотилось неистово, в груди растекалась холодная тяжесть.
- Я удивлена, что ты вообще хоть что-то смог. Сколько тебе лет? Пятьдесят? Неплохая попытка, для пенсионера. Но с оружием ты куда умеючи обращаешься, чем с собственным членом, - бросила она холодно и враждебно. - Теперь понимаю, почему у тебя нет ни семьи, ни жены, ни любовницы. Даже с Пономаренко я удовольствия получала куда больше. Да и на рожу он приятней был. А ты на себя посмотри – оскотиневшееся быдло. Ты даже выглядишь, как животное. Заросшее и вонючее. Мне мерзко от того, что ты прикасался ко мне. Противен даже твой запах, хоть хлоркой от него отмывайся.
Маргарита остановившимися глазами глядела в лицо сталкера, с трудом удерживая себя на ногах, но горечь в груди, вырывающаяся из горла ядовитыми словами, захлестнуло сознание цыганки. Обида душила и в словах своих Рита потеряла границы.
- Дед мой в гробу перевернулся, видя, как ты поступил с его внучкой. А ты ведь его уважал, - выдавила она сквозь зубы. - Уважал, я знаю. Он был авторитетом. Человеком слова и дела. Кажется, дочку помог тебе вернуть? – с театральной задумчивостью спросила цыганка. - Или срок скосить? А что сделал ты в благодарность Григорию? Раздвинул его внучке ноги.
Она фыркнула, надменно оцарапав лицо Медведя взглядом. Все ее тело было напряжено, старалась глядеть прямо, глаза в глаза, хоть сталкер и был выше.
- Скажи, каково это предавать доверие тех, кто помогал и полагался на твое честное слово? Мой отец взял тебя в свой дом, едва услышав о твоей чертовой вороньей метке. Удобно устроился, - жадно прошипела Маргарита, тихо хохотнув, и вновь зло ощетинилась. - И с дочкой его спишь, и деньги получаешь. А чего он еще ждал от отсидевшего бандита, который весь срок зад подставлял другим мужикам. Как ты тогда сказал? Не допустишь, что бы со мной что-то случилось? Не дашь мне умереть? Вот тут в гробу твоя женушка перевернулась. Она, наверное, и умерла, от того, что ее вся зона переимела. Ты ее-то спасти не сумел, а пытаешься втереть, что сможешь меня защитить.

Тяжело дыша, Маргарита без сил прижалась к шероховатой поверхности стены. Горло царапало кашлем до спазмов в животе. Ноги дрожали, она напрягалась, стараясь не соскользнуть на пол. Пальцы судорожно цеплялись за края брошенной ей кофты, прижимая к груди, в теплых складках скрывая наготу. Все тело колотило крупной дрожью, голова шла кругом, а от отчаяния и бессилия перехватывало горло. Глаза цыганки остекленели. Она слишком поздно поняла и не заметила, как в злостном порыве переступила грань между жизнью и смертью. Горячая кровь ударила в голову с такой мощью, что виски заломило. Бешенство поднялось раскаленным комом, от приступа ненависти, на глазах выступили слезы. Ноги девушки подломились и, тихо всхлипнув, она сползла к полу, с отчаяньем опрокинув голову на колени. Стиснув зубы, Рита сдавила ладонями лицо, и удушающие слезы унижения хлынули по щекам. Плечи и подбородок трясло крупной дрожью от рыданий, холода и страха. В груди горело, будто проглотила угли. Размазывая горячие слезы ладонями, девушка с лютой злобой глянула на закрытую перед ней дверь, кусая от обиды и унижения распухшие губы. Перед глазами стоял мутно-серый туман, в ушах пульсировала кровь, мощными толчками отдавая в виски. Медведь держал ее за горло одной рукой так, ровно цыганка ничего не весила и, оцепеневшая от ужаса, даже не сопротивлялась, лишь хватала его мощное запястье своими тонкими пальцами. Пусть бы выстрелил, подумала Маргарита, давясь слезами. Или шею сломал. Пусть лучше бы так…
Цыганка зажмурилась, сделав над собой невероятное усилие, взяла себя в руки и тряхнула головой. Рита с трудом согнула ноги, уперлась дрожащими руками в деревянный пол, неуверенно встала. Ее качнуло, она стиснула зубы, кое-как удержалась на шатких ногах. Облокотившись плечом к стене, накинула на голые плечи теплую кофту, продела руки в рукава, утонув в их невероятном размере. Запахнув края, шаткой поступью, она с огромным усилием потащилась обратно к себе. Коридор дергался, перед глазами плыло от мутной пелены слез, качалось. Едва не плача от злости и бессилия, девушка поднималась по проклятым ступеням, которым не было конца. В комнате, даже не заперев дверь, Маргарита рухнула на постель, чувствуя, как от накатившей дурноты выступил пот. От жалости и ненависти к себе, вновь полились слезы. Но стоило прикрыть воспаленные глаза, как сознание отключилось, провалившись в сон.
