Ровно до тех пор, пока цыган не увидел свою дочь и не заключил в объятия, он не мог найти себе места, хоть и внешне был привычно сдержан. Даже в тот момент, когда Богдан открыл перед Маргаритой дверь в жилую часть дома, и девушка перелупила порог, барон не был уверен в ее благополучии. Он знал, что дочери ничего уже не могло угрожать, находясь под защитой Богдана, но новость, заставшая цыгана пустить все дела на самотек, весьма сильно выбила мужчину из привычной колеи, и сейчас ему было крайне необходимо вернуть в дом все самое ценное, что осталось в его жизни. Роман обнял хрупкие плечи дочери, сухими губами прижавшись к ее лбу. От него пахло сигаретным дымом и алкоголем, от запаха которого у Маргариты едва не подкашивались ноги, а в голове вновь проявлялись старательно забытые воспоминания и обрывки жутких картин.
- Слава богу, ты жива и невредима, - обратился к дочери Роман, глядя в ее лицо темными глазами. – Недоглядели мы тебя, недоглядели… моя вина.
- Там сложно разобрать, кто в чем виноват, - девушка аккуратно сняла с плеч отцовские объятия. – Но, скорее всего это только начало.
Барон глянул на Богдана поверх головы Риты. Мужчина молча прошел вглубь дома, оставив вещи девушки возле ее ног.
- Пойдем, наверху поговорим. Надья принесет поесть.
- А он придет? – тут же выпалила цыганка, глянув в сторону ушедшего мужчины.
Роман усмехнулся краем губ, подоткнув дочь к лестнице.
- А разве он не все уже знает?
Рита нахмурилась, в ответ раздраженно дернула плечом.
Наверху располагалось всего несколько комнат, в том числе спальня Маргариты отцовская комната, его личный кабинет. Бумажные неброские обои в цветочно-полосатый узор украшали неровные стены, а на полу лежали простые листы фанеры и пара ковровых дорожек. Под потолком висела обычная лампа с белым плафоном, а ближе к углу стоял массивный отцовский стол и кресло, поодаль, у длинной стены небольшой диван, обтянутый гобеленом. Все неброское убранство говорило о том, что посторонних барон сюда не водил, а для личных дел вполне хватало.
- Я видела, люди Богдана вернулись. Он решил вопрос с местными? – Маргарита прошла внутрь кабинета, сплетая руки на груди. Цыганка еще на подъезде к дому заметила усиленную охрану, да и внутри стало заметно теснее, похоже, с Овруча не только Богдан вернулся.
- Решили. Но его люди здесь потому, что так надо. У нас подожгли варильни и расстреляли троих, - Цыган тяжело опустился в кресло, растерев пальцами красные глаза.
- Это как-то связано с конфликтом в Овруче?
-Нет, не думаю, - цыган мотнул головой, глядя на дочь. – В Овруче конфликт территориальный, а здесь, скорее, конфликт интересов. Открыто соваться боятся, а вот подгадить сумели крупно. Предположения есть, но надо проверять. Но, сейчас не об этом. Расскажи, дочь моя, что случилось в этом чертовом баре?
Цыганка устало села на диван, забравшись на него с ногами. В голове была такая каша, что черноволосая красавица не в раз сообразила, с чего начать.
- Вообще, - чуть помедлив, отозвалась Маргарита. – К своему должнику меня Богдан отправил. Помнишь, одно время у нас Бабаян работал, отрабатывал долги брата. Женька, бармен в Комарое, сказал, что тот частенько вечерком к нему заходит. А найти Бабаяна в баре было бы проще, чем дома, сам знаешь, не первый раз ищем.
Барон качнул головой, молчаливо соглашаясь со сказанным.
- Знаю. Но не понимаю, почему ты не проявила осторожность, видя сообщения в сети о Вереске и зная, что подобное может и с Комарое случиться.
Девушка остро глянула в морщинистое лицо отца, поджав губы.
- У нас были более надежные источники информации. Или нет?
- Или нет, – коротко ответил цыган. И в интонации отца Маргарита почуяла неладное. Роман сам ответил на ее немой вопрос. – Нашего языкастого военные повязали. Как раз перед тем, как Воронов с группой приехали сюда.
