Конструктор вяло зевнул, открыл свой блокнот, вписав туда несколько строк. Мутант рядом негромко зарычал, повернув бугристую голову в сторону, подобрался, будто готовясь к прыжку.
- Плоти, - лениво, но уверенно сказал Конструктор, даже не посмотрев, что побеспокоило кровососа. - Сюда не придут, их всего четыре. Чуют запах человечинки, твари.
Однако если бы человек в капюшоне знал, насколько он ошибается, то мигом собрал бы свои манатки и спешно покинул холм.
- А девочка-то ничего, а? - усмехнулся вдруг Конструктор. Но мутант его радости не разделил. Снова успокоившись, он сел в траве поудобней, что-то ковыряя когтями. Человек пригляделся - в длинных, уродливых пальцах мутанта находилась белоснежная ромашка, которую он и крутил в руках, разглядывая её белёсыми глазками.


- Я не вижу здесь ничего, - уставшим голосом хрипло произнёс мужчина в возрасте с белыми, как снег усами и небольшой бородой. Для своего похода он облачился в чёрный научный комбинезон, матовое забрало которого было поднято, и на виду торчало лишь его бледное лицо. - Может, вы ошиблись в расчётах?
- Нет. Я никогда не ошибаюсь, профессор.
Его спутник, одетый в бронированный костюм серого цвета с тёмными расплывчатыми пятнами лишь повёл плечами, поёжился, словно ему стало холодно. За спиной - небольшой рюкзак, в руках - штурмовая винтовка с мелькающим в темноте красным огоньком коллиматорного прицела. Голову бойца защищал чёрный шлем, из-под которого к бронежилету тянулся проводок гарнитуры. Тангента располагалась на плечевой лямке, сама радиостанция - в подсумке на поясе.
- Вы могли. Портал забросил нас в случайное место, а координаты вы давали другие.
Фигура в чёрном резко остановилась, вскидывая руку, и учёный, вздохнув, сел на корточки, сплюнув вязкую слюну в траву. Он подёргал ремень автомата, подтягивая оружие повыше, на уровень груди, и огляделся.
- Махин, тут никого нет, если бы вы....
Боец в чёрном вдруг резко повернулся к учёному, его глаза вспыхнули алым светом и светила науки неожиданно для самого себя осёкся.
- Я его чувствую.
Больше профессор не задавал никаких вопросов и не пытался протестовать. Он лишь кивнул, и, дождавшись знака сопровождающего его проводника, тяжело поднялся на ноги. Дальнейший путь через лес, полный уродливых, мутировавших деревьев, они проделали молча.

Когда на горизонте, подёрнутое серым туманом, появилось железнодорожное полотно "Юпитера", с навеки замершими на рельсах ржавыми вагонами, в небе послышался глухой рокот вертолёта. Егору даже не потребовалось вскидывать голову, чтобы заметить хищное чёрное тело на соосных винтах, внезапно вынырнувшее из пасмурных облаков.
Говорят, что в Зоне звук довольно странная вещь. Сталкеры рассказывали, что могли не услышать воющих рядом с ними слепых собак, однако стрёкот пулемёта и крики на ЧАЭС до их ушей странным образом долетали. От последнего на душе становилось достаточно страшно, чтобы убраться от навевающего жуть аномального места очень далеко и за очень короткое время. Эти рассказы, по крайней мере, объясняют то, что вертушку было не слышно ровно до того момента, пока она не вылетела почти над головами путников.
Ударный вертолёт, сделав крутой вираж, вдруг наклонил вытянутую морду, и с его консолей на боках, с шипением и дымом, сорвались несколько ракет - однако Егору с Ланкой волноваться было не о чем, ведь "Аллигатор" бил по только ему видимым целям, находившимся где-то за железнодорожным полотном.
Несколько взрывов чёрным дымным цветком расцвели за рельсами, один из вагонов сильно накренило в сторону, и он тяжело упал набок, скатываясь по склону насыпи. Грохот затопил уши, путники автоматически бросились на землю, под защиту деревьев. Но даже обделённый техническими познаниями Пашко понимал: если у пилотов КА-52 найдётся тепловизор - то редко растущие берёзы, осины и клёны могут не спасти. А если у пилотов есть приказ прочесать всю местность от нежелательных двуногих гостей и мутантов... Думать об этом не хотелось - "Аллигатор" снова полетел на обстрел той же позиции, и След, невольно приглядевшись, с удивлением заметил фигуру в чёрном комбинезоне, вынырнувшую из дыма и горящей земли, и скрывшуюся по ту сторону железнодорожной насыпи.