На часах было почти пять утра, и за окном проступила серая полоса рассвета.

Наконец девушка приоткрыла глаза, скользнув затуманенным взором по лицу девочки. В ее светлых глазах Маргарита видела свое восковое лицо, за ночь словно похудело, заострился тонкий нос, посеревшая кожа болезненно обтянула высокие скулы, а заплаканные глаза воспалились, тяжелые веки припухли, покрылись вздутыми красными прожилками. Она сделала над собой усилие, разомкнув слипшиеся пересохшие губы.
- Чего тебе? – хрипло спросила цыганка. Язык едва ворочался, прилипал к небу, а в горле стояла горечь, першило так, словно пол ночи жевала грязный песок. Хотела перевернуться на другой бок, но тяжесть одеяла придавила, будто гранитная плита. Взгляд тяжело опустился к детской ладошке, с мгновение вглядываясь в надпись на картонной упаковке и граненый стакан в другой руке. – Оставь и вали отсюда.
Грубо ответила Маргарита, прикрыв глаза. Голова наливалась чугунной тяжестью, вязкой рваной цепочкой поползли неясные воспоминания прошедшей ночи. Мысли ворочались неоформленные и настолько тяжелые, что она чувствовала, как те глупо толкаются в черепе, вызывая тупую боль. Аспирин сейчас был бы кстати, - уныло подумала девушка, но стоило представить, как проглатывает разжеванные таблетки, запивая горечь простой водой, желудок тутже отозвался подкатывающейся к горлу дурнотой. Маргарита сжала зубы, уткнувшись носом в подушку, с шумом вбирая в легкие душный воздух. Головокружение придавило слабое тело к постели, накрыв с головы до ног ознобом. Мышцы на руках и ногах стянуло узлом, заломило от боли, на границе волос проступили бисеринки холодного пота. Тошнота настолько передавила горло, что цыганка на миг задержала дыхание, боясь выдохнуть.
Невзирая на огрызнувшуюся Маргариту, девочка продолжала стоять возле ее постели, пытливо глядя васильковыми глазами на едва живую от похмелья девушку. Поставив стакан на тумбу, Света аккуратно раскрыла упаковку с таблетками, шелестом картона, и звуком раздавленной пластиковой ячейки вызвав стон раздражения и тихой ругани сквозь сжатые зубы. Маргарита открыла глаза, в упор глянув на ребенка. Внезапная мысль кольнула сознание настолько сильно, что перед глазами замелькали белые мушки. И вместо грубых ругательств, вертевшихся на кончике языка, Рита внимательно глянула на рыжеволосую девочку.
- Тебя же Светой зовут? – в пол голоса спросила она. – Ты дочка Медведя?
Вопрос перетек в утверждение, и цыганка закатила глаза. В детском личике проступило нечто тревожно-знакомое. Ее передернуло, на лице проступило отвращение. Снова внезапно пришла дикая мысль о сталкере. Эта мысль была странная и словно бы всплывшая из таких глубин, что их просто не могло быть вовсе. Мороз пошел по коже от проступающих в сознании деталей. Маргарита с трудом приподнялась на локте, откинула край одеяла и, оглядев себя, поморщилась.

Маргарита тяжело приподнялась в постели, глянув исподлобья на хлопнувшую дверь. Затаив дыхание, она вслушивалась в быстро удаляющиеся шаги ребенка. Повезло, что ушла сама, мрачно подумала цыганка. Не будь на плечах чугунной головы и предательской слабости в теле, поймала бы ее и хорошенько всыпала. Будет думать, в следующий раз, кому, что говорить. Слишком борзая, для такого возраста. Угрюмо хмыкнув, Маргарита выпила разведенный в воде аспирин и даже не заметила его кислого привкуса. Все ее мысли вертелись вокруг одного имени – Ирины. Маленькая черно-белая фотография хорошо отпечаталась в мутном сознании и в глубине сердца цыганка ощутила ревностный укол. Женщина была по-своему хороша. Видя дочку Медведя, она живо представляла ее золотисто-рыжие волосы, плавные линии лица и такие же нежные, василькового цвета глаза – совершенная противоположность той, которая провела всю ночь в постели сталкера. Маргарита с отвращением и пробудившейся обидой вспомнила каждое слово, сказанное мужчине о супруге, вспомнила и холодное дуло у лба, с какой бесчувственной пустотой глядели на нее почерневшие глаза сталкера. Сдержанные, плотно сжатые челюсти и жилистые пальцы, рывком сдавившие ее тонкую шею с такой силой, что кровь с силой ударила по глазам, запульсировав в висках, а с губ сорвался жалостный хрип.