- Он что-то успел рассказать? – с придыханием, не отводя темных глаз от лица отца, спросила девушка.
- А вот об этом сложно судить, учитывая то, что моя дочь оказалась в руках бойцов.
На мгновение в кабинете цыганского барона нависла тишина и Рита смогла услышать со стороны лестницы тяжелые шаги. Эту поступь она знала очень хорошо, и стоило обернуться к двери, как в проеме возникла высокая фигура Богдана. В его руках были две тарелки, старая цыганка, из огромной любви к внучке организовала порции, как для взрослого мужика. Что именно было в тарелках Марго учуяла даже издалека и сейчас была готова съесть не то что несколько порций, но и целого слона. Мужчина молча отдал в руки обе чашки, сев только после того, как невеста могла удобнее расположиться.
- Хорошо, давай ближе к делу.
- Ну а что… - нахмурила брови девушка, глотая гречневую кашу с гуляшом и хлебом практически не жуя. – Женька говорит, что тот Репортер, сливший в сеть информацию про Вереск и Комарое мог сам работать на военных. Кстати, о них. Воронов там был. Один.
Барон внимательно глянул на дочь из под нависших бровей. Это был интересный поворот.
- Спрашивал о чем-то? Или ты к нему даже не подошла?
Рита хмыкнула. Будь это в интересах общего дела – подошла бы. Да и сложись ситуация по-другому, тоже подошла, не переломилась бы уж.
- Он сам, - ответила Маргарита отцу. – Но ничего не спрашивал. Не успел. Дальше нагрянули люди в форме с проверкой документов. Правда, когда я еще с Женькой один на один разговаривала, мне всю спину глазами прожег… один. Который мило шушукался с официанткой, словно о чем-то договариваясь. Бармен сказал, что друг или родственник хозяина бара. Назвал Константином, на самом деле и люди в форме, и он, оказались тем самым ОК. А звали не Константином, а Романом. Другой, что документы проверял, назвался Аксёновым. Собственно, проверка документов была предлогом, в них никто смотреть не собирался.
- Интересные у хозяина ресторана знакомые, - усмехнулся Богдан. – Надо бы уточнить. А Женя откуда его знает?
Рита нервно дернула головой, слова мужчины были ей неприятны и на девичьем лице это читалось довольно хорошо.
- Не спрашивала…- цыганка молча соскребла со дна чашки остатки каши. – Женьку все ровно застрелили. А меня в машину. Сначала, думала, Воронов к этому имеет отношение, потом все поняла…Обвинений не предъявляли, но заикнулись, шутки ради или на полном серьезе, что таких они в Зону отправляют. А на подъезде к Черному рынку угодили в засаду. Я сейчас даже не помню, как смогла сбежать, только…
Мужчины молчаливо переглянулись, глядя на застывшее лицо молодой цыганки, но Рита действительно не могла припомнить многих деталей, будто охвативший тогда страх вытеснил из памяти все лишнее. Единственное, о чем не хотела говорить девушка, так это о найденном жетоне.
- Засада военных, - за цыганку ответил Богдан. – Двоим я хорошо заплатил, что бы вывезли Марго.
- Что же военные и ОК не поделили… - в тишину задал вопрос барон, на который Богдан не стремился отвечать. – Хорошо, что именно так все вышло и Богдан успел вовремя. Значит, я не ошибся в тебе, доверив судьбу своей единственной дочери. И, в будущем, судьбу общины. Ну а что касательно дальнейших планов, то надо будет наведаться к хозяину ресторана, разузнать, про «родственничка» и… кто там миловался с этим Константином? Официантка местная?
Борон внимательно глянул на дочь и та коротко кивнула, ощущая, как от сытого желудка по всему телу расплывалось тепло и разом ощутилась усталость, клонившая в сон.
- Хорошо, с этим разберемся. – Богдан ладонями потер лицо. Бессонная ночь тоже далась нелегко, но, в отличие от нахохлившейся Маргариты, мужчина держался лучше. – С Ритой оставлю своего человека, сейчас надо быть крайне осторожной. По возможности никуда не встревать.
