1. ФИО
Крановский Виктор Сергеевич.

2. Кличка, прозвище, позывной
Краник, Кран. Кличка осталась с самого детства, использовалась сверстниками в школе и даже часть времени в ВУЗе.

3. Внешность/пол/возраст/вес/рост
Про Виктора можно сказать – мужчина, да вы дистрофик. И будут люди, давшие это описание, чертовски правы. В Крановском всего 58 килограмм живого веса, и это при росте в 176 сантиметров. Впалые щёки, острые скулы и вечные синяки под глазами словно принадлежат живому скелету. Зато длинные, слегка узловатые пальцы, отлично ложатся на гриф шестиструнной гитары, которую он практически каждый день носит с собой. Также на Кранике, - как шутили про Виктора в ВУЗе, - имеется «обмотка»: длинные, достающие до плеч волосы, обычно затянутые в хвост, и коротенькая бородка. Без усов, ничего криминального, что выросло на девственном лице, не знавшем ударов, то и выросло.

Из одежды герой предпочитает кожанку и джинсы. Правда в школу, в одиннадцатый класс, он ходил ещё и в ботинках-«казаках», а бывало что и в кожаных перчатках с обрезанными пальцами. Ну что сказать – душа металлиста. Все они такие, думал Витя, задумчиво бренча на своей гитаре, - если ты худой, без мышц и будущего, то лучше учись играть. Барабаны, гусли, да хоть скрипка – всё лучше, чем ничего не уметь. Правда вот учителя не одобрили подобного дресскода, и после нескольких таких "залётов" Вите пришлось обрести себя в форме.

4. Характер.

Человек «волевой», спору нет. Когда после школы надо было выбрать между институтом и армией, Витя тут же, не думая, выбрал армию. Однако уже стоя перед военкоматом, и, глядя на хмурые лица молодых ребят, курящих у входа, Краник тут же подумал о своём будущем. О матери, об отце, об образовании своём, о работе, которой нет, и о том, что на дворе как-никак Вторая Чеченская. И в армию идти расхотел. Поступил таки в университет, о чём не жалеет до сих пор.
Вообще всё в психологии Виктора идёт ни шатко ни валко. Думал он много и часто. О принятых решениях начинает жалеть уже через пять минут после их принятия, и может резко дать «попятную». Пойти сегодня в школу или нет, Крановский, как древний философ, размышлял по нескольку часов. Бывало и так, что к моменту принятия решения уроки подходили к концу и идти не было смысла.
Но зато Витёк добрый. Девушкам нравился, хулиганьё его не трогало, ведь он снабжал их сигаретами и алкоголем, со сверсниками общался, не дрался даже никогда. Ведь зачем кулаки поднимать, когда миром всё можно решить?..

5. Фобии и страхи.

Высота, пауки, виды крови – всё это вызывает у Виктора панику. Однажды, когда при нём пацану разбили нос, Краник упал в обморок, даже не дожидаясь, когда из носа всё-таки хлынет юшка. Когда в детском лагере он увидел огромного сенокосца, мирно гулявшего по кровати, Витёк поднял такой истошный вопль, что на него, по боевой тревоге, сбежались медсёстры, воспитатели и остальные дети. Как же его маме, уважаемой Наталье Вениаминовне, было потом стыдно за своего сына.

6. Личные вещи.

- тёплое бельё
- носки
- берцы
- полевая форма миротворческого контингента РФ в расцветке ЕМР «Лето»
- бронежилет 6б43 в расцветке ЕМР «Лето»
- шлем 6б47 в чехле расцветки ЕМР «Лето»
- перчатки х/б, чёрные
- АК-74М, два магазина к нему
- военный билет принадлежности к миротворческим силам.

7. Биография.

Помните где-то выше я упоминал, что Виктор до сих пор не жалеет о принятом решении? Правильно, ведь ещё до окончания института в 2000, его забрали в армию. Как так получилось Краник не понял до сих пор, ведь институт дал официальную отсрочку, но видимо военкома эта досадная оплошность волновала мало, и обрести статус студента высшего учебного заведения Виктор не смог.