Будь она на месте Медведя, поступила бы также. Она это понимала, но не могла простить наставленное на себя оружие. Вспышка гнева и страха едва не стоили девушке жизни, но в то мгновение она всем сердцем желала, что бы сталкеру хватило духу нажать на спуск. Одно мгновение решило бы все.
Посидев на краю постели еще пару минут, придавленная гнетущими воспоминаниями, Маргарита поднялась, шаткой походкой пройдясь по комнате. Края флисовой кофты Медведя распахнулись, открыв ее совершенно обнаженное тело, со следами засохшей крови, тянущейся по левому бедру и талии. Она с удивлением застыла, напряженно вглядываясь в зеркальное отражение. Маргарита смутно помнила свою отчаянную попытку, и то, с каким ожесточением Медведь выворачивал рукоять ножа, зажав в ладони острое лезвие, как окровавленной рукой держал ее запястья, а после смело блуждал по напряженному телу. Все происходящее после, цыганка не желала вспоминать, но разбуженная память упорно вырисовывала каждую мелочь. Ее лицо помрачнело. Во всем истерзанном теле оставалась недобрая боль, но еще хуже царапало в груди, где к унижению и оскорблению добавилось странное разочарование.
Скинув теплую кофту, насквозь пропахшую Медведем, Рита долго стояла у зеркала, бесцветным, тусклым взором разглядывая на бедрах потемневшие следы от рук сталкера. Небольшие синяки наливались с обеих сторон, болезненно отзываясь от каждого прикосновения собственных рук. Животное, зло подумала она, но опьяненное сознание сходило с ума, когда крепкие пальцы сталкера до боли сжимали ее податливое тело, притягивая теснее, ни на миг не ослабевая железной хватки. Пьяный восторг удовольствия тесно смешивался с трезвым разочарованием и отвращением к себе. В замешательстве, Рита закрыла лицо руками. Отчаянье затопило все мысли и девушке не хотелось даже дышать. Смертельно-бледные щеки залило болезненным румянцем и в зелени глаз проступило горькое понимание полного поражения и бессилия.
Кое как собравшись духом и одевшись, Маргарита смогла помыться. Вода унесла с собой следы и запахи сталкера, стерло с воспаленных глаз девушки горькие слезы, наполнило тело живой легкостью, в то время, как душа и сердце исходили горячей кровью. На кухне уже толпились женщины, кто-то даже пытался завести с ней разговор, но Маргарита отмалчивалась. Из рук все валилось, раздражая цыганку еще больше. В коридоре громыхнул голос Надьи и вскоре кто-то одернул Маргариту за локоть. Бабка строго смотрела в глаза внучки, поджав тонкие, потерявшие цвет старческие губы.
- Иди, - мотнула она головой в сторону. – Тебя барон зовет.
Рита хмуро уперлась взглядом, пытаясь переварить сказанные Надьей слова. В голове мысли ворочались, словно в киселе.
- Он во дворе, - послышалось за спиной, но девушка не успела оглянуться, Надья вновь пихнула внучку, с упреком глядя. – Ну чего ты возишься? Как сонная муха на морозе.
Маргарита отступила в сторону, отерев руки о передник и, не сказав ни слова, вышла в коридор.
Во дворе было шумно, со стороны дороги остервенело лаял пес, слышалась крепкая цыганская брань. Дети с криками бегали по грязи, гоняя всполошившихся кур. Девушка вышла на крыльцо, болезненно сощурив глаза, в которые после тяжелой ночи будто насыпали песка. Свежий после ночной грозы воздух мягко скользнул по женскому лицу, обжег легкие изнутри, вынудив Маргариту закашляться. Детский визг больно ударил по ушам, едва не расколов хмельную голову пополам. Девушка спустилась по крыльцу, грозно прикрикнув на разыгравшихся детей, но, зацепившись взглядом за фигуру сталкера у машины, под навесом, застыла.

Маргарита разом ощетинилась, отмахнувшись от руки отца.
- Не трогай меня, - раздраженно ответила девушка. Она резко развернулась, быстрым шагом вернувшись к крыльцу, но у самой двери застыла, оглянувшись на барона в пол оборота. – Скажи, - спросила Рита неожиданно. – Ты ведь видел, что моей матери здесь было очень тяжело, почему ты ничего не предпринял? Ты хоть что-то замечаешь вокруг себя? – Она пытливо глянула в окаменевшее лицо. - А меня ты замечаешь?
Маргарита усмехнулась своей наивности и исчезла за распахнувшейся дверью. Она сама ощутила, как лицо перекосилось яростью, наверное, еще и глаза налились дурной кровью, ибо Бахт, столкнувшаяся с ней в дверях, испуганно охнула, отшатнувшись к стене. А когда пришла в себя, поспешила за подругой следом, нагнав лишь у дверей ее комнаты. Рита едва успела скрыть с глаз кофту Медведя, как цыганка влетела следом, плотно закрыв за собой дверь и навалившись на нее спиной.