- Что с Мартынюком и сделкой делать? – тихо спросила девушка, вложив одну чашку в другую.
- Пока ничего, - ответил барон. – Ни одна из сторон не заинтересована вести дела, пока на территории облава за облавой. Еще и Воронов со своими военными. Но две недели – это крайний срок. Через две недели товар должен быть уже на границе. Или так, или Мартынюк с нами больше не работает. Побудешь дома. Девок своих тоже попридержи от греха подальше, пусть не лезут. Надо разобраться с поджогом. С остальным тоже разберемся. Иди, отдыхай. Нам с Богданом нужно поговорить вдвоем.
Цыганка ничего не ответила, только пожала плечом и, пожелав обоим доброй ночи, скрылась в полумраке коридора, плотно прикрыв за собой дверь.

Практически две недели община прожила в томительном ожидании и неопределенности. Маргарита старалась не покидать приделы дома, занимаясь привычными женскими делами и хозяйством. На днях, по первому снегу, хоронили Женю, но Рита не стала провожать товарища в последний путь. Отец и Богдан появлялись редко, набегами, пропадая по нескольку дней. Такое положение дел навеивало хандру на женское сердце и Маргарита все чаще искала повод вырваться из застывшего омута. В ее голове все чаще появлялись мысли о владельце жетона, но привычный круг знакомых не дал никакой информации.
Закрыв свою комнату на ключ, Рита мягкой поступью проскользнула по коридору к лестнице, спускаясь вниз. Длинная темная юбка из плотной ткани, расшитая по низу цветастой вышивкой, хорошо скрывала под собой силуэт ног. Носить такой крой юбок, да еще и в пол, было исконной традицией, к которой Рита относилась весьма спокойно. Было время, когда вещи изнашивались на столько, что приходилось перекраивать из двух в одну, отпарывать низ и пришивать оборки из остатков другой юбки, пытаясь хоть как-то обновить изношенный до лохмотьев подол. Тем не менее, другую одежду цыгане носили вполне свободно и это не возбранялось.
- Далёко собралась? – окликнула цыганку Надья, перекатистой поступью выходя из залы с ведром воды и мокрой тряпкой в руках.
- С Миро в Вереск хочу съездить, - коротко ответила Рита, не оставив бабке возможности продолжить допрос или перечить решению своенравной внучки. - Надо.
Накинув короткую шубку, что сидела в аккурат по фигуре, девушка укуталась теплым платком с красивыми, бело-красными розами и длинными кистями, аккуратно убрав в карман зажатый в ладони жетон. На улице уже смеркалось, едва ощутимо сыпала снежная крупа. Было тихо и безветренно…

Маргариту разбудили голоса, звук заведенного двигателя и нескончаемый топот ног по скрипучим половицам. За окном сгустилась ночь и цыганка не сразу поняла, уже стемнело или еще не рассвело. Умудрившись заснуть к вечеру глядя, ощущалась полная потеря в пространстве и времени. Кое как поднявшись, Марго еще несколько минут пыталась прийти в себя, уткнувшись сонным взглядом в пол. Мысли медленно ворочались в ее голове, как в густом киселе. Пальцы проскользнули по смятым складкам темного покрывала, в поисках брошенного телефона. Яркий свет больно ударил по глазам и цыганка поморщилась, ощутив, как заныла голова, наливаясь свинцовой тяжестью. Пересилив себя, Маргарита натянула на ноги толстые шерстяные носки и поправила одежду, накинув на плечи серый пуховый платок, девушка спустилась вниз. С открытой двери прихожей тянуло сквозняком и зимней свежестью, на порог нанесли столько грязи, что цыганка едва сдержала себя, что бы не выругаться перед пронесшимися мимо детьми.
- Ну какого черта с оружием в дом, - не вытерпела цыганка, зло глянув на вошедших, стремительно спускаясь вниз. Она не боялась даже тех, кто был выше, шире, да и, в целом, больше. В доме всегда действовали негласные правила и каждый, кто переступал порог, был обязан их соблюдать. – И в обуви, блин. Надоело.
Среди мужчин прошлись смешки, а один, кажется из людей Богдана, коротко кивнул, приветствуя.