Родился Крановский в Ленинграде, в январе 1982 года. В семье двух медиков он просто не мог не пойти в ту же техническую стезю, однако пошёл на экономиста, чем сильно расстроил родных. Однако отец, хряпнув беленькой, сказал просто: «пусть хотя бы что-то закончит», и пошёл на боковую – бывший ветеран Афгана во всём чтил порядок и дисциплину, поэтому спать ложился по привычке, в одно и то же время, после одной и той же процедуры. Мать только поплакала, пожала плечами, и, вытерев слёзы, сказала: «может и толк будет», после чего утопала на кухню – кашеварить.
Уход в инженерные войска в сентябре 2000 года сопровождался крепким отцовским подзатыльником и нежным напутствием: «Служи дебил, как батя служил, - тут немного подумав, и, запутавшись в пламенной речи, отец в сердцах добавил: - Скажи спасибо, что сейчас не разгар Чечни! ». И, дыхнув перегаром, расчувствовавшийся батя ретировался балагурить с каким-то полковником – видимо, бывшим сослуживцем по Афгану.
Война в Осетии также обошла Виктора стороной, и два года парень провёл среди таких же лысых обалдуев как и он в Каменке, в Ленинградской области. В 2006 году, говорят, на братской Украине случился взрыв где-то возле АЭС. Катастрофа мирового масштаба. За время службы два раза в часть приезжала инспекция, говорившая что-то про специальный батальон миротворческих сил, про хорошую пайку, длинный рубль и красивую форму. На первый раз забрали шестерых бойцов, потом приехали через год и генерал-майор, качнув подбородком, ткнул пальцем в инженера-срочника Сашу Раззявина, и его друга – Виктора Крановского.
Инспекция от Минобороны наобещала пацанам золотых гор, медалей, статей в газетах, славу и лёгкой службы, только, мол, контракт подпишите.
Пацаны подписали, согласились. Крановский долго мялся, ставить закорючку или нет, но Сашка на него так смотрел, так смотрел, что Витя, почесав лысый затылок, вспомнив с грустью свой сбритый шикарный хвост, плюнул и расписался.

Специальный батальон (СБМС, как он числился в документах), представлял собой печальное зрелище. Сборная солянка белорусов, украинцев и русских, расположившихся в двух полуразрушенных казармах, в окружении двух торчащих их кустов пулемётных вышек. Конечно силами спецбата район обнесли проволокой, мин позакапывали, но, как выяснилось позже, это не панацея.
Волну бешеных тварей, о которых в учебке говорилось минут пять от силы, да и то вскользь, как о «животных, подвергшихся заражению бешенством по какой-то там номенклатуре медицинского справочника», воочию Крановский увидел через пять дней дежурства. Кабаны, собаки и даже чёрный изуродованный конь, гонимые какой-то нематериальной силой, прошли блокпост буквально насквозь. Но однако – чем меньше состав, тем меньше потери. Всего двое контрактников ранены, остальные отделались ушибами и лёгким испугом от внезапного нашествия. Виктор, запрыгнувший на пулемётную вышку одним из первых, готов был поклясться: то, что он видел на зверях, это уже не бешенство. Это – мутация.
К сожалению с планом «меньше народа – больше кислорода», были разительно не согласны высшие воинские чины. Помимо специального батальона, через месяц, там обживалась ещё одна рота солдат-срочников, а также рота таджиков из инженерного батальона, которые тут же принялись ремонтировать блокпост, грозящийся перерасти в целую военную базу.
Помимо этого кагала, приехала инспекция во главе с профессорами в белых халатах, которые начали доводить до солдат СБМС всю суть происходящего.
И таким образом шло время. А Витя, заметно поднабравший в весе, подписал очередной контракт.