- С тобой что-то неладное, - озадаченно сказала Бахт. Ее пытливые черные глазки живо бегали по лицу Маргариты.
- Нормально все, - разом отрезала девушка, вынув из под стола небольшую дорожную сумку. Но, чувствуя, что уже перегибает палку, тихо выдохнула, коротко бросив взгляд на подругу. – Голова чугунная после вчерашнего. Еще и дочка охранника разбудила рано. Надья ее с аспирином прислала. Но, вместо того, что бы оставить и уйти, она меня растолкала.
В голосе девушки чувствовалась горькая ирония и на бледных губах проступила едва заметная усмешка. Расстегнув молнию внутреннего кармана, она достала простенькое золотое колечко, с мгновение повертев его в руках, аккуратно надела на безымянный палец. Бахт, с интересом наблюдавшая за сборами, хитро сощурила блестящие глаза, едва удерживая на языке очередные сплетни, как подумала Маргарита, заметив горящее нетерпение подруги.
- Так ты к Богдану едешь, - понимающе улыбнулась Бахт. – В Ч-6? Развеешься хоть. Похмелье подлечишь в приятной компании. Смотри свою чугунную голову не потеряй рядом с ним. Зато на утро огурчиком будешь.
- Уверена? – Маргарита с сомнением перевела на девушку взгляд.
Та хихикнула.
- На меня посмотри! – Бахт на миг замолчала, вынудив подругу целиком переключиться на ее слова. На губах плясала неприкрытая улыбка, глаза горели, будто подсвечивались изнутри. В словах девушки звучал вызов, и Маргарита невольно поддалась. - Помнишь, кто нам вечером составил компанию, когда после бани в грозу мы остались без электричества и света? – Вопрос не требовал ответа. Бахт даже не стала дожидаться, пока вязкие мысли в гудящей от похмелья голове Риты натолкнут на единственно верный ответ. – Ну цепной зверек барона же! Которому платят за твою жизнь.
Размеренно и нарочно медленно сказала Бахт, растворив в словах темные краски зависти. Маргарита промолчала, едва не задохнувшись от слов цыганки, как от удара под дых, с трудом сглотнула, перевела дыхание.
- Ты о чем?
- Ни о чем, - игриво улыбнулась та. – Он был со мной. Всю ночь.
Бахт пытливо стреляла глазками из под широких бровей, выжидая реакцию подруги, которая ночью так ревностно отнеслась к заигрываниям подруги с охранником. Услышав это, Маргарита рассмеялась, тряхнув копной смольно-черных волос.
- Сомнительное средство от похмелья, Бахт. Он тебе в отцы годится. Да и в целом, я скептически отношусь к возможностям мужиков в таком возрасте, которые, к тому же, и зоновской радиации хапнули, - как можно ровнее ответила девушка, хоть голос и дрожал предательски. Рита ощутила, как к щекам прилила горячая кровь, а ноги ослабли от одной только мысли о возможностях и последствиях. Краем глаза видела, как напряглась Бахт.
Бросив невнятное пожелание доброй дороги, цыганка вышла за дверь. Рита старалась не смотреть в ее сторону. От слов Бахт в сердце растеклась такая горечь, к которой Маргарита боялась прикоснуться. И боялась понять почему.
Натянутая улыбка сползла с лица цыганки. Она опустила голову, склонившись над дорожной сумкой. Пальцы сами нащупали помолвочное кольцо, стащили. Золото мягким светом поблескивало на женской ладони, напоминая о тяжелом грузе долга и данном обещании. Тихо выдохнув, Маргарита сунула руку в карман сумки, вернув кольцо на место, и в молчаливом бездумии продолжив сборы.

Мальчонка ворвался в комнату Маргариты, громко топая босыми ножками. Его грязные ручонки зацепились за ручку двери и, повиснув, как обезьянка, он громко заверещал, захлебываясь словами, едва не перепугав цыганку до икоты. Девушка испуганно ругнулась, успев ухватить мальчишку за хрупкое плечико в тот миг, когда он уже было хотел слинять за наградой.
- А ну-ка, тихо! – шикнула она по-цыгански, мягко тряхнув мелкого посланца Медведя. – Чего ты там сказал? Да тихо ты, чего дергаешься?!
Тот хлопнул светло-янтарными глазенками, ткнув пальцем в сторону окна.
- Сказал…Просил..- неуверенно начал он, глядя снизу вверх на склонившуюся к нему женщину. – Поторопиться надо.
Пискнул тот и, выдернув ручонку из ослабевших пальцев цыганки, выскочил в коридор, довольно подскакивая от предчувствия веселых игр.