- Что-то не в духе наша красавица. Иди, там барон приехал.
- Уже? – удивилась цыганка, выгнув бровь.
Отца Маргарита не видела, но хорошо слышала его голос за дверью. Не став злить девушку, мужчины разулись, исчезнув за дверью залы, освободив проход. Сквозняк по ногам ощущался даже через шерстяные носки, Риту чуть потряхивало от холода, но она все ровно, мягко переступая на носочках, пытаясь не угодить в грязь, проскользнула к порогу.
- Куда раздетая сунулась? – туже громыхнуло из темноты и, только тогда, на крыльце, Рита сумела разглядеть барона. Он глядел на дочь тяжелым, уставшим взглядом. Девушка осторожно отступила назад, но ни на шаг дальше.
- Давно приехал? – спросила цыганка, плотнее завернувшись в шаль.
- Нет, - коротко ответил барон. – Иди в дом. Там поговорим.
Поджав тонкие губы, но не осмелившись перечить отцу, Маргарита прикрыла двери, что бы не выстужать стены дома.

Миро – высокий кареглазый цыган, с короткими стриженными черными волосами, уже битый час маялся в машине, ожидая девушку и еще троих бойцов. Нива шевроле за это время уже успела хорошо прогреться и мужчину откровенно клонило в сон. На часах почти полночь, но цыгане до сих пор не покинули общину. Он потянулся, пытаясь разглядеть, не идет ли кто и, перехватив лежащий на переднем сидении дробовик, переложил его назад, освобождая место для девушки.
На улице было пустынно и беззвучная тишина обнажала любой проявившийся звук. Крыльцо протяжно скрипнуло и бухнула деревянная дверь. Первыми на пороге появились двое цыган. Они, негромко переговариваясь, торопливо вышли из дома. Оба высокие, крепкие, в темных кожаных куртках. Мужчины сразу уселись в машину, опустив на колени оружие, в народе называемое «гадюкой».
- Долго она там копаться будет? - вздохнул Миро, вновь повернул ключ в замке зажигания. – Сано с нами или нет?
- Да черт знает, они у барона. Надо ждать.
Мужчина тихо выругался и вновь заглушил двигатель, но, оказалось напрасно. Маргарита, в сопровождении сталкера легко соскользнула с крыльца, на ходу застегивая черную кожаную куртку с объемным темным мехом, красиво лежащим на плечах и груди. Распущенные волосы трепало ветром, но цыганка словно не замечала его. Небольшую спортивную сумку сталкер нес сам, и только усадив Риту в салон нивы, вручил ей дорогостоящий груз, аккуратно закрыв дверь. Сняв с плеча автомат, мужчина сел сзади, не слишком стеснив цыган своими тощими габаритами.
- Ну? – поинтересовался цыган, заводя мотор. - Куда там ехать?
Рита шикнула, не отрывая ни взгляда, ни замерзших рук от экрана телефона.
- Давай пока прямо…

Добраться домой цыганка сумела лишь к утру. Дом весь спал и лишь окно ее комнаты на втором этаже, завешанное плотными шторами, подсвечивалось желтоватым светом. Цепной пес тихо гавкнул, но заслышав голос девушки, притих, выглядывая на хозяйку из конуры. Цыганка устало прошла через двор, и опустилась на присыпанную снегом скамейку у крыльца, зачерпнув белые хлопья, отчищая руки, перепачканные в грязи и чужой крови. Тихо звякнула цепь, псина, словно ощущая душевное беспокойство хозяйки, просеменил к девушке, уткнувшись мордой в коленку, поглядывая на Риту преданными темно-карими глазами.
- Ну что малыш, - Маргарита потрепала четвероногого охранника за ухом, погладила по голове. – Похоже, нас всех скоро перестреляют. Ни денег тебе, ни спокойной старости…
Она вздохнула. Пес внимательно глядел на цыганку. Словно понимал каждое ее слово, но, на самом деле, все, что он понимал сейчас – это дрожащую от холода, мокрую руку, по-доброму ласкающую его за ухом. В свете окна, темным силуэтом мелькнула фигура и тут же скрылась, но Рита краем глаза уловила движение. На душе было гадко. Стряхнув с рук ошметки грязного снега, цыганка свела пальцы в кулачки, пытаясь собрать, сохранить крупицы тепла, но пес, тихо выдохнул, с немым укором посмотрел на девушку, заботливо лизнув ее пальцы теплым языком. Со стороны аккуратно скрипнула входная дверь и на крыльцо вышел цыган, накидывая на плечи теплый пуховик.