Маргарита стиснула челюсти. Если сталкер намеревался диктовать ей, когда и сколько тратить времени на сборы, то он полный дурак. Девушка вернулась к столу, рывком застегнула металлическую молнию на сумке, накинула на плечи джинсовую куртку с закатанными рукавами и подошла к окну, выправляя из под ворота распущенные кудри. Сквозь невесомую вуаль занавесок взгляд цыганки быстро наткнулся на массивный силуэт у машины. В груди заныло болезненное бессилие. Сощурив глаза, полные раздражения и обиды, Рита отдернула занавеску и распахнула окно.
- Эй, сталкер! – окликнула она Медведя на весь двор, перегнувшись через подоконник. На лице цыганки расползлась усмешка, изломив красивые губы и было понятно, что вместо улыбки готова была вцепиться этой сволочи в горло. Она с прищуром глянула на обернувшегося сталкера, распрямилась, упираясь в подоконник руками. - Не много ли на себя взял?
Маргарита ощутила, как его хмурый взгляд тяжело хлестнул по лицу и сразу ощетинилась.
- В зад засунь свою просьбу поторопиться! – крикнула она на весь двор, едва не задохнувшись от подступившей к горлу злости. – Ждать будешь, сколько я решу! Если не устраивает, вали нахрен отсюда, урод!
Ткнув пальцем в сторону ворот, Маргарита захлопнула окно, мгновенно скрывшись за мутной пеленой вздрогнувших занавесок. Волна жара накатила, ударила в висок. Острая боль полоснула по мозгам с такой силой, будто череп сдавили железным прутом. Девушка отшатнулась на середину комнаты, налетев на спикну стула, тяжело села. Мысли, накинувшиеся разом, кололи как острое стекло, она с замершим сердцем прислушалась к шагам за дверью, перестав дышать. Из глубины выползал страх, пытаясь прорваться наружу, но цыганка придавила, не пустив объять дрожащее сердце. Тихо хлюпнув носом и утерев заслезившиеся глаза, девушка обернулась к двери. В коридоре все также стояла тишина, Маргарита сдавленно вздохнула, ощутив на душе нечто похожее на облегчение, хоть сердце все еще колотилось часто и тревожно. Ехать было нужно…
Просидев в тишине еще пару минут, Маргарита нехотя оделась, небрежно замотав на макушке непослушные волосы, заколола острой шпилькой с ажурной лилией на самом конце. Вынув из верхнего ящика стола тонкую цепочку с крестиком, долго разглядывала простенькое серебряное украшение, оставшееся ей после смерти матери. Оно не имело иной ценности, кроме той, что были напоминаниями о близком, родном человеке, оберегая жизнь девушки, как оберегает свое дитя родная мать. В глазах закипели слезы, грозясь прорвать невидимую запруду и растечься по щекам следами растворившейся туши. Цыганка поспешно отогнала воспоминания прочь, сомкнув края цепочки на шее. Лучше бы оно осталось в земле, вдруг мелькнуло в голове Риты, чем попало в руки Медведя, который так низко шантажировал ее серебряной вещицей. Не случись этой потасовки в Комарое, кто знает, как бы она сейчас отнеслась к нанятому отцом сталкеру.
Закинув сумку на плечо, Маргарита вынула из под покрывала кофту Медведя, скомкав ее в руках и толкнула плечом дверь, выскользнув в коридор. Быстро спустившись, девушка вышла на крыльцо. Она чувствовала, как под длинной юбкой дрожали коленки, но поступь была твердой, а взгляд уверенно устремлен перед собой. Сильный порыв ветра ударил в лицо, взметнув выбившиеся с затылка тонкие пряди, дернул подол. Рита поежилась, неприятный холодок проскользнул под края расстегнутой куртки, прокатившись ознобом вдоль позвоночника. Возможно, и не в холоде было дело. Ее зеленые глаза перехватили взгляд сталкера, а плечи сами расправились. В спину словно толкнули. Цыганка быстро спустилась с крыльца, до боли сцепив зубы.
- Забери свою тряпку, - прорычала она, швырнув теплую кофту в лицо сталкера.

Из-за резкого удара по тормозам задремавшую девушку ощутимо дернуло, она едва успела ухватиться за натянутый ремень, сдавленно охнула, испуганно замотала головой.
-Что такое? – взгляд застыл на напряженном лице мужчины, и Маргарита тоже повернула голову в ту сторону, куда глядел Медведь. Дождь лил так, что дворники не успевали смахивать, она едва разглядела стоящую поперек дороги полицейскую газель и отделившуюся фигуру в дождевике. Девушка хохотнула, откинувшись на спинку сидения, сплела руки на груди.
- Не хватало по пути каких-нибудь "гаеров" встретить с таким-то грузом, - сквозь зубы прошипела Маргарита, нарочно коверкая слова сталкера, сказанные перед выездом. – Накаркал, зараза.