- Морозная ночка выдалась… - в пол голоса проговорил он, ноздрями втягивая свежий, колючий воздух, выдохнув белым облаком. – Хорошо бодрит голову.
Маргарита коротко глянула на отца, но ничего не сумела ответить. Ровным счетом и не о чем было. Короткий ночной звонок, вылившийся в надрывный плачь, нелепицу из скомканных слов – все это говорило само за себя.
Кругом стояла небывалая мертвая тишина, морозом сковало деревья и крупный пушистый снег неторопливо падал в прозрачном воздухе, красивым узором ложась на черные кудри, длинные, дрожащие ресницы цыганки. Озябшие пальцы с засохшей кровью под ногтями едва заметно подрагивали, побелев на морозе, но пес, старательно вылизывал, как никто другой ощущая расползающуюся горечь в сердце хозяйки.
Барон неторопливо спустился с крыльца и шагнул к дочери пристально глядя на нее.
- Что произошло? - тихонько выдохнув клубу морозного пара, спросил цыган и взял дочь за плечи. - Где Миро, и остальные? - добавил мужчина.
Девушка поежилась, с опаской глянув на отца, напряженно застыла в его руках. Она глубоко вдохнула, пытаясь сообразить, пахло ли от отца алкоголем.
- В Отселенках остались…с раскрошенными черепами. И, - Маргарита увела взгляд в сторону. – Сашка тоже.
Барон стиснул зубы от досады и злости.
- Чтоб тебя... - тихонько ругнулся цыган, прикрыв глаза и потерев пальцами переносицу. - Кто? Кто это был? Люди Мартынюка? Он нас кинул? - коротко спросил мужчина дочь, слегка повысив голос.
- Военные, ну или кто-то из них - ответила цыганка, дернув плечом, давая понять, что ей не нравится давящий тон барона. – Я не знаю, откуда они взялись. Пока мы ехали, за нами слежки не было, Миро бы это сразу заметил.
Маргарита отстранила руку от пса, сгребая в озябшую ладонь снежный комок, с силой сдавив.
- Твари выждали, когда казанские деньги передадут и накрыли нас. Те палить по военным начали. И наших двоих положили. Хотели и деньги, и товар забрать…
Барон заметно озадачился от услышанного. Он глубоко вздохнул, сдерживая накатывающую на него злость. Смерть его людей, срыв сделки, вмешательство военных все выходило как нельзя плохо... Но... Главное что Марго была жива. Цыган погладил дочь по волосам и, осторожно взяв за подбородок, приподнял голову девушки, осматривая залитую кровью шею девушки. Кровь была даже на меховом воротнике.
- Родная... С тобой все в порядке? Чья это кровь? Ты ранена? - обеспокоенно спросил цыган.
Влажные, полные ужаса глаза неотрывно глядели на отца. Длинные реснички, прихватившиеся от слез на морозе, чуть подрагивали, а сама цыганка, словно онемела, вжимаясь спиной в стену дома, возле которой и стояла лавка. Она аккуратно отвела голову в сторону, высвободив подбородок из отцовских рук.
- Я цела… - прошептала Маргарита, едва сдерживая подступающие слезы, тяжело сглотнув ком, застрявший посреди горла. – Это не моя кровь. Там был еще один. Случайный свидетель… Он не имеет отношения ни к военным, ни к людям Мартынюка. Вообще не понимаю, какого черта он там взялся…
- А где крестик? Где крестик Лиды? - спросил Барон, заметив отсутствие серебряного украшения, принадлежавшего когда то матери Марго. Новость о случайном свидетеле цыган пока оставил без внимания. Барон взял дочь за плечи и кивнул на двери дома.