Девушка полоснула взглядом спину Медведя, выбирающегося из машины под стену проливного дождя, но он, словно почуял, обернулся, ответно глянул в женское лицо. Да так, что у цыганки похолодело в груди, и она замолчала, проглотив вертевшееся на языке ругательство. Сталкер накинул на голову капюшон и захлопнул дверь. Проследив, как тот шагнул в сторону приближающегося дпсника, цыганка быстро отстегнулась, прильнув к лобовому стеклу ближе. В голове крутились десятки вариантов действий сталкера и все они сводились к убийству патрульных, если те обнаружат груз. Сильный ливень целиком облепил стекло. Мужская фигура тоже превратилась в черное пятно, застывшее в опасной близи с патрульным. По отсутствующим телодвижениям она поняла, что, скорее всего, завязался разговор. Маргарита тяжело вздохнула, мягко вжавшись спиной в спинку сидения. Ее взгляд перетек от фигур на улице к внутреннему убранству машины. Протянув руку, пальцем качнула желтый ромбик на колечке значка, с интересом разглядывая надпись, сумев прочесть ту лишь со второго раза. На солнцезащитном козырьке со стороны водительского места, она заметила фотографию и, без труда дотянувшись, отцарапала ту от крепления. Снимок сильно выцвел, был потрепан, края заломились, хорошо проступала вмятина от скрепки и пара царапин. Маргарите показалось, что фотографии несколько лет. Девочка выгладила значительно младше, да и мужчина…Цыганка хмыкнула, с интересом разглядывая улыбающегося сталкера. Мужчина был счастлив. Повертев снимок в руках, девушка перевернула его, скользнув взглядом по надписи. Подчерк Медведя она прочесть не смогла, но дата красовалась жирным синим отпечатком. Почему-то цыганке показалось, что застывшее на кадре мгновение тесно связано с днем рождения девочки.
Вернув его на место, Маргарита какое-то время сидела спокойно, бездумно вглядываясь в дождевые разводы на окне, машинально переключая волны на радио. Фигуры людей, размытые в цветные пятна, отошли в сторону, и девушке их стало практически не видно. Она отключила звук, вслушиваясь в голоса, перекрываемые шумом ливня. От духоты в машине, клонило в сон и подташнивало одновременно. На языке стояла жуткая горечь, что хотелось высунуть его в окно под дождь. Обследовав все с одной и с другой стороны сидения, цыганка проверила бардачок, но воды она нигде не нашла. Зато нашла старые игральные карты, многие из которых были исписаны номерами телефонов. Наткнулась на исчерканные пастой кроссворды, которые совсем не заинтересовали молодую цыганку и даже пару старых презервативов, которые выбросила из машины, открыв дверь. Холодный воздух быстро отрезвил голову Риты и она даже успела пожалеть, что поддалась ревностным эмоциям.

С момента появления нежданного гостя на территории общины, за ним неотрывно следили несколько пар внимательных глаз, не упуская из виду ни единого шага незнакомца.
- Ты погляди… - прохрипел цыган, сквозь перекрестье оптического прицела глядя на молодого парня в окружении подошедших охранников. – Какого хрена ему тут нужно, а?- Цыган вновь хмыкнул и растянул в изломанной улыбке пересохшие губы. Артур на миг отпрянул от прицела СВД и обернулся к своему напарнику по смене. – Щетина вон, погляди, только расти начала. Поди, от мамкиной титьки недавно оторвался.
Сплюнув на пыльные доски, цыган вновь прильнул к прицелу винтовки, контролируя приезжего. Напарник лишь угукнул в ответ, обнажив в улыбке неровные пожелтевшие зубы и вытянул из под живота бинокль, в очередной раз бросив короткий взгляд на машину.
- Машинка как у Медведя. Хоррррошая… - протянул парень в задумчивости. – И колеса…
- Буза, уймись, слушай, а? – тут же коротким смехом оборвал вздохи молодого цыгана. - Сколько тебя уже отмазывали от ментуры? Хватит с тебя. Загремишь по самое не балуй и все.
- Да ладно, чего ты? Я ж магнитолу ему оставлю. Так сказать, поделюсь обратно. Ну или продам. Как думаешь, за сколько возьмет?
- Да может магнитола говно. И брать обратно не станет.
- Ну раз говно, то пусть еще и доплачивает, что б я ее, так и быть, взял.
Артур заулыбался – с хорошей хваткой парнишка рос.
- Ну-ка, вызови "внешку", - в пол голоса пробормотал он, не отлипая от СВД – Спроси.
- Про магнитолу? – тут же оживился напарник, в миг отползая и поднимаясь на четвереньки.
- Ну и про нее тоже, - заулыбался цыган. – И про Карима узнай. Надо ему доложить, раз Медведя нет. Узнай, что да как там. Пусть барону свистнет. Хрен знает, какими чертями этого сюда занесло. Надеюсь, не казанскими.
Кивнув старшему, Буза быстро пристроил сползающий ремень бинокля на плечо и ухватил стоящий на деревянном ящике армейский "северок".
- Щас. Сделаю.