- Идем домой, родная. Тебе нужно согреться и отдохнуть, - сказал мужчина, ведя девушку в дом.
Маргарита не сразу сообразила, о чем говорил барон. Сделав перу шагов к заснеженному крыльцу, цыганка пыталась нащупать крестик на шее, но прикрытая пушистым мехом шея, была пуста.
- Но он был… - сипло ответила девушка, уставившись на отца огромными, как блюдца, глазами. – Он же не мог…просто потеряться…
Она осеклась, вспомнив о медведе, выскочившем на нее из темноты, когда военные едва не засекли беглянку. В этой потасовке он вполне мог зацепить тонкую цепочку и даже не заметить. Да и сама Марго находилась в таком состоянии, что едва могла припомнить все детали.
- Там был один…- вновь начала девушка, аккуратно поднявшись по крыльцу окоченевшими ногами. – Я смогла сбежать только потому, что военные посчитали его участником сделки. Меня они даже и не думали искать. А дальше, уже скрывшись в лесу, я слышала крики и стельбу. Или даже взрыв…
Маргарита нарочно опустила некоторые детали и поморщилась – в голове стояла сплошная каша. Мысли каждое мгновение переключались с одной на другую.
- СБУ, - кивнула она. – Я точно помню, что эта была Служба Безопасности… Пап, что нам сейчас делать? Там наши остались…

- СБУ... - пробормотал цыган, будто перегоняя языком аббревиатуру и пробуя ее на вкус, с мгновение, задумчиво вглядываясь в пространство перед собой. - С силовиками я разберусь сам. У меня есть в тех кругах один человечек, который вполне может сгодиться. Сейчас любая возможность и помощь сгодится. Тут, как говорится, все средства хороши.
Маргарита зябко передернула плечами, кивнув головой, в желтоватом свете лампы казавшаяся белой, как полотно, с посиневшими губами и темными кругами под глазами. Линии лица словно заострились, а огромные изумрудные глаза влажно мерцали.
- А ты дочь моя... - сказал мужчина и на минуту осекся на полуслове, задумавшись. В голове барона вертелись слова дочери о случайном свидетеле, мгновенно вырисовывая перед глазами все возможные пути и выходы сложившейся ситуации. - Родная, расскажи-ка подробнее, что это был за человек? Сумела ли запомнить?
Маргарита поморщилась, словно вместо слов отца глотнула кислых щей.
- Похоже, как раз из тех кругов нас и закладывают, - фыркнула Рита, хлюпнув оттаявшим носом. - Ты сам посмотри, куда ни глянь, всюду наши шаги подрезают. Куда ни ткнись - засада.
Маргарита тяжело поднялась со стула. Мышцы, наконец, ощутившие отдых, наливались тяжестью, гудели. Обойдя сидящего за столом отца, девушка старательно растирала покрасневшие ладони друг о друга, чувствуя, как неприятно горела обветренная кожа. Стряхнув кожаную куртку на соседний пустующий стул, цыганка теперь уже сама видела темные пятна крови на слипшемся меховом вороте и машинально лапнула оголенную шею. И вновь пустота на шее повела горьким холодком.
- Может, нам вещи пора собирать, а мы на кухне сидим… - обернувшись к навесным шкафчикам, не выбирая, девушка достала с полки глубокую чашку, с красивыми цветочными узорами. - Твоих людей отстреливают, как драных собак. А мы сидим. Ни Бабаяна, ни ту официантку – никого найти не смогли, ясности нет, кто подставил меня ты тоже не смог узнать. Да черт с ними, подохли может… Или, напротив, свалили с проплаченной ОК суммой. Что толку от того, запомнила я или нет, - тихо бросила цыганка через плечо, открыв стеклянную банку с кофе.
Усталость, накатившая после взрывной волны адреналина, сквозила в каждом слове черноволосой девушки, раздраженными нотками, она сама ощущала, как грязный поток эмоций захлестнул ее с головой, но ничего поделать с собой не могла. Терпеть подобное цыган не стал и с силой ударил по столу ладонью, отчего рука загудела, а ложки в стакане испуганно вздрогнули, звякнув. Отодвинув стул, барон резко встал из-за стола.