- Третий канал, - коротко бросил старший, не отрываясь от прицела.
- Да я помню, - тут же бегло отмахнулся парнишка от цыгана и быстро переключил канал на нужную волну, поднося к губам динамик микрофона, зажав кнопку передатчика. - "Варан", это "Олифа". Прием.
Короткий хрип оборвался.
- Прием. "Олифа", это "Варан"... - послышалось из динамика рации в ответ. – Видите этого клоуна?
- Во все глаза тут на него смотрим, - усмехнувшись, ответил цыган. - Какого хрена ему тут надо?
- Привез каких-то упырей с собой в багажнике, - вновь ответил цыган с внешнего караула. – Говорит, от Капитана приехал. Баро требует к себе.
- Ох че. Дохера хочет. Баро ему подавай... - злостно фыркнул со стороны Артур, на мгновение обернувшись к сидящему с рацией. - Хренка с бугорка ему... Там Медведь не приехал? Спроси… И про свою магнитолу. Почем этот клоун у тебя ее купит. Пусть узнает.
Парнишка быстро выслушав старшего, коротко кивнул тому в знак согласия, довольно растянув губы в улыбке и вновь прильнул к микрофону:
- Там Медведь еще не вернулся? Че нам делать-то?
- Нет, не вернулся, - послышалось из динамика рации. - Карима надо вызвать. Что старший говорит?
Буза поднял взгляд на лежащего с винтовкой Артура и вопросительно взглянул на него. Старик на секунду задумался и тут же одобрительно кивнул молодому напарнику.
- "Варан", это "Олифа", - без промедления переключился на рацию Буза. - Отправляйте за Каримом. Как понял?
- Принял, "Олифа". Конец связи, - послышалось из рации, после чего та замолчала. Сквозь прицел винтовки, Артур разглядел, как один из охранников оторвался от гостя и двинулся к дому общины.
- Вот и славно, - спокойно выдохнул цыган и вновь совместил перекрестье прицела с головой приезжего.

- Попить-то? – обеспокоенно оживился стоящий рядом с незнакомцем цыган, первый встретивший его. Губы и нижняя челюсть дрожала, тонкие пальцы хаотично хватали за мелкие пуговицы пестрой рубахи, а глаза, остекленевшие, но все еще отражающие затуманенное сознание, не отпускали лица парня. - А вода только за лесом. Там речка такая – чистая, глубокая и рыбки плавают. Мы той весной к рыбкам в царство опускали…А что бы доплыть смог, в мешок засунули и завязали. Видимо, что бы не промок… Хочешь тоже рыбок покажу?
- Гришка, угомонись, - тут же одернул цыгана охранник, стоящих рядом с гостем. - Успокойся давай. Потом рыбок посмотришь.
- Дак оно же не мне надо! Ян! – засмеялся он, с чистой улыбкой обернувшись ко второму, тыкая костлявым пальцем в сторону незнакомца. - Не мне надо рыбок. Он пить захотел!
Цыган хотел было рот открыть, но голос Карима со спины прозвучал раньше.
- Воды у себя дома попьет. - Молодой мужчина вышагнул вперед, глянув на цыган. - Свободны, парни.
Карим был не высокого роста, но достаточно крепок телосложением. Его глаза, цвета густой карамели, пытливо глядели на приехавшего от Капитана, лишь раз бросив косой взгляд на звуки в багажнике.
- Он в Зоне был один - почти месяц. Пропал парень совсем - психом его кличут. Гриша-псих, - коротко пояснил увиденное Карим и вопросительно взглянул на того, уперев руки в бока. - Чего тебе надо? И ствол свой из задницы вытащи, кстати, - спустя короткую паузу сказал цыган, как невзначай уложив руку на свой спрятанный в кобуре пистолет. - Давай братишка, без глупых шуток - мои люди нынче нервные. На хлеб да соль не рассчитывай. Дернешься - вмиг свинцом отравишься. Ствол на капот своей колымаги, и базарь быстрее - за каким хреном здесь? Или рыбок смотреть отправишься.

Распахнув глаза и ошалело глянув на сталкера, Маргарита короткий миг глядела на него не моргая. Хмурое лицо Медведя сейчас было совсем темным, казалось, он даже постарел за эту ночь, как-то осунулся, но не растерял своей звериной силы, широкого размаха плеч – сталкер просто вымотался и дико устал воевать с крутым норовом цыганки и ворохом неприятностей.
- Куда? – помедлив, прохрипела девушка перехваченным страхом голосом. Она приподняла голову и хрупкие позвонки затрещали, не в силах удержать налитую свинцом голову. Она краем глаз видела полоску светлеющего серого неба, а за плечом сталкера виднелся угол железного забора. – Да ладно… - неверяще ахнула цыганка. – Это сколько я проспала?