- Следи за языком, девчонка! - строго сказал мужчина, оборачиваясь к дочери и нависая над ней. - Забыла свое место? Или как?
И тут же отвернувшись, отошел к окну, усмиряя жгучую злость.
- Если бы нас закладывали из тех кругов, мы бы давно уже на нарах сидели... Или в выгребной яме валялись бы, с затылком простреленным. Это кому как нравится... - обрисовал мужчина ситуацию уже спокойным голосом. Цыган вновь обернулся к дочери и пристально посмотрел ей в глаза. - А насчет свидетеля... "Что толку?" - ты спрашиваешь? А вот в чем толк, скажу я тебе. Если этот человек жив, то он, наверняка, запомнил тебя, по крайне мере. И вообще в курсе сделки. Он именно свидетель... Ты хоть понимаешь смысл этого слова, глупая девчонка?
Рита вздрогнула, словно за шиворот пихнули снега и едва не выронила банку, взглядом темных глаз полоснув хмурое, покрытое сетью глубоких морщин, лицо отца.
- Понимаю, - сухо процедила сквозь зубы. - Еще понимаю, что попасть на нары или в яму - дело времени. И свое место я тоже знаю. Знаю, как никто другой - про это мне напоминать не нужно.
Было видно, как девушка едва смогла пересилить оцепенение, дрожащей рукой зачерпнув из банки ложку кофе.
- Хочешь, что бы я нашла его? - цыганка искоса глянула на отца, зачерпнув из банки еще одну порцию кофе. - Или что ты хочешь от меня?
Рита опустила взгляд на дно чашки, маленькой ложечкой перемешивая сухую смесь порошка и добавленного сахара.
Мужчина судорожно выдохнул сдерживая очередной порыв гнева и злости.
- Да. Именно это я и хочу... - ответил цыган, проходя к столу и вновь усаживаясь на стул, но уже лицом к дочери.
- Вспоминай. Может ты его раньше видела? Он, скорее всего местный. Здесь не так много людей... - сказал он, глухо отстукивая пальцами незамысловатый ритм по столешнице и выжидающе глядя на Марго.
Цыганка долго молчала, налив из чайника еще теплой воды, монотонно помешивая ложкой плохо растворяющиеся крупинки. Перед ее глазами стоял смазанный образ человека на фоне черного неба, залитого догорающим красноватым цветом и лицо которого скрывал платок. Образ был неясный, куда ярче она заполнила сталкера, что своим гоготом сотрясал стены Вереска, с наглыми, хмельными глазами и мерзкой ухмылкой. Два образа одно и того же...
Рита пожала плечом, словно отмахиваясь от слов отца.
- Не помню...он был в платке, - на мгновение она застыла, сама не поняла, зачем сказала такое. Что-то внутри сопротивлялось тому, что бы Марго все рассказала отцу. Закусив губу, она помешкала, но все же ответила, доигрывая начатую роль. - Я не припомню, что видела его раньше. Или похожих.
Обняв гудящими пальчиками теплую чашку, девушка подняла ее к губам, но, вместо привычного запаха кофе, она ощутила, как наяву, смесь запаха хозяйственного мыла, пороха, словно крепкие пальцы и широкая ладонь вновь зажимали ей рот, вдавливая затылком в прихватившуюся морозом землю. Рита вздрогнула, испуганно глянув в кофейную гущу. Показалось. Ноздри улавливали привычный аромат, но сердечко в груди неистово заколотилось.
- Лицо скрывал. Значит не профан... - задумчиво пробормотал цыган, вынув из кармана пуховика серую пачку крепких сигарет. - Ищи его, я не знаю как, но найди. Узнай у своих стукачей, я знаю они у тебя есть... - сказал мужчина, глядя на дочь, которая так и не притронулась к кофе.
- Допивай и ложись спать... Завтра начинай поиски, - добавил он, прикурив сигарету и сделав глубокую затяжку. Выпустив в открытую форточку клубу дыма, барон взял со стола свой телефон и вышел из кухни, на ходу набирая номер.
- Галич? Это Роман. Дело есть, срочное... - донеслось из коридора, после чего хлопнула входная дверь и на кухне воцарилась тишина.