Девушка приподнялась, стягивая с себя шерстяное покрывало, насквозь пропитанное машинными запахами, и густая кровь тут же отхлынула от лица, в глазах потемнело. Марго с трудом выбралась из машины, тяжело разогнула спину. Ноги были как чужие, все тело болело. Ухватившись за раскрытую дверь уазика, цыганка окинула беглым взглядом двор, припаркованную машину Богдана и глянула на стоящего совсем рядом сталкера.
- Приехали, - с хмурой иронией прошептала она и отвела взгляд, дрожащими руками схватившись за край застегнутой джинсовки.
Окна в доме были закрыты, задернуты глухими занавесками, во дворе стояла тишина, и только у забора слышался приглушенный говор занимающих свой пост цыган. Свежий воздух, наполненный запахами прошедшего ночью дождя, отрезвлял сонную голову. Но не только холод до дрожи будоражил Маргариту. Почти рядом стояла черная нива и первое, что приходило на ум, сесть обратно в уазик и свалить подальше. Беспокойство усиливало странное ощущение необходимости что-то объяснять цыгану, а после и отцу. Всегда готовая сочинять находу, сейчас Марго с трудом связывала мысли в пустой голове. Хотелось одного – лечь и умереть. Но такой шанс был и, почему-то, тогда девушка отчаянно цеплялась за ускользающую нить жизни. С тяжелой ношей на сердце, побитым телом и припухшим от ссадин лицом, Маргарита по разлитым лужам поплелась к крыльцу. Она ощущала немое присутствие сталкера за спиной. Как? Сама не могла понять. Марго не вслушивалась в тяжелую поступь мужчины, да и в целом, не обращала внимания, просто ощущала и в какой-то момент поняла, с ним было спокойнее.
- Как ты расскажешь баро? – вдруг спросила она, обернувшись к сталкеру, едва успев подняться на крыльцо. Ее белое лицо с красными припухшими глазами неотрывно глядело на застывшего у крыльца Медведя. Воспаленный разум цыганки терзало беспокойство, хоть он и не отражался в воспаленных замутненных глазах. Девушка с трудом держалась на ногах, но была готова грудью заслонить дверной проем, пока не узнает все, что сталкер был обязан рассказать ее отцу. – Только про ситуацию в целом или причину тоже? Удивляться нечему. Чего так смотришь?
Маргарита отвела взгляд, глядя под ноги, осторожно промокнула рукавом вновь засочившуюся с губы кровь, осторожно облизнула ее край. На сталкера глянула косо – самой было противно от себя. Но он, в отличие от девушки, глядел на Маргариту ровно и если даже в душе осуждал, лицо оставалось каменное.
- Я не хочу, что бы ты озвучивал все подробности: зачем приехали, кто сказал и чем я занималась. С Бахт сама разберусь, я пока не понимаю как это связано. И связано ли вообще… - глухо пробормотала цыганка, не догадываясь, что сталкер уже давно разложил несложную цепочку на связующие. – Ни баро, ни Богдан не знают и не должны знать, как именно я зарабатываю деньги. В целом, это и тебя не должно касаться, но уж раз так вышло, - невольно Марго подняла взгляд на сталкера, на губах проступила кривая горькая усмешка, - не везет мне в последнее время на мужиков – все от твоих рук дохнут. Давай сделаем так: ты не докладываешь все подробности баро, а я не рассказываю о том, какой ты косяк, что оставил человека, за чью безопасность тебе платят.
Слова прозвучали отрезвляюще резко, как пощечина, даже несмотря на слабый голос уставшей, измученной цыганки. Некоторое время Марго смотрела на сталкера, застыв в нависшей рассветной тишине. Глубоко в сердце она понимала, что договариваться с Медведем надо по-другому, но была не в силах изменить свою природу. Сейчас стоило поступиться своей гордостью, вновь всплывшим гонором, но девушка в миг упустила эту возможность.
Маргарита тяжело вздохнула, вобрав в легкие холодный утренний воздух и выдохнула, собирая обрывки мыслей.
- Послушай, - она помедлила, подняв взгляд, и глянула поверх макушки неподвижно стоящего у крыльца сталкера. – Ты совсем недавно живешь в этой общине, а когда Роман решит проблему с Мартынюком – ты уйдешь и забудешь эту работу, как страшный сон. Мне же придется жить тут, как и жила раньше. Я не от хорошей жизни спала с этими уродами, с Пономаренко. У меня есть свои мечты, а на каждую мечту нужны деньги. Это правда, что ты работал с Григорием Бароном? – цыганка осторожно взглянула в темные карие глаза сталкера. – Пока мой дед был жив… да и мать тоже… здесь все было не так. Я просто хочу, что бы ты не говорил об этом, вот и все. Просто, по-человечески прошу не выдавать меня. И давай заключим нейтралитет.
Не спуская глаз с Медведя, цыганка неуверенно протянула ему руку.
- Что скажешь?